верой и правдой…
— Замолчи! Я назначил тебя начальником своих телохранителей, но что я вижу? Мятеж прямо у меня под боком. Если об этом станет известно за пределами дворца, мой народ скажет: “Наш император не может справиться даже со своим гаремом, куда ему управлять страной!” Ты борешься с последствиями, эрд Солер, в то время, когда должен был пресечь это безумие еще в зачатке.
— Я прошу прощения, ваше императорское… — начал было каяться оборотень, опустившись на колено и склонив голову, но император прервал его:
— Встань, развяжи девушку и пойди вон.
Эрд Солер повиновался. В тот же миг мои руки оказались свободны, а сам эрд Солер быстро удалился, но не думаю, что совсем ушел. Глава императорских телохранителей наверняка затаился неподалеку и ждал дальнейших указаний.
Я подниматься не спешила, даже не шевелилась. Такие люди, как император, не ходят без охраны. Наверняка в кустах засел целый полк телохранителей.
А поскольку я организатор мятежа, сейчас любой из этих вооруженных до зубов робингудов готов выстрелить, стоит мне сделать одно неверное движение.
Сейчас мой дерзкий план уже не казался мне таким замечательным. Глядя на императора, чувствуя ауру власти, разлитую вокруг него, я четко ощутила, что сейчас моя жизнь в его руках и висит на волоске.
— Подойди, — произнес его императорское величество Арнау.
Я поднялась, чувствуя, как ноют ушибленные при падении колени и ссадины на ладонях, которыми пыталась смягчить падение, когда оборотень швырнул меня на узорчатую плитку садовой дорожки. Медленно подошла к императору и замерла в двух шагах, не решаясь приблизиться еще.
— Как твое имя? — произнес повелитель всея Никсара, придирчиво оглядывая меня с головы до ног.
— Реджина, ваше императорское величество, — ответила я, пряча взгляд. Мне казалось, Арнау настолько проницателен, что мог даже заглянуть в душу и сказать, что я вовсе не жрица с севера, а попаданка из другого мира. А ведь мне неизвестно, как в Эритее относятся к иномирянкам. Пускают на компоненты для зелий? Скармливают драконам? Просто убивают?
— Подойди ближе и дотронься до этого камня, — приказал император, уложив на невысокий столик перед собой белый матовый шар, прикрепленный к серебряной подставке.
— Что это? — опасливо спросила я, подойдя вплотную к столику, но не спеша тянуть руки к непонятному камню.
— Камень покажет, так ли ты безобидна, как выглядишь. Если не хотела ничего дурного, тебе нечего бояться.
Я сделала еще шаг к императору, и веточка одного из кустов, окружавших беседку, чуть дрогнула, хотя ветра не было и в помине. Кажется, я не заблуждалась, подозревая, что в меня сейчас целятся сразу несколько человек.
Император выдал умиленную улыбку при виде того, как подчеркнуто медленно и плавно я приближаюсь к камню. Я тут боюсь, что мне стрела прилетит во вторые девяносто, а ему, видите ли, смешно! Однако бросить на Арнау раздраженный взгляд я не посмела, хотя очень хотелось.
Я коснулась камня, и мою ладонь на миг объяло голубоватое сияние, которое тут же погасло. Убрала руку и вопросительно уставилась на императора.
— Любопытно, — произнес Арнау. — Слабый для жрицы магический дар и полное отсутствие злых помыслов. Не скрою, последнее меня весьма удивило. Но если ты не хотела нанести мне вред, зачем устроила это представление в гареме?
— Надеялась обрести свободу.
— Понимаю. Ты жрица, тебе претит даже мысль о потере целомудрия. Что же мне с тобой делать, Реджина? — задумчиво произнес император. — Может быть, ты сама скажешь, как мне с тобой поступить?
Я бы сказала то, чего мне действительно хотелось: “Переведите меня в служанки, чтобы я могла искупить мою вину перед девушками, которых сейчас наказывают из-за меня”, — но это было бы ошибкой.
Арнау хоть и глядит спокойно, иронично, на самом деле весьма на меня зол. Власть имущие не любят, когда им добавляют проблем, нанося ущерб их имиджу.
Рядом с ним я вдруг почувствовала себя маленьким кроликом перед хитрющим лисом, который лениво забавлялся игрой: отпустить — поймать. Мне в этой игре точно не выиграть. Меня ждет гибель в любом случае, если только не придумаю что-то особенное.
А что, если я действительно поведу себя как кролик?
— Ваше императорское величество! Я раскаиваюсь в содеянном и готова понести любое наказание, только прошу, не переводите меня в служанки при гареме! Девушки, верно, злы на меня за мою проделку, они меня за такое со свету сживут! — выдав эту патетичную речь, я рухнула на колени и залилась слезами.
Вот так, братец Лис! “Делай со мной что хочешь, только не бросай меня в терновый куст!”
— Вот как? — обманчиво мягко произнес император и принялся рассуждать вслух: — Несмотря на “раскаянье”, я вижу в твоих глазах неукрощенный огонь. Мне бы следовало велеть выдать тебе плетей и вернуть в гарем. Но ты снова начнешь смущать умы моих наложниц, как только раны на твоей нежной коже заживут, не так ли? — Я не отвечала, полагая, что вопрос риторический. — Продать кому-то другому? Тогда пойдет молва, что император не смог справиться с северной жрицей. А вот идея сделать тебя рабыней и отправить прислуживать тем, кому ты еще вчера морочила голову, я считаю, весьма неплоха. Для каждой из наложниц ты будешь служить живым примером и ежедневным напоминанием о том, что случается с гордыми, непокорными женщинами в моем гареме. Отныне ты будешь прислуживать в моем дворце.
Я старательно изобразила на лице отчаяние, воскликнув:
— Нет! Пожалуйста…
— Ты сама выбрала себе приговор, Реджина. Ты могла жить в роскоши и довольстве, однако выбрала путь страданий. Тебе была оказана великая честь — попасть на императорское ложе, но ты отвергла этот дар, выпадающий не всякой женщине в Никсаре. Очень скоро ты поймешь, что, будучи наложницей, была в гораздо более выгодном положении, но, сколько ни умоляй, я не дам тебе вернуться туда, откуда ты была изгнана за непослушание. Увести! — скомандовал император
Появившийся ниоткуда эрд Солер больно схватил меня за предплечье и поволок прочь. Я же, продолжая снаружи старательно изображать истерику, внутри ликовала: я больше не обязана ублажать императора!
Шум вокруг меня, так или иначе, скоро утихнет. Будучи незаметной прислужницей, я получу большую свободу передвижения и смогу разузнать об этом мире все, что нужно. Подготовлю побег из дворца и доберусь до святилища Хамарры. Останется только убедить демиурга вернуть меня домой. Пусть в чужом теле, но лучше уж я буду жить в родном мире, чем в этом сумасшедшем месте с дикими рабовладельческими нравами.
Из радужных раздумий, которые я, как и прежде, маскировала слезами, мольбой и бурными протестами, меня
