собираетесь его посетить? — Эрик таинственно улыбнулся.
Какая прелесть, он хотел поиграть с нами, уверенный в своем статусе инкогнито! Ну что за чудо? Я спросила напрямую:
— А ты случайно не тот принц, который и устраивает бал?
— Что? — Элла непонимающе уставилась на меня.
А Эрик растерялся, но надо отдать ему должное, сначала он попытался посмеяться, потом выдавить улыбку, но все истинные эмоции прекрасно отразились на его лице. Лоб сморщился в гармошку, а губы скривились.
— Я не прекрасный, — наконец выдохнул он, побледнев, — то есть я вовсе не принц, тем более не прекрасный.
— Принцесса была ужасная, погода была прекрасная, — дразняще засмеялась я, — не переживай, мне абсолютно все равно, принц ты или нет.
Элла неуклюже зашаркала ногами, недовольная игрой в гляделки, которую мы с Эриком устроили друг с другом. Я смотрела насмешливо, а он недоверчиво. Прежняя ненавязчивая атмосфера раскололась, как яйцо, и оттуда вытекло напряжение.
— Почему ты решила, что я принц?
— Ну а кто в лесу еще будет шататься? — хмыкнула я. — Только принцы, — потом все-таки смягчилась, — хотя если ты не принц, как утверждаешь, то даже жаль.
— Почему? — он еще больше нахмурился и неосознанно придвинулся к заскучавшему коню, наверняка жалея, что вообще остановился рядом с незнакомками.
— Прекрати, пожалуйста, — попросила Элла, — ты смущаешь Эрика.
Я отмахнулась от нее, продолжая издеваться над принцем. Мне было интересно, сознается он или нет. Может, если раскрыть все карты между Золушкой и Эриком еще на их первой встрече, то свадьба приблизится, и даже пропадет нужда в туфельках и прочей ерунде.
— Потому что, будь ты принцем, я бы спросила, зачем вообще созывать всех девушек королевства. Что это за глупость?
Эрик хмуро промолчал, то ли не зная, что ответить, то ли не желая отвечать. Вместо него это сделала Элла:
— Потому что так у него больше шансов встретить свою единственную.
— Сомневаюсь, что среди необразованных служанок или крестьянок для принца сыщется пара. Для долгого и крепкого союза супруги не должны быть из настолько разных миров.
Элла возмущенно закачала головой. Я думала, что принц последует примеру своей ненаглядной и тоже ужаснется, но он пронзительно взглянул на меня, и в его синих, как небо над головой, глазах плескалась такое отчаяние, что все желание паясничать вмиг улетучилось.
— Может, у принца нет выбора? — тихо произнес он, а потом повернулся к седлу. — Что ж, мне пора. Доброго дня.
Надо же, секунду назад он улыбался, а теперь побледнел, будто его сильно затошнило. Да что не так с этой сказкой?
Эрик запрыгнул на коня и сразу же поднял его в галоп. Элла взглянула на меня почти со злостью:
— Что на тебя нашло?
— Да, чутка переборщила, — глупо было отрицать, — признаю. Давай вернемся домой, мы уже достаточно собрали ягод.
Элла выразительно посмотрела на мою полупустую корзину, и я спрятала ее за спину, но это не помогло. Она холодно заявила:
— Мы собираем ягоды.
— Но…
— Собирай ягоды, — на ее щеках от злости выступил лихорадочный румянец.
— Хорошо.
Казалось, Золушка балансировала на пограничье состояний: разумности и безумия. Пальцы на ее руках подрагивали, и от девушки, которая мило любезничала с принцем, ничего не осталось. Вместо нее появился нестабильный персонаж, от которого неизвестно чего ожидать.
— Жаль, — вдруг сказала она, немного успокоившись.
— Почему? — я застыла с рукой, протянутой к бруснике, такой же красной, как и плащ Эллы.
— Я хотела бы побывать на балу, — сухо пояснила она, — но мачеха меня туда никогда не пустит.
— А почему ты вдруг захотела на бал? Неужто тебе так понравился Эрик?
— Да, понравился. А тебе? — она пригвоздила меня пустующим взглядом. — Тебе ведь самой он понравился. Не думаю, что он принц, но ты права, он явно из богатой семьи.
— Мне Эрик неинтересен, а тебе никто не мешает встретиться с ним на балу.
Элла засмеялась, а потом провела по щеке, оставляя на коже темные следы от ягодного сока.
— Ох, Анастасия, ты всегда любила издеваться, — произнесла она с горечью, — я же сказала, что меня не отпустят.
Что-то в Элле все же вызывало жалость. Может, потому что она то и дело скованно сжималась, становясь более хрупкой, или сыграло роль ее отчаянное желание понравиться хоть кому-то. Перед глазами все еще стояла картина, когда она жадно потянулась к Эрику, как только увидела его приветливую улыбку. Но так или иначе, я почти ей посочувствовала.
— Надо верить в лучшее, вдруг Фея-крестная услышит твои желания и исполнит их.
Элла задумчиво на меня взглянула, и скулы на ее лице углубились, добавив живой красоте искусственности, как у мраморной статуи.
— Не знала, что ты настолько смелая, раз произносишь ее имя.
— А Фею-крестную кто-то боится?
Элла пожала плечами:
— Она пусть и не настолько сильная, как… — она прикрыла рот ладонью, чтобы приглушить голос, — Румпельштильцхен, но все же одна из самых могущественных созданий. А где могущество, там опасность.
Я впервые слышала о Румпельштильцхене, но вслух это не признала. Элла бы тотчас поняла, что с ее сестрой не все в порядке. А ее подозрения — это меньшее, что мне сейчас было нужно.
Сказка нагло пыталась вырваться из привычного сюжета с доброй феей-крестной и милой Золушкой, которая не ходит по лесам в плаще цвета крови. Стало душно, и я потянулась к верхним пуговицам плаща, чтобы снять его.
— Что ты делаешь? — Элла стремительно оказалась подле меня и схватила за руку, отцепляя ее от пуговиц. — Не смей.
Я даже не успела испугаться — просто молча уставилась на Эллу, которая тяжело дышала от злости и раздражения.
— Никогда не снимай этот плащ в лесу, ты меня поняла? — процедила она, — а лучше носи его на улице всегда. Эта услуга — моя тебе благодарность за изменившееся отношение. Не пренебрегай моей добротой.
Элла отпустила меня, вернулась к своей корзине и больше ни разу на меня не взглянула и не сказала ни слова, пока мы продолжали собирать ягоды. К тому моменту, как моя корзина заполнилась до краев, солнце уже спряталось за макушками деревьев, а вдали прозвучал протяжный вой. Услышав его, Элла тихо сказала:
— Пора домой.
Я следовала за ней по пятам, стараясь казаться спокойной, однако совершенно ничего не понимала. Сказка либо пыталась свести меня с ума, либо напугать до чертиков. И у нее что одно, что другое прекрасно получалось.
Нет никого противней Гастона
Держать глаза открытыми было тяжело. Я прислонилась лбом к стенке кареты и не обращала внимание на дорогу, из-за которой каждый раз больно
