Кстати, законные дочери Отто Штильтера выглядели в тот момент настолько несуразно, что мне снова захотелось прыснуть в кулачок. У них открылись рты из-за моего такого коротенького высказывания и чуть ни выскочили из орбит глаза. Были красавицы, вот только что, а стали кикиморами. И еще они что, побледнели? Неужели, так близко к сердцу приняли неудачную обмолвку сводной сестры? Но подумать об этом нисколько не дали времени. Потому что дальше моментально завопила мачеха:
– Это ужасно! Эта девица нас позорит! Отто, я столько раз…
– Молчать! – рыкнул на княгиню наместник, и я только хотела проникнуться к нему благодарностью за это, как он совершил бросок в мою сторону, схватил за руку, дернул, оторвал от косяка и как на аркане поволок к Ивонне и Пауле. – Встань и замри! – это прошипел мне почти в самое ухо. Со стороны выглядело, наверное, что выговаривал, а на самом деле, таился от присутствующих, вот и заглушил голос. – И сделай все так, как я тебя учил. Поняла?
И вот я стояла рядом с разряженными сестрами Тьяны. Как замарашка, с красавицами. И да, дорины пришли в себя и снова выглядели превосходно: нежные, ранимые, утонченные. А мне что-то руки некуда стало деть. И моя загорелая на курорте Египта кожа, догадывалась, разительно отличалась от местных барышень. И зачем Адлару понадобилось все это? Сравнивал? Свои тайные мысли хотел подтвердить или опровергнуть? А может, снова сканировал на дар? Это сколько же можно! В дороге же такое уже было! И не один раз. И вообще, это не вредно? Как рентгеновские лучи, к примеру? Черт! Похоже, я нарвалась на эту проверку из-за собственной… э… мысленной болтливости. Да, да! Ничему-то не научило меня признание Курта, что имеет способность читать мысли. Раскудахталась в своей глупой голове! Как это, он девиц проверяет на магию? Ах, не видно, что он с ними там делает! Дурочка, даже на носочки приподнялась, чтобы хоть что-то рассмотреть. Стоп! А что только что сказал мне отец Тьяны? Чему же он ее учил?
Разумеется, я не могла знать прошлых откровений между наместником и его дочерью. Но поймала некую догадку. А что, фантастику и фэнтези, было дело, читала. И там не раз говорилось про всякие щиты и защиту не только от боевой магии, но и от проникновения в мысли. А что, если напрячься? Вот просто заставить окаменеть мышцы. Получалось плохо, но я старалась, даже кулачки сжала и пальцы на ногах. И еще нацелилась думать на отвлеченную тему: за окном снег пошел, как красиво падает!..
А далее… мне все показалось, или по коже, будто легкий сквознячок прошелся и пробудил в позвоночнике между лопатками стайку мурашек? Они разделились на четыре группы и устремились в разные стороны, чтобы достичь конечностей и покинуть мое тело через пальцы рук и ног, стараясь разжать их. Это и было сканирование магией инквизитора? А почему раньше ничего такого не ощущала? Или да, на мне же надеты были толстые рукавицы и грубые сапоги, возможно поэтому. И отчего еще в этот раз стало так тревожно? Раньше совершенно фиолетово воспринимала поиск во мне искры дара. И откуда уверенность, что инквизитор ни в коем случае не должен обнаружить ничего такого? Инстинкт?
Тут перевела глаза на объект моих дум, и напряглась еще больше. Я совершенно точно уверилась, что Адлар Вальтсор прикладывал ко мне бедной все свои силы без остатка. Нет, не по его лицу. Оно по-прежнему оставалось спокойным, и в глазах не увидала тех синих молний. Инквизитор вообще смотрел будто бы поверх моей головы. Но вот жилка на виске мужчины… она напряглась, стала выпуклой и заметно пульсировала. А еще меня убедила в правоте догадки капелька пота, что стекала по его виску. Что же это происходило?
Очень желала разъяснений. За ними и повернула голову к дору Отто. Тогда же и заметила, что и тот был сильно напряжен. И вот он глаз с меня точно не спускал. Волновался? Почему именно за меня, а не за Ивонну с Паулой?
А представление-то продолжалось. В смысле, князь Отто Штильтер назвал своих законных дочек по именам и перечислил уже индивидуальные черты характера каждой. Девушки от отцовских добрых слов румянились и приседали поочередно в положенном уважительном поклоне. Одна я, как была поставлена рядом с ними, так стояла столбом и только судорожно сжимала и мяла юбку платья. А оттого, что взгляд свой так и не потупила, вроде соседок, смогла увидеть и то, что инквизитор не удосужился даже головой чуть кивнуть старательным барышням, и то, с какой ненавистью смотрела на меня княгиня.
– Рад знакомству, – произнес потом дор Адлар совершенно безразличным тоном и повернулся к наместнику. – У вас очаровательные дочери, дор.
– Так и есть дор Вальтсор, – поспешил с ним согласиться князь. – И у вас будет время увериться в том, что мои слова о талантах и умениях княжон, были абсолютно правдивы.
– А вот со временем у меня беда, – чуть скривил губы Светлость. – Дела королевства призывают скорее вернуться в столицу. Вы же понимаете?..
– Разумеется.
– Поэтому вынужден буду уже завтра с утра покинуть ваш гостеприимный дом. Скажу наперед, что с собой возьму одну из ваших дочерей. Которую, пока не открою… до вечера. Надо время, чтобы впечатления от молодых особ улеглись. Надеюсь, мое решение понятно.
При этих словах Светлости взгляд наместника так и метнулся в мою сторону. Дор Отто впился им мне в лицо, и я почувствовала… его надежду, облегчение? А причем была я? Пусть бы радовался или тревожился за Ивонну с Паулой.
– А сейчас прошу пройти в столовую. Обед уже накрыли, – это хозяин дома обратился к инквизитору и отчасти к его брату. Но потом, когда вслед за братьями Вальтсор вышла из гостиной княгиня с дочерями, дор Отто легко коснулся моего локтя и шепнул. – После трапезы гости разойдутся по комнатам, а ты незаметно пройди ко мне в кабинет. Поняла, девочка? Незаметно!
Мне дважды повторять не надо было. Необходимо подойти и так, чтобы никто этого не увидал – сделаю. И почему-то уверена была, что имела отличные навыки по части прокрасться куда-либо. Но больше всего меня удивило в тот момент другое. Я же, как оказалось, безошибочно ориентировалась в этом особняке. Сказал дор про кабинет, а у меня в голове так и нарисовалась картинка: лестница, коридор второго этажа, последняя дверь слева. И даже точно знала, что там увижу две стены, полностью в полках, заставленных фолиантами, напротив двери будет окно, на нем тяжелые бархатные портьеры, а в углу громоздкий письменный стол, заставленный всякими бронзовыми вещицами. Откуда? Мистика? Ах, да, это же сон. И я была его невольной создательницей.
Вроде бы все себе объяснила, но тревога, недавно поселившаяся в душе, не отпускала. Может, от того, что больно уж все было реально. Действующие лица и разные предметы, что наощупь, что их видимость. И все движения… они были логичными, ни разу не смазанными или неестественными. А другие мои ощущения? Курт положил, помнится, ладонь на талию, и я почувствовала тепло от того прикосновения, и неудобство…
Черт! Задумалась и налетела в тот же миг на косяк двери. Вот же растяпа! Как больно плечом-то приложилась. Стоп! Точно, боль. Ее во сне разве чувствуют? А я уже не один раз. То ребра болели, когда меня поймал Курт, и вот теперь…
Чтобы проверить догадку, ущипнула себя за запястье. Ой! Больно! Такое во сне бывает? И почему тут же одернула себя, что нельзя вести себя так странно перед слугами? Я в тот момент брела по коридору, а мальчик Питер, один из слуг, вывернул из-за угла и кинул взгляд в мою сторону. И именно в этот момент получилось вскрикнуть от причиненной себе боли. Он еще удивленно остановился на миг, но потом снова потащил тяжелый поднос с каким-то блюдом в открытые двери столовой.
– А ты, вижу, не торопишься исполнять свои обязанности, – из-за того же угла вывернула княгиня и перехватила меня, не давая пройти следом за Питом. – Дерзкая девчонка! – зашипела, приблизив лицо. – Так и норовишь попасться знатному дору на глаза? На что надеешься, безродная?
Больно дернула за руку, оттаскивая в сторону от дверей в столовую.
