пытаясь отодвинуться к стене.
− Я хочу согреть тебя, мальчик. Не волнуйся, тебе пыхтеть надо мной не придется. Мы просто полежим рядышком, может, скорее окрепнешь. Я же теперь почти святая Камрит и моя жалкая, никчемная душонка принадлежит одному безумному монаху, так что должна соответствовать его идеалам. Но все-таки, милый мой, я безумно рада тебя видеть. Ты такой молодец, что не помер в речке. У-у, мой сладенький красавчик!
Бывшая распутница не лукавила. В ее глазах действительно блестели искорки счастья, но кормис хмурился, не понимая, к чему она клонит.
− Не смотри на меня так строго, менестрель, − шептала Камрит, поглаживая тугие мускулы на животе Уно. – Я жутко соскучилась по настоящему мужику, дай хоть потрогать тебя. Что недовольно сопишь? Обними, как в прошлый раз и я дам тебе столько силы, сколько выдержишь. Вы это любите, я же помню. Ладно, разрешаю… Щупай, как хочешь, соси грудь, даже засовывай пальцы в мокрую дырку между ног, но большего не позволю, потому что дала обет смирения и благочестия. И при том желаю помочь тебе исцелиться… Ох, и тяжелый выбор.
Камрит расслабленно вздохнула и прикрыла глаза, а бывший наставник пристально смотрел на нее, пока шаловливые пальцы куртизанки не задели раненое плечо. Уно сжал зубы от боли и глухо проговорил:
− Почему ты здесь? Чей это дом?
− Ты в Мантихаре, дружочек. Слышал о заповедной рощице? Чудесное, безопасное местечко, я тебе скажу! Мы здесь тебя подлатаем и отправим к друзьям. Можешь захватить с собой одну плаксивую дуреху, что так и рвется в Кормаксилон, видать, здорово вы ее там поимели, до сих пор щекотно между ляжек.
Камрит ворковала, приподнявшись на согнутом локте, а второй рукой продолжала водить по груди Уно. Но в голове у него все перепуталось, в памяти вдруг возникли всполохи горящей Дармы и стали слышны вопли чужих воинов, задыхающихся в дыму. И самому Уно надо скорее искать Магрит. Зачем здесь другая…
− Значит, ты не погибла.
− Нет же! Вот дурачок. Я всего лишь решила прогуляться… ну-у… то есть захотела вернуться обратно в большой город за рекой, но Сергуль бросил меня в лесу. Вы его не находили? Бедняга, он был так хорош! Надеюсь, ему не пришлось много страдать, и он умер быстро.
Уно чувствовал, что начинает мелко дрожать. До его измученного сознания доходила вся горькая правда – на лежанке перед ним сидит женщина, которую еще не так давно все боготворили в Кормаксилоне.
Королева, сбежавшая с жалким пленником.
Королева, предавшая Семью.
Камрит Капризная – та, что бросила кормисов на верную медленную смерть. И теперь она легко и весело рассуждает о своих приключениях.
«Решила прогуляться!»
Уно поразился, как раньше не замечал, что эта женщина пуста. Ее заманчивая внешность похожа на оболочки семени, а снимешь шелуху и внутри окажется гнилой зародыш или вовсе труха, пыль. Разве Уно когда-то ее любил и желал? Странно…
Он откинулся назад на свернутое в изголовье одеяло, набитое сухими листьями кафры.
− Я ищу настоящую королеву. Лучшую из правительниц Кормаксилона. Хозяйку моего сердца. Ее имя – Магрит Благословенная. Она прекраснее всех женщин на свете. Ты не встречала ее в этих краях?
Бывшая куртизанка разинула рот от досады, но скоро опомнилась и налетела на Уно, как подбитая куруша:
− А разве я тебе уже не подхожу? Ага! Все мужчины, одинаковы, не важно – белая у вас кожа или сплошь изрисованная. Вы изменники и прелюбодеи! На вас нельзя положиться. Вы готовы нанести удар и бросить нас, едва мы станем слабее и перестанем вам угождать.
Голос Камрит напоминал злобное шипение, однако скоро тон ее речей изменился:
− Я ведь еще могу быть лучшей, − прошептала она, приложил руки к груди. – Я не ценила вас, не понимала. Вы были ко мне добры и теперь, когда я знаю…
− Ты больше не нужна Кормаксилону, − уверенно сказал Уно, отвернувшись к стене.
Он понимал, что не имеет права утверждать за всех, тем более теперь он не член Семьи, раз содрал свою метку, и в то же время всей душой чувствовал правоту. Королева-предательница не нужна дому.
Камрит побагровела от возмущения и медленно поправила на себе одежду. Взгляд ее был суров, а уголки губ скорбно повисли.
− Хорошо! Даже дикари от меня отказались. Я больше так не могу. Я больше не вынесу этой пытки. Мне надо было решиться давно, я вовсе не трусливая дрянь. И я это сделаю… Ради него сделаю хоть одно доброе дело. И когда меня не станет, ему больше не придется истязать тело постом и молитвой. Он скоро забудет меня и снова станет счастливым.
− О ком ты говоришь? – удивился Уно.
− Тебя уже не касается. Жди тут! Скоро к тебе явится твоя «лучшая Королева», – с издевкой продолжила Камрит. – Кажется, она, и правда, любит тебя. А меня не любит никто, значит, и жить мне не зачем. Я уйду и освобожу всех. О! Вот и наша праведница… Можешь его забирать, он весь твой!
Едва Уно смог разобрать последние отрывистые фразы, как занавеска поднялась и в комнате появилась Магрит. И тогда мир перестал существовать для него, отразившись в лучистых глазах любимой. Они даже не заметили, как Камрит, еще что-то обиженно бормоча, опрометью выскочила из хижины и бросилась к лесу.
Сейчас им нужно было столько друг другу сказать, сколько пережить вместе, что остальные заботы пока отступили. Магрит осторожно присела на край ложа и протянула ладонь, чтобы дотронуться до наставника. А Уно, превозмогая слабость и боль в плече, крепко сжал ее в объятиях.
− Ты хотела, чтобы я тебя нашел и вот я здесь. Больше мы не расстанемся. Слышишь? Больше я никуда тебя не отпущу и никому не отдам.
* * *
Магрит
Я понимала, что Уно нужно лежать спокойно и набираться сил, но не могла оторваться от него ни на миг. Мы так и легли тесно прижавшись друг к другу, забыв укрыться легким, почти невесомым покрывалом из пуха луури. Уно внимательно вглядывался в мое лицо, осторожно скользил по моим щекам своими чуткими длинными пальцами, словно узнавая заново.
− Я искал тебя несколько дней, и звезды подсказали верный путь. Я давно знаю – у нас одни и те же звезды, Магрит. Это правильно и хорошо.
− Если тебе трудно говорить – помолчи. Лучше я что-нибудь расскажу. Только ответь поскорей, как наши? Кадо собрал отряд? Я очень волнуюсь за Наро и остальных…
− Дарма выгорела дотла.
− Что ты говоришь! А пленники?
− Почти всех удалось спасти. Наро, должно быть, уже доставили в Кормаксилон, он скоро поправится.
Зажмурившись и припав к его груди, я все
