обратно в мир живых. Всего одно прикосновение – он даст ей предсказание для колдуна и отпустит. Если Йакара-сэ сдержит своё обещание, Мэй вернётся домой, где родит сына, который унаследует Латернон, но уже не сможет передать своим детям проклятие рода Хараган, потому что магии дракона в нём больше нет. Нэйджела больше нет… Опять.
В прошлый раз, когда над горами Таорнага взмыло в небо крылатое чудовище, Мэй потеряла какую-то часть своей души. Ланар сказал, что Нэйджел жив, но своими глазами она его так и не видела… В этот раз боли в душе не было, потому что Мэй уже выстрадала её всю. Теперь, когда об очередной смерти мужа ей сообщил колдун, это показалось ей нелепой шуткой.
Сколько можно бояться за его жизнь? Она отпустила его, позволила уйти и даже смирилась с тем, что у него будут другие женщины. Наверное, их судьбам никогда не суждено было быть рядом, поэтому тот, первый гобелен ничего и не сказал ей о Нэйджеле Харагане. Его не должно было быть в её жизни. А теперь никогда и не будет.
Равнодушно наблюдая за тем, как старуха волочёт её безвольное тело по полу и затаскивает на тюфяк, Мэй размышляла о том, хочет ли жить дальше. Нити предсказали ей весну, но разве они не могут ошибиться? Если не читать пророчество для колдуна, она навеки застрянет между мирами, как когда-то это произошло с Эйридией Ра-Фоули. Навсегда… Или нет? Йакара-сэ будет повсюду таскать с собой эту тряпку до самой своей смерти, а Мэй будет вынуждена следовать за ним, потому что её дух привязан к полотну. Что станет с душой призванной в иной мир предсказательницы, когда умрёт её тело? Исчезнет? Растворится в магии нитей или так и будет смотреть на живых со стороны и завидовать тому, что они могут дышать и любить?
Он сказал, что магия дракона скоро выветрится из её тела. Должно быть, именно поэтому мерзкий обманщик отправил её за грань реальности именно теперь, пока в ней есть хоть капля этой магии. Мэй чувствовала, что теперь всё иначе, чем в прошлый раз. В ней было намного больше силы, да и нити неоконченного полотна вели себя по-другому. Они звали её тихим звоном, будто невидимый музыкант осторожно трогал тончайшие струны.
Подбросив в очаг несколько поленьев, старуха заглянула в пустой котелок и взяла его, чтобы набрать на улице снега и согреть воды, но оглушительный рёв раздался где-то вверху раньше, чем она успела дойти до двери. Мэй чуть не рассмеялась, настолько комичным ей показалось то, что ситуация повторяется – она снова застряла вне своего тела возле полотна, которое нужно прочесть, а на улице снова ревёт дракон.
«Ну вот и всё…» – подумала она, когда с потолка вниз посыпались сухие палки и солома.
Крыша исчезла, а вместо неё на фоне облаков возникла разверзнутая, усеянная острыми клыками, огромная пасть чудовища. Дракон несколько мгновений смотрел на бесчувственное тело леди Хараган, но его внимание отвлекла старуха, которая испуганно попятилась, споткнулась и завалилась на ткацкий станок, вцепившись при этом рукой в полоску ткани, скрывающую в себе тайну судьбы Йакара-сэ. Чудовище злобно сощурилось, сгребло одной своей когтистой лапой истошно визжащую женщину, другой бережно подхватило безжизненно обвисшее тело Мэй и взмыло в небо.
Мэй тоже поднялась над землёй, потому что её бесплотный дух рванулся ввысь вслед за теряющим бесценные нити куском полотна, зажатого в руке старухи. Всё выше и выше летела она над заснеженными вершинами, над ровной чашей замёрзшего озера, постепенно удаляясь от своей разрушенной темницы, возле которой застыла и медленно превращалась в крошечную точку фигура колдуна. Где он прятался все эти долгие зимние месяцы, если ветхая хижина была единственным укрытием, насколько хватало взгляда?
Должно быть, старуха лишилась чувств, потому что в какой-то момент её пальцы разжались, и ткань, выскользнув из них, начала падать вниз. Мэй тоже падала и молила богов, чтобы они не дали неоконченному гобелену вернуться к тому, чью судьбу он должен был предсказать.
Боги её услышали или просто ветер решил немного поиграть с пёстрым клочком, но вытканный Мэй фрагмент унесло далеко на восток, где он благополучно лёг на одну из волн в Спящем море.
– Этого мне только не хватало! – сердито пробормотала Мэй, пытаясь дотянуться до лоскутка.
Перспектива провести остаток своей бесплотной жизни на дне морском её как-то не особенно привлекала, поэтому девушка сочла пророчество и пробуждение в когтях дракона более приемлемой для себя судьбой. Волны швыряли полотно из стороны в сторону, вымывая из него незакреплённые шерстинки, и Мэй опасалась, что лоскуток канет в небытие раньше, чем она успеет к нему прикоснуться.
– Да чтоб тебя! – раздосадованно выкрикнула она, когда намокшая ткань ускользнула прямо из-под её руки.
Гонка за предсказанием в центре бушующей стихии продолжалась несколько минут, но они показались Мэй вечностью. Она успела сто раз поблагодарить всех известных ей богов за то, что не чувствует леденящего холода, а ветер и волны не властны над бесплотными прорицательницами и не мешают ей быть рядом со своей неуловимой целью. Хватило всего одного лёгкого касания, чтобы магия выдернула её из морской пучины в тихий туманный мирок, состоящий из небытия и тонких нитей судьбы Йакара-сэ. Она бы даже вздохнула с облегчением, да только дышать не было необходимости.
Всего одна чёткая, чёрная нить, образованная переплетением двух других – давно истончившихся и оборвавшихся. Гладкая, без единого ответвления… Мэй касалась её по всей длине от самого начала и до ярко-алой бусинки настоящего, за которой маячил совсем короткий огрызок.
Йакара-сэ был выходцем из вполне приличной семьи, жившей в большом каменном доме, окружённом диковинными деревьями и цветущим садом, где-то в бескрайних песках королевства Тсалитан. Младший сын, он был предоставлен самому себе. Его не заставляли учиться, но он учился намного больше и успешнее, чем старшие братья. Слабый физически, ещё юношей он обнаружил в себе способности к магии и покинул отчий дом, чтобы научиться чему-то большему, чем управление родовым имением.
Успехи и неудачи, друзья и враги, любовь и разочарование… Мэй видела всё, что он встретил на своём жизненном пути. Обитель Времён, где он досконально изучил все трактаты по магии. Дружба с королём Хелигаргом и клятва верности. Тайная сделка с Кагоннаром Диаскаргеном по поводу какой-то карты. Другие мелкие и незначительные тайны, о которых не нужно было знать его повелителю и
