Выглянула на улицу. Думала, старик там еще. Но на бельевой веревке, что я вчера привязала, висели вещи старика. Сам постирал, молодец. А где ж он сам? В комнату пошел к себе? Я постучала и, выждав время, так как ответа не последовало, открыла дверь. Дядюшка и в самом деле одевался. Штаны уже натянул, а вот рубаху не успел. Пожилой человек стоял ко мне спиной, и я увидела ужасные рубцы и шрамы на его спине. Судорожно сглотнув, я отвела взгляд.
— Я там картошку отварила, идите за стол, – и, развернувшись, прикрыла дверь, делая вид, что ничего не заметила.
Может, у такого скрытного поведения у старика есть свои объяснения и они не самые приятные? А я тут лезу со своим воспитанием и чистотой. Стало даже неловко, что, не разобравшись, начала делать выводы и суды судить. За что ж его так?
Старик зашел на кухню, держа в руках копченую курицу. Видимо, заглянул в кладовку по пути. Ну что, молодец, потому что не картохой единой сыт будешь. Я так вообще из последних сил сдерживалась, чтобы не наброситься на еду. Просто уже вторая половина дня, а я не ела ничерташеньки. В моем мире меня в таких случаях спасал кофе, но здесь такого не водилось. Я даже чая не нашла, только то, из чего можно сделать удобоваримый травяной отвар. Благо бабушка у меня была травница и сама собирала много растений и часто нас детьми отпаивала при простуде или какой еще болячке. Когда я подросла, то стала интересоваться травами и часто ходила с бабушкой в лес собирать эти самые травы. Потому, наверно, когда встал вопрос, на кого пойду учиться, то и выбрала именно учителя биологии. Правда, там в довесок шла химия, но пришлось смириться. Просто выбор был не так велик. Училась я в районном центре, так как далеко куда-то ехать не было возможности. А там кроме как на учителя, повара и механика не выучишься. Вот и определились мои судьба и профессия таким вот образом.
— Держи, — и передо мной на стол лег ключ. Такой маленький, старенький, но, видимо, очень ценный для старика. — Только аккуратно всем распоряжайся. Я не богатей, и продукты с неба не упали, так что бережливее, — проворчал дядюшка Поль.
— Вы мне после обеда покажете все? — конечно, я хотела сама все прикинуть и проверить. Чтобы понимать количество продуктов и на какое время их надо распределить, но суть в том, что я и понятия не имела, где эта самая кладовка находится.
— Покажу, — видимо, старику понравилось, что я попросила помощи.
Мы сели за стол, и я разрезала курицу. Она пришла как раз кстати к картошке. Вижу, что старик ест с осторожностью курицу, как, впрочем, и картофель.
— Давно вы на своих отварах? — я не могла не спросить. Просто весь сыр-бор начался именно из-за неразумного подхода дядюшки Поля к вопросу собственного питания.
— Я ем, но редко и мало, — попытался оправдаться старик. Ну то, что он ел, я верила. Какими бы укрепляющими и питательными отварами он ни питался, но все равно к ним прилагалась хоть какая-то еда, чтобы организм мог нормально функционировать. — Вот курочку б эту растянул на неделю.
— А не испортилась бы? — я с подозрением понюхала куриное мясо.
— А что ей портиться? — удивился старичок. — В ящике стазиса ж.
— Что? — я подумала, что ослышалась, так как старик как раз жевал картошку.
— А у вас в воспитательном доме что, не было таких ящиков? — вот сейчас дядюшка Поль неподдельно удивился.
— Я не знаю, что там есть или было. В воспитательном доме нас ни к кухне, ни к стирке не допускали, — ответила, смутившись, и тут же поймала на себе проницательный взгляд старика.
— А откуда ж ты знаешь, как стирать, убирать и есть готовить? — задает логичный вопрос мужчина.
И тут, как говорится, Штирлиц был как никогда близок к провалу. В смысле, не Штирлиц, конечно, а я. Но ощущала я себя сейчас именно шпионкой, которую вот-вот разоблачат.
— Я много читала, вот и узнала, запомнила, — ляпнула первое, что пришло на ум, но, похоже, старика удовлетворила такая ложь, шитая белыми нитками.
— Я очень экономно живу, а убирался редко. А потом и вовсе перестал, потому что силы уже не те, — старик какое-то время сомневался, но потом решился: — Раз у нас зашел такой разговор, то расскажу тебе все про себя, чтоб ты понимала, что мои предостережения не пустой звук.
— Если не хотите, то не стоит, — было видно, что дядюшка Поль собирается затронуть очень неприятную для него тему.
— Нет, это нужно. В первую очередь для твоей же безопасности, — произнес старик. — Я учился у одного из лучших придворных лекарей. Служил при дворе и считал, что мне очень повезло. Но затем у первой фаворитки короля начались роды. И, как назло, они начались и у другой фаворитки.
— Ого! — я не смогла сдержать удивленного восклицания.
— Эх, дитя, ты ж ничего не знаешь о нравах при дворе, — дядюшка грустно усмехнулся. — У тогдашнего короля, который был довольно стар, было несколько фавориток и ни одной жены. Все просто: та, кто первой родит королю сына, сможет претендовать на должность жены, а если ребенок достигнет четырнадцати лет, то она станет правящей королевой. Конечно, пока старый король не отправится к праотцам и на трон не взойдет наследник. Дело в том, что соперничество между этими придворными дамами было давно. И тут такое совпадение, что и забеременели они практически одновременно. Обе тщательно скрывали это, как и срок беременности. Но я-то, как ученик лекаря, знал реальное положение вещей. У первой и любимой фаворитки срок был почти на месяц меньше, чем у второй.
Я чуяла, что этот рассказ ничем хорошим не закончится. Всегда, когда дело касалось соперничества двух женщин, жди беды. Старик перевел дух и продолжил рассказ:
— Так сложилось, что когда у второй фаворитки начались роды, то моего учителя лекаря не было в замке. Он с королем отправился на охоту, и потому принимал роды я. Первая фаворитка, узнав от служанки, что меня вызвали ко второй фаворитке, приняла специальный отвар из травы, которые ускорили ее роды. Я метался, не зная, к которой фаворитке бежать. В итоге выбрал ту, у которой были более тяжелые роды. Это была вторая фаворитка. Это была моя ошибка, — старик усмехнулся. — Не буду вдаваться в подробности, но вторая фаворитка родила здорового мальчик, но сама не перенесла родов. Она умерла, дав малышу жизнь. А вот у первой фаворитки роды прошли легко, так как малыш был недоношенный. Но именно из-за того, что он был недоношенный, он не выжил. Не смог дышать. И я ничего не смог с этим поделать. Когда вернулся король, то во всем обвинил меня. И в том, что первая фаворитка раздобыла эти травы, хотя я к этому не имел никакого отношения, и в том, что не смог спасти наследника, ну и, естественно, в том, что не смог спасти вторую фаворитку. За смерть наследника мне покалечили правую ногу, за смерть фаворитки — левую ногу, а за халатность высекли плетью. Лишь благодаря моему наставнику и учителю я не умер. Он выходил меня, но продолжать обучение я не мог. Я навсегда утерял доверие короля и двора. Потому, когда я смог самостоятельно передвигаться, учитель дал мне достаточно денег, чтобы я купил этот дом и сделал из него лавку.
Я судорожно сглотнула, представляя, через что пришлось пройти дядюшке Полю. Из-за одной идиотки, которая очень хотела стать королевой, пострадало столько людей. Не исключено, что если б она родила в срок, пусть и не стала бы королевой, но малыш бы выжил, и дядюшка, не отвлекаясь на нее, смог бы уделить больше внимания второй фаворитке, и она бы выжила.
— Я открыл лавку и продавал настои и травы. Прекратил лекарскую деятельность, хотя люди до сих пор обращаются ко мне за помощью. Я не могу отказать, но за это в любой момент меня могут наказать, — добавил старик, и я поняла, что он натерпелся в свое время такого, что просто боится до сих пор. — За это время много воды утекло, но вот король снова созывает всех на выбор невест, и я боюсь, что тебя могут отправить в услужение во дворец, если прознают, что ты ученица лекаря, — наконец-то старик дошел до причины своих постоянных предостережений.
