— Вот как… — Или бросил на Дина выразительный взгляд. Мой дракон выдохнул.
— Извините, уважаемый…
“Хозяин Леса, — сказала я мысленно. — Его природа близка к фоморьей, его классифицируют как природного фомора.”
— … Хозяин Леса. Объясните нам, пожалуйста, задумку вашего Владыки. Так будет проще для всех! У нас появится возможность убедить Императора не делать глупостей. И избежать целого ряда последствий… Неприятных.
— Что же, допустим. Что ты хочешь знать, мальчик?
— Скажите, почему у Марджаны не появилось знака парности?
Хозяин Леса потряс головой.
— Право, какая ерунда… С чего бы ему появиться?
— Но мы ведь пара!
— Верно. Пара. Но это у драконов бывают пары, мальчик. Фоморы свободны в своём выборе.
— Но татуировка должна появиться…
— Ты всерьёз думаешь, что Мора, покровительница Тьмы, Свободы и Смерти, позволила бы каким-то чужеземцам клеймить своих излюбленных детей, как скот? — спросил Хозяин насмешливо. — Или ты считаешь, что наш Владыка разрешил бы делать нечто подобное с потомками лучших своих созданий? Сбрось шоры с глаз, мальчик. Драконы не первые существа этого мира. И им не стать его хозяевами.
— Но у моей матери есть знак парности!
— Верно. Потому что она на него согласилась пред нашим Владыкой. Она дала разрешение, потому знак появился.
— То есть, если бы не её согласие…
— То никакого знака на её коже не было бы, — спокойно согласился бы Хозяин.
— И мы с Далом были бы сидами…
— Да, всё так. Дети унаследовали бы расу матери, как если бы парности не было.
— Подождите, — встрял Или. — Вы хотите сказать, что у любой сиды или фоморы могут быть дети от дракона? Вне зависимости от парности?!
Хозяин ничего не ответил.
— О, во имя Неба! Дин, спроси его!
Мой дракон послушно повторил вопрос.
— Да, всё так, — сказал Хозяин безмятежно. — У сидхе дети могут быть лишь от тех, к кому они испытывают сильные эмоции; у фоморов дети появляются тогда, когда желанны. Остальные ограничения в этом мире не имеют значения.
Драконы замерли, очевидно, переваривая информацию.
— Но как так вышло, что за столько лет не появилось таких детей?
— Нельзя назвать отношения между расами тёплыми. И всё же, кто сказал, что они не появились? Было несколько. Но едва ли их матери спешили сообщить отцам радостную весть… А единственная драконица, родившая такого ребёнка, предпочла скрыть это, опасаясь преследований.
— Ошеломительно, — пробормотал Или.
— Спасибо за ответы, — вздохнул Дин. — Но объясните, как в смешанной паре сделать так, чтобы дети были драконами? Как именно добиться появления знака?
— Прийти добровольно в ближайший Храм Тёмных Богов и выказать однозначное намерение — при условии, что они пара и между ними есть любовь. Либо безоговорочно отдать свою судьбу в руки Божеству и позволить направлять её… но в данном случае знак парности появится только по воле Бога. А вот вариант с посещением Храма беспроигрышный: после появления метки в такой паре будут рождаться только драконы. Причём магия их будет созвучна с примитивной магией этого мира.
— Ловко, — хмыкнул Или. — Очень ловко придумано…
— Я удовлетворил ваше любопытство?
— Не совсем, — Дин прищурился. — Вы не рассказали, как обстоят дела с проявлениями связи у драконов.
— Дракон ощущает притяжение к паре, — равнодушно сказал Хозяин. — Постепенно, по мере углубления чувств, может появиться ментальная связь. Примерно через полгода, проведённых вместе, на щеке дракона изменится узор… также узор изменится, если его истинная пара будет ждать его ребёнка… А теперь — довольно с вас ответов.
И он растаял, оставив нас ошеломлённо хлопать глазами.
— Что же, господа, — вздохнул Или. — Приходится признать, что мы были идиотами. И ничего не знали о себе. Неприятное чувство, что уж там. Одно понятно: Рогатый всё отлично рассчитал. Теперь его Храмы точно никуда не денутся…
— Да, — сказал Дин и вдруг расхохотался.
— Ты чего? — удивился Рой. — Нервное?
— Не-а, — Дин ухмыльнулся. — Я просто представил, как мама теперь будет уговаривать Дала с Джиной пройти обряд в Храме… И что на это скажет Джина.
Драконы подумали — видимо, воображали эту картину — и радостно заржали с Дином вместе.
*
Уже позже, когда мы летели обратно по ночному небу, я спросила мысленно:
“А что насчёт нас?”
“Что насчёт нас?”
“Не делай вид, что не понимаешь. Нас тоже заставят пройти обряд в Храме?”
“Если я верно понял из объяснений, обряд должен быть добровольным. А я не согласен, если что.”
Умеет он удивлять, да.
“Не согласен? Но ты сам сказал, что Дал…”
“Дал с Джиной уже сделали ребёнка-сида, верно? А вот ты, пройдя через ритуал, лишишься возможности родить фомора. Так стоит ли спешить? Мало ли, какие решения мы примем однажды? И, если мы решим завести детей, я бы лично хотел, чтобы один из них был похож на тебя. Не только внешне, но и второй ипостасью. Твой кот, конечно, совершеннейший придурок и извращенец, но в чём-то он прав: тебе подобных тоже мало.”
Я выдохнула.
“Дин, спасибо… За всё.”
“Спасибо тебе, — меня затопило волной нежности. — Ты была лучшим новогодним подарком, знаешь?”
Я улыбнулась, чувствуя, как ветер уносит прочь невольные слёзы.
“Это взаимно.”
70
Дальнейшие дни полетели передо мной круговертью. Будто в тумане, прошла комиссия и последующие формальности. Меня оправдали, конечно… что, впрочем, не мешало отдельным личностям не поверить следствию, клятвам и уликам, предпочитая им теории. Такие люди, у которых “всё подстроили драконы”, всегда находятся, впрочем. Мне вовсе грех жаловаться: благодаря работе Роя и команды премьера у меня стало значительно меньше недоброжелателей. Зато появились почитатели, которые порой доставляли даже больше проблем…
Это стало намного тяжелее — быть преподавателем тавельнского МУЗа. Отвечать на вопросы вроде “А каково быть парой дракона?”, нарываться на восхищённые, недоумевающие, сомневающиеся, завистливые взгляды…
Но правда в том, что я всё равно не хотела уезжать.
Старалась этого не показывать, разумеется: Дин и так шёл для меня на многое, и расстраивать его не хотелось... Но там, в глубине души, я тосковала. Понимала, что драконья столица — богатейший город мира; знала, что мне организуют отличное место работы в лучшем МУЗе страны. Но всё равно это было и ощущалось как-то неправильно.
Как бегство. Как подачка. Как потеря чего-то, что построила и сделала сама…
Я готовила бумаги для своего заместителя с тяжёлым сердцем. Я выслушивала поздравления от воодушевлённой Юльяны с кислой улыбкой. Я с грустью прощалась с учениками, ощущая себя так, будто бросаю их на полдороге.
Такие дела.
Ко всему прочему, ещё и Дин последние дни повадился проводить вдали от меня. Может, он ощущал моё состояние и не хотел находиться рядом с эмоциональной бомбой? Наверное, всё так.
У меня было очень много работы, он пропадал до самой ночи то у Алана, то у премьера, и встречались мы всего на несколько часов… Во время которых преимущественно занимались отнюдь не разговорами.
Так что я искренне удивилась, когда за два дня до нашего предполагаемого отъезда обнаружила Дина дома очень рано. И в компании подозрительно довольного Ала.
— Что вы уже успели натворить? — уточнила я.
— Почему чуть что — так сразу натворить?! — возмутился Алан. — Ты о нас слишком плохого мнения!
— Что, правда? — я насмешливо вздёрнула бровь. — Поверила бы, если бы не знала вас обоих. Это же у вас наследственное!
— Ты никогда не перестанешь шутить об этом…
— Не в ближайшие пару столетий, — ухмыльнулась я. — Мне слишком нравится называть тебя, Ал, престарелым дядюшкой.
— Эх ты, — усмехнулся сид. — А ведь я твой начальник! Никакой субординации.
— Это ненадолго, — я искренне постаралась, чтобы голос мой прозвучал легко и небрежно.
