город. Я думал, он хочет помочь. Но лодка оказалась дороже, чем я думал. Ремонт был серьезный. По какой-то причине каждый мой улов становился все меньше и меньше. Я еще немного позаимствовал у Тревора, потом еще немного и еще немного. И он продолжал говорить, что все в порядке, не беспокойтесь об этом. Потом…
— Что потом, папа?
— Потом он попросил провести часть его денег через мои книги. Он сказал, что это будет один раз, услуга для друга. Как я мог отказать? Но это было не один раз. Это повторилось в следующем месяце, и каждый месяц после этого. Он сказал, что мы должны познакомить тебя с его сыном. Это Тревор предложил мне дать тебе работу по ведению моих счетов. Я сказал нет, я не хотел рисковать тем, что ты увидишь, что мы делаем, но он настоял. Я пытался уберечь тебя от этого, но ты слишком хороша, Рая. Ты была так близко…
Мне стало холодно. Замерла на месте. Я не могу поверить в то, что слышу. Как я ничего этого не знала?
Несколько раз, когда я встречалась с Тревором, он мне вроде как нравился. Красивый одетый с иголочки, типичный мультимиллиардер. Мама Дэниела такая гламурная. Они казались такой любящей парой. Я никогда не представляла себе ничего из этого. Отмывание денег? Ростовщичество? Дэниел знает об этом? Он скрывал это от меня?
— Какое это имеет отношение к… — я смотрю на раны отца, и меня тошнит. — Почему тебе так больно?
— Потому что я сказал ему, что больше не могу брать его деньги. Я сказал, что найду способ отплатить ему. Но Тревор не хотел этого. Он сказал, что не возьмет моих денег, но если я не хочу больше рисковать, он поймет. Ему нужна была последняя услуга. Ты выйдешь замуж за Дэниела, и все мои долги перед ним будут списаны.
Я почти падаю назад, когда отстраняюсь от него.
— Ты продал меня?
— Это не так, Рая. У меня не было выбора.
— Иногда нам всем приходится делать то, чего мы не хотим, — вмешивается моя мама, и я бросаю на нее грозный взгляд. Работать на скучной работе? Да. Выйти замуж за кого-то, чтобы заплатить долг? Нет.
Сама мысль о замужестве заставляет меня думать о нем. Мужчине в темноте, чьи руки сделали с моим телом такие удивительные вещи… Мое сердце грохочет, моя кожа становится липкой, когда я представляю, что должна позволить делать это кому-то, кроме него. После того, что мы сделали, как я могла даже подумать о каком-то фиктивном браке с мужчиной, который мне нравится, но которого никогда не смогу полюбить и не полюбит меня в ответ?
— Ты ведешь себя как ребенок, — закатывает глаза моя мама. — Ты видела, что происходит, когда Тревор не получает того, что хочет. Думаешь, он остановится с синяками под глазами и разбитой губой?
— Ты все еще хочешь, чтобы я это сделала, не так ли? — я вскакиваю, не в силах поверить в то, что слышу.
— Нет, — говорит отец позади меня. — Вот почему я сказал ему, что не буду этого делать. Вот почему.
— Да, — прерывает меня мама. — Да, дитя, сделай хоть раз что-нибудь для своей семьи.
Я задыхаюсь и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на стену, где висит фотография моего брата. Моего брата, который поступил в колледж на полную стипендию. Она была холодна ко мне после его смерти, но дело в другом.
— Нет, — говорю я ей, стиснув зубы. — Мне жаль, что я не тот ребенок, которого ты хочешь.
И с этими словами я поворачиваюсь и ухожу, игнорируя мольбы отца, когда выхожу во второй раз.
Начался дождь. Ледяные капли летят мне в лицо, обжигая кожу. Вроде как-то уместно.
Куда я иду? Что я собираюсь делать?
На секунду я подумываю найти Дэниела и рассказать ему, что происходит. Наверняка он будет в таком же ужасе, как и я, узнав, что замышляют наши родители.
Но хочу ли я сделать это с ним? Сегодня было его первое свидание с Джулсом. Он будет счастлив и любим, а я обрушу на него все это, разорвав его мир на части, как разорвали мой.
Я поднимаю лицо к небу, не зная, что делаю, но мне нужно что-то сделать.
— Помоги мне, — умоляю я. Моя рука тянется к распятию у моего горла. Я никогда не верила в Бога. Я носила его, потому что так хотели мои родители.
В гневе я сжимаю маленький серебряный амулет, чувствуя, как он впивается в мою ладонь, и срываю его с шеи, выбрасывая на улицу.
И на этот раз я знаю, что делаю, о чем прошу.
— Я знаю, что ты там, — кричу я, поворачиваясь туда-сюда. — Я знаю, что ты наблюдаешь за мной с той ночи. Ты мне сейчас нужен. Если ты вообще заботишься обо мне, ты поможешь мне.
Тулак
У меня грохочет сердце, когда мои когти и клыки вытягиваются в ответ на ее боль.
Но я замер на месте.
Она зовет меня, умоляет о помощи, а я стою здесь и смотрю, не в силах принять решение, не в силах подойти к ней. Потому что, если я пойду к ней сейчас, я не смогу остановиться. И когда она отвергнет меня — а она это сделает — это уничтожит меня.
— Нет, — говорю я Бену, когда он смотрит на меня, виляя хвостом. — Я не могу.
«Да, ты можешь. Ты должен».
Ему не нужно говорить, чтобы я понял, чего он хочет.
Крик разочарования срывается с моих губ, когда я хватаюсь за оконную раму, чуть не отрывая ее от стены в ярости. Она не знает, что просит. Я помогал людям раньше, и каждый раз они жалели, что я этого не сделал. Они закричали от ужаса при виде меня. Даже когда я впервые пришел сюда в поисках таких же, как я, следуя слухам и шепотам, я нашел отказ. Они никогда раньше не видели ничего похожего на меня. Они думали, что я ферал. В конце концов, кто, кроме ферала, мог так выглядеть?
В итоге меня приняли. Но я не демонстрирую им свое лицо больше, чем нужно. Когда я иду в поселение, я покрываюсь грязью, чтобы скрыть ужас, пытаясь выглядеть фералом, а не чудовищным.
— Нет! — я настаиваю на невысказанной просьбе Бена. — Она не поймет.
Он рычит на
