распорядитель решил дать кое-какие объяснения. – Время отметят на старте и на финише. И пусть победит сильнейший.
Снова два кивка от мужчин.
– Вы, тан Ортис, едете на мобиле марки «Марина», вы, тан Ксарес, на мобиле марки «Стелла». Если мобиль будет разбит, вы выплатите его стоимость.
– Почему это? – строптиво встрял Анхель. – Тану Ортису вы такого не говорите!
– Тан Ортис едет на своем мобиле, а не на предоставленном, – вежливо разъяснил распорядитель.
Анхель поджал губы и отошел в сторону.
– Условия понятны, таны?
– Да.
– Понятны.
– Вы по-прежнему желаете этой дуэли?
– Да.
– Да.
– Тогда – с Богом! Тан Ортис, займите свое место.
Рауль послушно направился к мобилю. Действительно красивому, лакированному, с синими и золотыми вставками. Лоуренсио подумал, что надо, надо себе купить мобиль! Вот, Анхель подскажет, какую именно марку и где, он в этом хорошо разбирается… и отошел к своему. Тоже симпатичному. Алому с золотом. И звездами, нарисованными по бокам.
Анхель разговаривал с каким-то человеком, и Лоуренсио не стал вмешиваться в их беседу. Да друг и не задержался. Попрощался и направился к мобилю.
– Уехал… этот?
– Да.
Анхель нервным жестом бросил в рот конфету из серебряной бонбоньерки. Подумал секунду и протянул другу.
– Будешь?
– Что это?
На конфеты это похоже не было. Скорее – пастилки.
– Это для настроения. Помогает…
Лоуренсио пожал плечами и сунул пастилку в рот.
– Бери две. По одной не дают…
Вторая отправилась за первой, расцветая на языке нотками апельсина и ванили. Лоуренсио улыбнулся.
Ночь показалась светлее, жизнь лучше… вот что сладкое с человеком делает.
В мобиль он уже садился, весело улыбаясь…
Старта тоже было ждать легко и приятно.
Минута, две… вот опускается флажок. Анхель вскрикивает рядом, но Лоуренсио уже сорвался с места и помчался по крутой дороге на предельной для мобиля скорости.
Дорога послушно ложилась под колеса.
– Рен, у меня есть идея! Сейчас, в пригороде, сверни налево!
– Зачем?
– Делай, как сказал! Если там через бедняцкие кварталы срезать путь, мы там столько сэкономим! Минуту точно! Я дорогу знаю!
– Хм…
В другом состоянии Лоуренсио еще подумал бы. И вряд ли согласился. Но душа пела, мир звенел, а оскорбленная гордость жаждала выигрыша.
И кто тут за ними следить будет?
Им сказано доехать? Они доедут… ну, чуток срежут! Может, Рауль тоже так поступил!
И Лоуренсио послушно вывернул руль, сворачивая на улочку, на которой не было ни единого фонаря.
Темно?
Нет, нельзя сказать, что так уж темно. Звезды, луна, да и ночь светлая, хотя и осень.
Поворот, потом еще один, и еще…
Как это получилось – Лоуренсио и сказать потом не смог. Даже осознать.
Даже сам себе… все сливалось в мешанину радужных пятен.
Только что мобиль летел по дороге – и вдруг удар! Даже УДАР! И глухой вскрик из-под колес, и кровь – на колесах, на лобовом стекле, кажется, даже на руках Лоуренсио – или это отсвет так падает?
Красная, страшная…
Анхель выскочил из мобиля и вгляделся в мужчину под колесами. Да, это явно был мужчина.
– Я…
Лоуренсио и вылезти не успел – друг схватил мужчину за ноги и потащил, словно тюк. Потом спихнул в канаву и прыгнул в мобиль.
– Давай же! Мы еще успеваем!
– А…
– Жми, Рен! НУ!!!
И столько властности было в голосе Анхеля, что Лоуренсио почему-то повиновался. А голова по-прежнему была легкой и безмятежной…
И мобиль мчался по дороге…
– Если что – скажешь, мы сбили собаку. Или лису, ты не разглядел, – инструктировал Анхель.
Лоуренсио кивал.
Сейчас ему все казалось возможным, все казалось легким и веселым. И тот человек… А что с ним? А кто его знает! Анхель скажет, он все видел. А Лоуренсио…
Лоуренсио просто жал и жал на газ, легко срезая такие повороты, в которые не вошел бы никто, в здравом рассудке.
Побережье.
И крест. До которого мобиль долетел и резко затормозил. Лоуренсио эффектным жестом выпрыгнул из него, даже не открывая дверцу.
– Ну?!
Распорядитель щелкнул секундомером. Хмыкнул.
– Тан Ксарес, ваш результат лучше. На целых шесть секунд.
Прозвучало это так: «было бы чем гордиться!» Но Лоуренсио даже и не подумал об этом. Вот еще! И заулыбался.
– Вот! Шесть секунд! Тан Ортис, надеюсь, недоразумения улажены?
Рауль сощурился. Кажется, едва удержался, чтобы не сплюнуть на землю, как простонародье.
– Тан Ксарес, вы отличный гонщик. Признаю. А что с вашим мобилем?
– Собаку сбил. Или лису… не понял. Сейчас поедем обратно, посмотрю.
Рауль молча кивнул.
Здесь и сейчас Лоуренсио, сам того не зная, навсегда потерял его уважение. Рауль собак любил, у него жили четыре дворняги, подобранные им в разное время и с разными проблемами. И чтобы вот так, небрежно…
Фу, гадость! Ты не догадываешься, что ли, что у животных тоже есть разум и чувства? Что им тоже бывает больно и плохо? А если тебя – мобилем?
Лоуренсио был навеки вычеркнут из рядов людей и приписан к оскотиненным человекообразным. Коих легион. Выглядят они как люди, и говорят по-человечески, и уборной пользуются. А вот чего-то важного Господь им не дал. Души, что ли, не вложил? Если они не знают сострадания и готовы ради ерунды, дешевого спора, пожертвовать чужой жизнью?
Пусть даже собачьей… если у человека есть собака, он и поймет, и в морду даст за такие вещи. И Рауль его оправдает.
Проедет-ка он сейчас вдоль дороги, посмотрит, что там с несчастным животным. Но судя по количеству крови…
А вдруг повезет?
Животному, понятно. Некоторые раны сильно кровоточат у всех, к примеру, на голове. И выглядят жутко, а лечатся потом чуть ли не без следа.
Рауль холодно распрощался с мужчинами и направился к мобиль. Анхель едва язык себе не отгрыз, прикусывая, но промолчал. А то ведь второй раз может и не повезти так…
* * *
Лоуренсио сел в мобиль.
Веселье постепенно проходило, его словно тряпкой стирали. Грязной такой, серой, и оставались только гадкие разводы.
Наваливалась тоска.
Накатывало отчаяние.
Рядом сел Анхель и хлопнул друга по плечу.
– Рен, ты был потрясающим! Ты победил! Теперь этот спесивец заткнется навсегда!
Лоуренсио посмотрел на друга глазами раненой собаки.
– Анхель… поехали туда, а?
– Куда? – не понял Анхель, который был весь в разноцветном тумане победы.
– В трущобы… посмотрим, что с тем человеком!
– Да ничего! – отмахнулся Анхель. – Пьянь рваная, отлежится и подумает о хорошем.
– Да?
– Конечно! У него только ссадина на всю морду, и ничего больше! Я сам проверил, он дышал!
– Правда?
Лоуренсио очень хотелось в это верить.
– Правда-правда, – убедительно заверил его Анхель. – Я тебе что – врать стану?
– Нет…
– Вот, ты все понимаешь правильно. Ты все сделал правильно и победил! Поехали отмечать победу?
Лоуренсио вяло пожал плечами.
Анхель прищурился и протянул ему ту же самую бонбоньерку.
– Возьми еще пастилку. И поехали. В доме сеньоры Зизи нас ждут сговорчивые девочки!
Платить, естественно, будет Лоуренсио. В честь победы. Анхель не собирался отказываться от своего триумфа над Ортисом. Вот еще!
Лоуренсио вздохнул.
Пастилка растаяла у него на языке взрывом апельсина… через несколько минут в ушах зашумело, голова стала снова легкой, а мир показался вполне пригодным местом для жилья.
– А поехали!
Анхель плюхнулся на сиденье мобиля и довольно улыбнулся.
Конечно, поехали! Веселиться, радоваться жизни, наслаждаться… это – прекрасно! Это и есть настоящая жизнь! А тот, кто этого не понимает – недостойный глупец.
А сбитый человек… А что – это кто-то важный? Или нужный? Анхель и думать о нем не собирался, и вспоминать… хотя – нет! Надо подумать.
Анхель прекрасно понимал, что в канаву он тащил полутруп, почти труп. Скорее всего, к утру этот тип просто сдохнет.
И что? Жалеть его, что ли? Да вот еще не хватало! Анхеля уж точно никто не пожалеет! А потому – вперед! На поиски приключений и развлечений!
К победе и удовольствиям! Особенно за чужой счет!
Вперед!
– Дорогой, я все думаю, правильно ли мы поступили.
Тан Хулио Патрисио Ксарес посмотрел на супругу.
Ритана Катарина Мария Ксарес выглядела задумчивой. И иголка в ее руке не двигалась, замерев над вышивкой с нарциссами.
Сразу было видно, в кого пошли дети. Если Лоуренсио и Алисия получились копиями отца – такие же высокие, светловолосые, яркие…
