Она внимательно посмотрела на Георгия. Он предложил разумный выход и ни в чём не упрекнул. Ему нужна подружка-соратница, но не нужны дети. Князь давно уже реализовал себя как отец и дед, а потом разочаровался в своем потомстве. Его можно понять.
А что она? Она так много мечтала о всяком разном, и из-за Островых похоронила свои мечты. Потом появилась надежда — и следом приплелись проблемы. Но она ведь может потерпеть немного, родить и отдать дитя нянькам, а сама продолжит жить и, возможно, именно так жить, как мечтала. В конце концов дети должны зачинаться в любви, а не так!..
И тут Анху скрутило от боли в животе, да так сильно, что она не сдержала стона.
— Что? Болит? Я скажу, чтобы позвали целителя, — подскочил Песочный.
А Анха, как только перевела дух, то переключилась на магическое зрение и увидела, как мерцающая чёрная энергия покидает её тело.
Ни о чём не думая, она попыталась схватить её руками, но та ускользала. В один миг вспомнилось, как эта сила пыталась защитить её от Бережного. Маленькая искорка чуть не надорвалась, отражая родственную силу.
Княжна окутала себя Лунной энергией, чтобы не выпустить магию малыша, а потом аккуратно воздействовала Лазурной, чтобы придать сил его магии.
— Прости меня, — прошептала она. — Я думала только о себе! Мне показалось, что когда я вернусь, то буду счастлива, как в детстве, но тут ты… А ты ни в чём не виноват. Останься… Я… Мы будем счастливы. У тебя есть я, а у меня есть ты, и никто нам не нужен. Только не уходи!
Сказала — и поняла, что правду озвучила!
Энергия маленького утихла, боль сошла на нет, и Анха прижала руки к животу, словно защищая его.
— Ваша светлость, за целителем послали! Как вы себя чувствуете? Может, вам прилечь?
— Всё уже хорошо, — прислушиваясь к себе, прошептала она.
— Но надо поберечься, — воскликнул Георгий. — Я предупрежу ответственного за проведение мероприятия наказания, что вы не сможете присутствовать.
— Нет, — Анха даже подняла руку. — Вы же знаете, что я обязана там быть. Я единственная оставшаяся в живых после того, как глава Меча приговорил меня. Я хочу там быть и к тому же, я символ и всё такое… Мне не простят, если я не появлюсь там, и никакие причины не послужат оправданием.
Георг с сомнением смотрел на княжну, но она заметно приободрилась и в её глазах больше не было уныния. Он не понимал, что изменилось, пока его не было.
— Вы говорили, что место приведения приговора в исполнение недалеко от того гарнизона, где я была, и мне хотелось бы слетать туда.
Князь утвердительно кивнул.
— Быть может, Пузо прибежал туда? — жалобно спросила она. —Вы же знаете, что он непростой пёс, и я не поверю, что он сбежал по собачьей дурости.
Княжна подошла к окну и некоторое время наблюдала за работой садовника. Ей захотелось выйти и побродить по дорожкам сада. В прошлый раз она не успела это сделать, а сейчас всю неделю провела в доме.
— А ещё я хочу убедиться, что с моей подругой и ещё одним человеком всё в порядке.
Князь развел руки и тяжело вздохнул. Девушка была права на счёт своего обязательного присутствия во время вынесения приговора. Его тоже предупредили, что он обязан сидеть рядом с юной главой Лунного клана. Впрочем, подобные мероприятия обязательны как минимум для первой сотни кланов Империи. Это политика, и все должны видеть, каким образом император меняет клановый рейтинг, продвигая одних и задвигая других.
— Тогда предлагаю вылететь пораньше. Я залечу за вами завтра с утра…
— Нет, нет и нет! Мы полетим на нашем вимане, и вы можете присоединиться к нам.
— Ох, увольте! Меня в вашей черепахе укачивает.
— А в прошлом вы находили мой виман весьма комфортным! — обиженно пробубнила Анха, но тут же улыбнулась.
Они с князем ещё успели съесть по пирожному, прежде чем появился целитель. Осмотр показал, что был небольшой срыв, но сейчас всё в порядке, и он рекомендовал покой.
«Покой для меня роскошь», — вяло подумала Анха, но всё-таки пошла к себе полежать: завтра предстоял трудный день.
Вылетели рано. Многие аристократы поступили так же, и даже делали остановки примерно в одних и тех же местах, поэтому рестораны, таверны, гостевые дома по дороге были заполнены столичной знатью. До границы добрались поздно вечером и порадовались своей предусмотрительности, что воспользовались услугами магической почты, зарезервировав себе комнаты.
Городок при гарнизоне и ближайшее поселение оказались не готовы к наплыву знатных гостей, и обстановка накалялась с каждым часом. Народу было не протолкнуться, а новые одаренные со слугами всё прибывали и прибывали.
Анха планировала по прилету посмотреть на местный гарнизон, чтобы сравнить его с тем, где она была. Жалобу на воеводу она подала, но там подключилась его жена и начала противодействовать. Дело грозило превратиться в межклановую свару, но император был напуган заговором и по словам принца собирался устроить проверки всем гарнизонам. Так что замять несоответствие воеводой занимаемой должности его доброжелателям не удастся.
Княжна выглянула в окно. Во дворе горело множество светильников, чтобы запоздавшие виманы могли безопасно сесть, а вот городок погрузился в темноту. Пришлось отложить экскурсию по гарнизону на следующий день.
Завтрак всем подали в комнаты, так как общий зал был переполнен. А потом вся столичная знать высыпала на улицу, и в небо поднялись десятки платформ, чтобы доставить своих хозяев к пограничным камням.
Анха не знала, как относиться к тому, что она вскоре увидит. Когда-то она чудом избегла этих камней, а Гераб Лазорев самолично убил всех близких, чтобы его клан миновала участь поглощения. И в то же время учитель с благоговением говорил, что лучшие маги добровольно истратили себя для создания этих камней. Этих магов до сих пор чтят и считают героями.
С такими мыслями Анха прибыла к обозначенному месту и с удивлением увидела выстроенные трибуны. Распорядитель лично проводил её туда, где было выделено для неё место, и под завистливыми взглядами тех, кого сопровождали слуги распорядителя, пожелал приятного времяпровождения.
Анха не нашлась, что ответить на любезность, а дед доброжелательно кивнул и даже что-то сказал.
Вскоре заполнились все ряды и появился император с семьей. Анха вместе со всеми поднялась и склонила голову. Шелестели наряды, раздавались вздохи и ахи, слышались щелчки пальцев от творимых простеньких заклинаний.
Княжна же хмурилась, стараясь понять откуда идет фоновый навязчивый звон. Говорят, что когда много одаренных собираются вместе, то их магия создает подобное звуковое напряжение, но Анха не помнила, чтобы слышала что-то похожее на балу.
Правда, когда заполнились трибуны и все друг с другом начали разговаривать, то жужжание вроде бы перестало быть слышным, но с приходом Императора все стихли — и оно вновь начало давить на мозг. Анха потерла виски и вместе со всеми прислушалась к приговору, который зачитывал перед трибунами глава клана Дознавателей.
Поначалу княжна старалась не упустить ни слова, но вскоре стала отвлекаться, впрочем, как и другие. Преступлений у клана Меча оказалось много, а имперский дознаватель сухо перечислял обнаруженные факты, и все сливалось в бесконечный поток слов.
Наконец было озвучено последнее обвинение и вперёд вывели тех, кто должен был сегодня накормить собою пограничные камни. Анха увидела дядю императора Великого князя Бориса Острова. За ним следовали его сыновья.
— Они тоже замешаны? — тихо спросила она у деда.
— Непосредственно — только наследник, — так же тихо ответил Алексис, внимательно слушавший речь дознавателя.
— Но почему тогда… — Анха замешкалась, думая, как сформулировать мысль о том, что не стоило выставлять на всеобщее обозрение тех, кто не так уж виноват. Их же наверняка помилуют и заменят принудительное кормление камней на что-то другое! А значит, им после всего придётся жить среди тех, кто сейчас сидит на трибунах, но слова деда оборвали возникшие размышления:
