еще восстанавливалась после боя. И пусть ее участие в нем было коротким, но забрало все силы. Принц приказал разместить ее в тех покоях, которые не так давно Диана подготовила для герцога ди Ресталя. Дважды в день женщину навещал врач, но основное время рядом с ней находился преданный Ормонд.
Услышав тихие шаги, магичка открыла глаза и улыбнулась:
– Пришла?
– Мне сказали, что вы хотели меня видеть, – немного смутилась Диана.
Уж слишком много тепла было во взгляде магички.
– Садись, – Риналия кивнула на стул рядом с кроватью. – Нам нужно поговорить. Точнее, мне нужно многое тебе рассказать. Не знаю, как ты воспримешь мои слова, но я больше не в силах молчать.
Немного нервно Диана опустилась на предложенный стул.
– Это что-то страшное? – уточнила она.
– Смотря, с какой стороны посмотреть, – усмехнулась магичка. – Можно я возьму тебя за руку?
– Чтобы увидеть мое будущее?
– Нет, к сожалению или к счастью, будущее для меня теперь закрыто. Я просто хочу подержать тебя за руку…
Риналия говорила странные вещи. Но Диана, вопреки собственным предубеждениям, протянула ей руку. И когда пальцы магички сомкнулись на ее ладони, она вдруг с отчетливой ясностью поняла: эта женщина ей не чужая.
А потом Риналия заговорила.
Ее исповедь длилась недолго. Диана слушала молча, лишь кусала губы, но не прерывала поток признаний. Чувствовала, что магичка тщательно подготовилась, обдумала каждое слово. И в то же время порой голос рассказчицы дрожал, словно она боялась ответной реакции.
А может, и правда боялась. Ведь не каждый день признаешься чужой взрослой женщине, что ты ее мать…
– Теперь ты знаешь все, – закончила Риналия и разжала пальцы, собираясь убрать руку.
Но Диана не дала. Удержала ладонь магички.
– Почему? – прошептала, не понимая, отчего каждый звук приходится силой выталкивать из горла и отчего на губах горько-соленый вкус. – Почему вы сказали мне это только сейчас?
Риналия отвела взгляд.
– Я боялась. Не знала, как ты это воспримешь. Вдруг оттолкнешь, когда узнаешь правду.
– А что же изменилось теперь?
Она хмыкнула:
– Ну, я чудом не умерла, пытаясь совладать с десятком сильнейших магов. Дыхание смерти, как выяснилось, прочищает мозги и помогает расставить приоритеты.
Диана судорожно вздохнула. Слезы катились по ее щекам, но она их не замечала. Только краем мысли удивилась, что лицо магички постоянно расплывается перед глазами.
– Ну, скажи хоть что-то, – потребовала та. – Скажи, ты меня ненавидишь?
– За что?
Удивление было искренним.
– За то, что отправила тебя в чужой мир. Заставила выживать с чужими людьми. Лишила любви…
Диана улыбнулась, смахивая слезы с ресниц, и покачала головой:
– Мне не за что вас ненавидеть. Тот “чужой” мир стал мне родным. “Чужие” люди любили меня… По крайней мере, один. У меня был самый лучший отец, какого только можно представить, и я никогда ни в чем не нуждалась.
– Значит, ты хочешь туда вернуться?
Рука Риналии, которую Диана все еще сжимала в своих ладонях, вдруг напряглась. Но молодая женщина ответила, не задумываясь ни на миг:
– Нет. Теперь мое место здесь, рядом с Джерардом и нашим ребенком. Но я была бы не против узнать, что с моим отцом и его женой все в порядке.
Риналия не спешила отвечать. Сжав губы в плотную полоску, она разглядывала Диану так внимательно, будто увидела в первый раз. И Диана не торопилась нарушать тишину.
– Ты была счастлива в том мире? – спустя долгую паузу напряженно спросила Риналия.
– Да. Но теперь я счастлива здесь.
Их взгляды встретились.
Несколько бесконечно долгих мгновений мать и дочь смотрели друг другу в глаза. И пусть со стороны они выглядели почти как ровесницы, но во взгляде матери царила мудрость прожитых лет: радость взлетов, боль поражений и отчаяние потерь. Все то, от чего она так тщетно пыталась защитить своих дочерей.
– Это хорошо, – прошептала Риналия сорвавшимся голосом. – Очень хорошо. Я рада… что все так получилось. Даже не чаяла, что однажды увижу тебя и смогу обнять. Ты так на меня похожа… Те же глаза, те же волосы…
– И я рада, – тихо призналась Диана. – Теперь у меня есть любимый… и мать.
С коротким судорожным вздохом магичка подалась вперед, к дочери. И та не оттолкнула протянутые руки. Обняла в ответ. Минуту спустя уже обе рыдали, шепча друг другу слова утешения.
Диана провела у постели Риналии несколько часов. Теперь была ее очередь рассказывать о своей жизни в чужом мире, и она щедро делилась воспоминаниями. Улыбка не сходила с ее лица. И все это время рука матери лежала в ее руках, делясь теплом и нерастраченной любовью.
Когда стемнело, в двери деликатно поскребся Ормонд:
– Госпожа Диана, уже поздно. Его высочество ищет вас.
– Иду! – спохватилась молодая женщина, поднимаясь.
– Ты же не против? – Риналия послала ей взгляд, полный мольбы. – Ну, что я и он… что мы…
Щеки магички окрасил румянец. Словно она была девочкой, влюбившейся в первый раз.
А может, именно так все и было.
– Я только рада, – улыбнулась Диана.
Попрощавшись с матерью, она вышла из комнаты. Чуть замешкалась на пороге, отыскала глазами Ормонда и шагнула к нему.
– Госпожа Диана, – тот встретил ее вежливым кивком.
Как и надлежит встречать женщину своего сюзерена. Она же внезапно схватила его за руку и сжала.
– Сделай ее счастливой! – выдала с чувством.
– Обязательно сделаю, – чуть удивленно ответил он.
– И спасибо… за все!
Легкие шаги молодой женщины растаяли в глубине коридора, а Ормонд продолжал удивленно смотреть ей вслед, пока не опомнился и не поспешил к той, что отныне и навсегда завладела его сердцем и мыслями.
***
Десять дней спустя последние приготовления были закончены, и колокол на донжоне возвестил об отплытии брига.
На этот раз “Бурерожденный” уходил не один. Его сопровождали корабли герцога ди Ресталя, чьи команды присягнули на верность Джерарду ди Лабарду и признали его истинным королем Аквилении.
Впереди Джерарда ждала борьба за трон. Та самая, к которой он стремился все эти годы. Теперь на его стороне не было темной магии, зато были преданные люди и флот.
Правда, сначала принцу пришлось пережить несколько неприятных минут, объясняясь с герцогом ди Ресталем. Старый интриган никак не желал смириться, что
