чужих стремлений, я не желал твоей смерти, – рот Роберта перекосился от кривой ухмылки, а тусклые глаза уткнулись в вырез дорогого платья. Вот зачем аристократкам такие декольте, а?
– И все же ты настаиваешь на том, что я должна умереть?
Вести светскую беседу погружаясь в землю было непросто, но домашний диктатор изрядно отвлекался на меня, отпуская контроль стихии, а это был шанс выбраться из западни.
– Выбора нет. Я не справился тогда, я не смог убедить его, что ты будешь мне покорной женой. Он хочет, чтобы никого из Амори́ не осталось, – ненависть выплескивалась с каждым словом, но скорость утопания в почве замедлилась.
– Да кто он-то?
– Не переоценивай себя, соплячка. Или действительно думаешь, что я сейчас тебе скажу имя своего господина? Наглая курица. Каждый из вас, самоуверенных раздутых от гордости скотов, думает, что умнее меня. Наверное, и ты, коза, думала, что можешь мной командовать или мне приказывать?
Мужчину пошатнуло от резкого выкрика. У-у-у-у, да ему непросто дается мое погребение. Я слегка приглушила блокиратор, соскабливая остатки магии внутри себя. Понятия не имею, что буду с ними делать, но нужно быть наготове.
– Ты собирался стать моим мужем, то есть по законам буквально господином, и все равно боялся, что я буду смотреть на тебя свысока? – выгнула бровь я, незаметно дергая ногами. Нц, накрепко влипла.
– Каждая мразь, даже клятовы бароны, смотрели на меня, как на букашку. И ты, ты – мелкая чванливая курица, тоже смотрела на меня, как на таракана!
– Ничего себе у тебя комплексы. Но ты не сможешь перебить всю аристократию, которая посмела на тебя косо взглянуть. Так надо ли совершать преступление и вешать на себя убийство, за которое тебя ожидает каторга?
– Зачем же их убивать, – в меня полетел мелкий смех с каплями слюней. – Они будут целовать мои сапоги за один благосклонный взгляд, будут одаривать меня золотом, чтобы их низменные, жалкие прошения были рассмотрены вне очереди, будут ловить каждый мох вздох, каждый жест, предавая друг друга за право припасть губами к моему кольцу.
Как разнообразен, однако, мир психических заболеваний. И мания величия, и комплекс неполноценности, и болезненно-калеченный нарциссизм. Жаль только, что я не психиатр и под рукой нет накаченных санитаров.
– С чего ты взял, что после моей смерти тебя внезапно вознесут по дворянской лестнице? У тебя же титул – и тот учтивости.
Глаза Роберта полыхнули лютым светом. Правая рука сжалась в кулак и я рухнула в землю по колено. Так, пора завязывать с этим. Но не упускать же возможность узнать больше? А отключить блокиратор я всегда успею.
– Он даст мне всё. Деньги, власть, статус, даже гарем из молоденьких грудастых идиоток, которые будут меня обожать. Он придет и для нас всё изменится.
– Для нас – это для кого?
– Для тех, кто обделен с самого рождения, – истеричные нотки пробились сквозь самоуверенный бас. – Тех, кто вынужден всегда быть вторым, хотя ничем этого не заслужил.
– Так тебя раздражает то, что ты второй сын своего отца? – едва ли не рассмеялась я, но вовремя вспомнила, что сейчас не до смеха.
– Я заслуживаю быть первым. А если ты, малявка, в серьез рассчитываешь освободиться с помощью своего любовника, то вынужден тебя огорчить, он сейчас очень занят, – полубезумно ухмыльнулся Роберто, делая шаг ближе.
– Какого еще любовника? – полы шубы тоже начало засасывать в землю и свою симпатичную верхнюю одежду мне почему-то было особенно жалко.
– Не знаю, на кого ты надеешься в данный момент. На сосунка из батраков, с которым ты спуталась, тварь, опозорив меня перед всеми, или на сволочного графишку, который спутал мне все карты. Только оба они плевать на тебя хотели, так что сдохнешь ты здесь медленно и мучительно.
– Виктор спутал тебе карты?
– Мразь, не правда ли? – охотно поддержал разговор Роберт, с садистским удовольствием наблюдая, как я дергаю полы одеяния. – Засел в городе, как король, следил за вами и за стражей, как стервятник за добычей. Я трижды, видит бог, трижды пытался купить мэрию, но этот сучий выродок всегда оказывался быстрее и увольнял моих купленных пешек.
– Выходит, из-за него ты не мог прийти за мной раньше?
– Солдафон не дурак, каждый день заходил к вам или отправлял своих шавок на проверку. Подозревал, скотина, вынюхивал. А ты неплохо устроилась со своей рыгальней, девочка, мозги у тебя и впрямь соображают. Жаль, что тебе придется отбросить копыта, иначе бы я задумался о твоей идее с зернами.
– Да отдай ты мне шубу, – возмутилась я, изо всех сил дергая одежду. Дальше колен грязь пока не претендовала, а шубку было жалко. К тому же, пораскинув мозгами, я поняла, что в данный момент ничего сделать не смогу. Нужно как-то убедить его подойти ближе хотя бы на расстояние вытянутой руки.
Вдруг из кармана пушистого одеяния вывалился замызганный листочек. Я подхватила его у самой земли и вчиталась.
– Надеюсь, это твое завещание, – мерзко прокаркал мужчина, не спеша меня убивать из желания продлить наслаждение чужой беспомощностью.
– Нет, – протянула я. – Это описание того, как именно убийцы попали на нашу землю. Зашли через Ниар.
– О-о-о, вы только сейчас догадались?
А земли на границе с Ниаром у нас были куплены Роберто после обнаружения странной болезни, губительной для природы.
– Так ты готовил путь нападения для бандитов?
– Дошло, «лучик»? Вижу, что дошло, – глумливо усмехнулся он.
А если бы не забыла об этой бумажке из отчета, что давал мне Ясень, возможно, и не попалась бы в такую глупую ловушку. Страх, против моей воли, запустил тонкие щупальца в душу, холодя участившееся сердцебиение.
– Как давно ты планировал убийство меня и отца?
– Не преувеличивай. Только тебя. Ты хороша, но что такое одна своенравная красотка по сравнению с богатством целого мира? Любую из вас можно купить, были бы деньги.
– Почему именно деньги? Почему не власть и титул, которые ты так жаждешь?
– Потому что деньги правят миром, – где-то я это уже слышала. – Ни ты, ни остальные придурочные дворяне не задумываетесь, откуда у вас деньги. Вам кажется, что высокому титулу всегда сопутствует финансовая вседозволенность, но никто из вас не знает, что такое сила денег на самом деле.
– А мне казалось, что
