же лицо, руки, волосы, но душа, — Люцифер прыгнул ко мне на колени и положил лапу на солнечное сплетение, чуть выпустив когти, потом проникновенно на меня взглянул, — душа другая. И я вижу, что ты мне не врешь. Ну а еще, если тебе удастся добыть для себя хорошую судьбу, то ты возьмешь меня с собой, я тоже хочу быть счастлив.
— О, ну с этого надо было начинать, — я закатила глаза, узнавая такую родную житейскую предусмотрительность, — хитрый котяра.
Но, как бы то ни было, у меня появился союзник в этой сумасшедшей сказке. Да, он был котом и вряд ли имел хоть какую-то значимость в игре, устроенной ведьмой…
— Я тебе нужен, — заверил меня Люцифер, — буду твоим проводником и наставником. Тем более ты даже платье надеть нормально не можешь, рыжее посмешище, — он неодобрительно посмотрел на мой наряд, а затем, спрыгнув на землю, посеменил по уже вытоптанной тропинке. — Идем, нужно успеть вернуться до сумерек.
— А что бывает после сумерек?
Люцифер оглянулся и сверкнул глазами.
— Поверь, ты не хочешь этого знать.
В лесу принцы водятся
Всю ночь снился один беспокойный сон — в нем я пыталась выбраться из болота, но склизкие водоросли оплетали руки и ноги, мешали двигаться. Они тянули вниз, заставляя глотать тину. От воды шел смрад, а к черному небу поднимались вязкие пузыри, которые лопались с отвратно громкими звуками.
Берег, как злая насмешка, маячил совсем близко: оставалось всего лишь сделать пару шагов по илу, но… Один лишь шаг требовал столько сил, сколько я бы потратила на пешую прогулку вдоль экватора.
У болота кто-то стоял, размытая бездвижная фигура, чье лицо не удавалось разглядеть из-за мутной воды. Но она состояла из темных, мрачных красок, какие заполонили небо. Выдернув мешающие водоросли, я вырвалась на поверхность, чтобы вдохнуть и увидеть яркую зеленую вспышку.
«Биббиди-Боббиди-Бу»
Я подскочила на кровати и закашлялась, выплевывая невидимую воду. Болотный смрад все еще наполнял легкие, но постепенно выветривался с каждым глубоким вдохом.
Было позднее утро: солнечные лучи освещали вазу с засохшими шестью розами, такими же черными и мертвыми, как небо из сновидения. Я пристально уставилась на цветы, словно ждала от них объяснений. Кровать Дризеллы была пустой, и в комнате кроме меня находился только Люцифер.
— Мр-р, ты наконец просну-улась? — потянулся он и смачно зевнул. — Даже настоящая Анастасия так долго не спала. — его нос вдруг сморщился, а зрачки расширились в два блюдца. — Что случилось? От тебя тиной воняет за версту.
Я поднялась на ноги и подошла к окну, чтобы увидеть солнце на небосклоне. Птицы пели, радуясь погожему дню, который пока не собирался превращаться в кромешный ад, но сердце все равно не успокаивалось.
Люцифер спрыгнул с кровати и, приблизившись, потерся о мою ногу, либо пытаясь ободрить, либо привлекая к себе внимание.
— Что тебе снилось?
— Не знаю, болото, черное небо, фигура, какая-то ерунда.
Он мог сказать, что не нужно обращать внимание на сны, но так и не сказал, лишь обеспокоенно пошевелил ушами.
— Откуда эти цветы? — я указала на мрачные розы.
— Золушка принесла.
— Но они сухие.
Вместо ответа Люцифер прыгнул на стол и столкнул вазу, которая ударилась о стол с глухим звуком. Розы одна за другой вывалились на ковер, а их бутоны рассыпались на черные осколки. И остались лежать хрупким и дурным предзнаменованием.
— Золушка любит собирать мертвые букеты, — сказал Люцифер и сразу же добавил, — будь с ней аккуратнее.
Элла бесспорно иногда нагоняла жути, но именно от ее «долго и счастливо» зависела моя судьба.
Я никогда не обжигалась, потому что всегда была аккуратна с огнем, и общение с Золушкой, видимо, мало чем отличалось от игры с ним. Я справлюсь, потому что никакого выбора у меня нет.
Мы с Люцифером спустились на первый этаж и сразу же столкнулись с Дризеллой и мачехой в коридоре. Сестра Анастасии глянула на меня с обидой и демонстративно отвернулась. Роксана же просто кивнула в знак приветствия.
— Вы уже позавтракали? — спросила я.
— Верно. И прошу, завтра утром встань на рассвете, мы едем в город.
Дризелла хихикнула и, перегнувшись через перила, едко произнесла:
— Попроси свою новую подружку облить тебя ледяной водой, сразу вскочишь как миленькая.
Я попыталась это представить — Эллу, которая тихо заползает в комнату под покровом ночи, сначала ставит на стол мертвые цветы, а затем разворачивается и подходит к кровати. И в лунном свете блестит лезвие…
Люцифер кротко мяукнул, возвращая меня из мыслей. Дризелла с мачехой уже ушли, только я осталась стоять в пустом коридоре, как привидение.
— Это плохо, если я хочу сбежать отсюда?
— Вовсе нет, это значит, что у тебя работает инстинкт самосохранения.
— Вообще не утешает.
— Ну я же кот, — деловито заметил Люцифер, — а не утешитель.
Мы зашли в помещение, наполненное запахами выпечки и клубники. Элла на этот раз не танцевала, а только мурлыкала, стоя у полок с посудой и натирая чашки. Услышав мои шаги, она сказала:
— Ты не пришла на завтрак, я даже думала принести его тебе в постель.
Мы с Люцифером переглянулись, затем он подошел к блюдцу с молоком, а я села за стол и потянулась за ватрушкой. На вкус еда была, увы, не сказочной, а совершенно обычной.
— Что-то не так? — Элла повернулась и, сделав пару пружинистых шагов, опустилась напротив, — выглядишь бледной, снова плохо спала?
Она подперла рукой подбородок и впилась в меня заинтересованным взглядом, словно перед ней сидел интересный экспонат.
— Да, в комнате было душно. Кстати, это ты поставила розы?
— Красивые, правда? — она широко улыбнулась, и если бы я видела ее впервые, то в ту же секунду восхитилась бы ее нежной и светлой красотой. — Надеюсь, этот ужасный кот с ними ничего не сделал, потому что он любит все крушить.
Я покачала головой и, осмотрев кухню, вздрогнула: в дальнем углу сидели две крысы и плотоядно таращились на Люцифера, который пил молоко. Их черная шерсть лоснилась и переливалась в лучах солнца, но лысые уродливые хвосты вызывали лишь рвотные позывы.
— Поможешь мне собрать ягоды в лесу? — Элла положила свою ладонь поверх моей, и я ясно увидела на ее лице немое предостережение: «не смотри туда». — Не хочу тебя заставлять, но мне была бы приятна твоя компания. Мы же теперь настоящие сестры, ты сама сказала.
Я невольно вспомнила о Белоснежке, которую охотник позвал в лес, чтобы вырезать бедняжке сердце, но беззаботно улыбнулась:
— Конечно.
— Как хорошо, — просияла она, — тогда я буду
