чудом света.
– Да, и ты примешь это приглашение, как и любое предложение, которое его светлость тебе сделает! – лорд Рулл многозначительно посмотрел на дочь. Она нервно улыбнулась:
– Говорите так, словно его интерес ко мне – решенное дело.
– В своем письме он прямо спрашивает позволения ухаживать за тобой. Я дал свое согласие.
– То есть он выкупил ваши долговые расписки? – небрежно осведомилась Виолетта. Еще месяц назад она побоялась бы это сделать, сейчас ей уже нечего было терять.
– Более того, он купил патент твоем брату.
– Но… – только и пробормотала девушка. Мир вокруг рухнул. Граф Эстлей играл всерьез, и никто не смог бы противостоять ему. Лорд Рулл поднял руку, показывая, что не желает больше слушать.
– Виолетта, мне надоели твои капризы. Я проглотил разрыв с де Мерсером, но не потерплю отказа графу Эстлею. Надеюсь, я ясно выразился?
– Конечно, – только и пробормотала она, опуская голову.
Невыплаканные слезы жгли глаза. Хотелось убежать, спрятаться в свою комнату, чтобы вновь помечтать о Демоне. В глубине души Виолетта прекрасно понимала всю тщетность своих надежд. Если она и отдала тогда всю себя таинственному незнакомцу, для мужчины та ночь была лишь развлечением.
Она слышала, что маги заключали союзы лишь со своей истинной половиной, частицей своей души, и ничто не могло помешать им. И если бы Демон появился на пороге её дома… Но он так и не пришел. Виолетта сомневалась, чтобы маг не смог найти её. Значит… значит, ей следовало подчиниться воле отца и все-таки жить дальше.
Сборы были не слишком долгими, дорога – достаточно приятной, и в скором времени карета Руллов уже въезжала в таинственное имение графа Эстлея.
Когда экипаж миновал чугунные ворота, Виолетта невольно приникла к окну, с интересом рассматривая разноцветные клумбы и огромные лабиринты, созданные из высоких кустов прихотью садовников. Поговаривали, что хозяин имения увлекался садовым искусством и сам выращивал цветы с помощью магии. Но это были лишь слухи.
Дворец показался огромным, два его крыла напомнили Виолетте ворона. Она вздрогнула и старательно прогнала крамольные мысли прочь.
Отец первым вышел из экипажа, протянул руку жене и проигнорировал дочь. Виолетта лишь усмехнулась. Она легко спрыгнула со ступенек кареты и поспешила за родителями, чинно поднимающимися по ступеням высокого крыльца.
Войдя в холл, девушка приняла самое надменное выражение лица в расчете на то, что их будет встречать сам хозяин. Но в холле были лишь несколько лакеев и чопорный дворецкий, известивший, что его светлость будет чуть позже.
Виолетта зло сверкнула глазами, но промолчала, предоставив родителям высказать свое возмущение подобной дерзостью. Но лорд Рулл промолчал. Что, впрочем, было неудивительно, учитывая сумму его долговых обязательств, выкупленных графом Эстлеем. Леди Рулл, недовольно поджав губы, попросила слугу проводить их в гостевые комнаты, чтобы отдохнуть после долгой дороги.
– Разумеется, миледи, – судя по насмешливому тону, дворецкий прекрасно знал, что дорога до имения занимает не более часа, но указывать на это гостям было ниже его достоинства. Отдав распоряжения лакеям, почтенный хранитель дома удалился.
Обедала семья Руллов в одиночестве. Хозяин дома так и не появился, передав через дворецкого очередные извинения. Виолетта уж было открыла рот, чтобы возразить, но отец бросил на нее строгий взгляд, и девушка промолчала. После того, как отцу подали портвейн, она предпочла не оставаться в гостиной, а, сославшись на головную боль, поднялась в отведенную ей спальню.
Роскошная комната с огромной кроватью под голубым балдахином в любое другое время поразила бы её, но не сейчас, когда все мысли были заняты Демоном. И графом Эстлеем. Поведение хозяина дома не укладывалось в обычные рамки. Девушка мало что знала о магах, но даже просто правила приличия требовали бы, чтобы хозяин показался гостям. Создавалось ощущение, что граф Эстлей чего-то опасался. Хотя чего мог опасаться могущественный маг?
Признаться, Виолетта была рада передышке. Одна мысль о том, что ей придется улыбаться человеку, попросту купившему её, словно вещь, была ненавистна.
Желание бежать снова всколыхнуло душу, но Виолетта прогнала его прочь. Даже если и удастся выбраться из имения, у нее не хватит денег, чтобы жить так, как она привыкла Найти работу не представлялось возможным. Для горничной она была слишком образована, а для гувернантки – красива.
Виолетта с тоской взглянула на свое отражение в зеркале, а потом сердито отвернулась и прикрыла глаза. За все это время Демон так и не дал о себе знать, для него это действительно было просто незначительным эпизодом. Он не придет. А лорд Рулл просто оставит дочь в имении графа Эстлея. Что будет дальше, Виолетта предпочитала не думать.
Ужинали они вновь одни. Хозяин дома избегал появляться перед своими гостями. Правда, дворецкий снова принес извинения от имени графа, сказав, что тот еще не оправился от сильного магического истощения, вызванного недавней битвой с хтоническими тварями.
Виолетта кивнула. В последнее время все только и говорили о разрыве грани миров, произошедшем где-то в горах, и о том, как граф Эстлей возглавил сражение с чудовищами, хлынувшими в мир людей. Вполне понятно, что после такого маг нуждался в отдыхе, тогда зачем он пригласил гостей?
– Что за безобразие! – опасаясь сплетен лакеев, лорд Рулл говорил вполголоса, хотя его серые глаза заблестели гораздо ярче – верный признак того, что отец сердился. – Если граф думает, что богатство и титул дают ему право поступать так с теми, кто ниже его, то осмелюсь напомнить, что мои предки ведут свой род от самого Джильберта Великого!
– Наши предки, милый, – проворковала его жена, разделывая перепелку на своей тарелке. Лорд Рулл насмешливо взглянул на жену:
– Насколько я помню, ваши предки когда-то были торговцами, моя дорогая.
Леди Рулл поджала губы, но не стала возражать мужу.
Виолетта тоже молчала. Первым порывом было предложить отцу уехать, но девушка понимала, что это бесполезно. Лорд Рулл никогда не изменит своего решения, участь дочери решена, и она останется в этом имении навсегда.
Вновь вспомнился Демон. Его сверкающие сквозь прорези маски глаза, его улыбка, его прикосновения. Виолетте показалось, что она буквально чувствует его запах. Лесная свежесть, виски и еще что-то, неуловимо чувственное. Девушка до боли в пальцах стиснула столовые приборы.
