говорит? – дрогнувшим голосом спросил он, и черты его лица смягчились.
– Да, постоянно, – подтвердил я. – Ян, я люблю Вайпер и хочу принести ей счастье.
– Тогда ты должен понимать, почему я не могу принять твой подарок, – тихо сказал Ян и опустился на диван. Я видел, что он был вымотан этим разговором. – Я не хочу пользоваться твоей добротой и тем, что ты предложил нам с Элизой эти билеты только потому, что любишь Вайпер.
Я сел рядом с ним, чувствуя, что наступил переломный момент.
– Нет, я предлагаю вам билеты не потому, что вы – ее родители. Я просто хочу, чтобы вы разделили наше счастье. Ведь вы для меня – вторая семья.
– Теперь я понимаю это, но и ты меня пойми: я не могу поехать. Просто не могу. Если я поеду, то пропущу целый месяц работы и не получу за него зарплату, а мне очень нужны эти деньги. Я не говорил Вайпер и не хочу, чтобы она знала, – я взял кредит в банке, чтобы купить машину, и до сих пор не выплатил всю сумму, – устало вздохнул Ян.
Я молча сочувствовал ему. Первым моим порывом было предложить Яну свою помощь и выплатить оставшуюся сумму, но я отогнал эту мысль – он ничего не принял бы ни от меня, ни от кого бы то ни было. Мне было искренне жаль его. Ему было стыдно перед самим собой, перед его женой и дочерью за то, что он не смог обеспечить их лучше, чем это было сейчас. И в этом была его трагедия. Я понял, что Элиза была посвящена в эту проблему и знала, какой гнев вызывает у ее супруга чья-либо помощь, поэтому увела Вайпер, ведь та, сама того не зная, бередила рану своего отца.
– Простите, я не знал об этом, – мягко сказал я.
– Ничего, ты не виноват в том, что я не смог добиться успеха в жизни, – сказал Ян, закрывая лицо ладонями. – И прости, что оскорбил тебя.
– Я не обижен, – успокоил я его. – Но вы смотрите на мир только через черную призму. Присмотритесь, ведь вы уже добились успеха в жизни: у вас есть любящая верная жена, прекрасная умная дочь, свой дом, вы ни от кого не зависите, никому не подчиняетесь. Вы добились самого ценного, что есть в этой жизни – любви и семьи. Если вы уберете руки отчаяния с вашего лица, то увидите, насколько вы богаты.
Я не лукавил: ведь Ян, действительно, обладал всем тем, о чем я мог только мечтать! Рядом с ним была верная любимая женщина, на которой он женился и которую не прячет от собственной семьи и всего мира. Как часто люди несчастны, не зная о том, что собственными ладонями закрывают свои глаза вместо того, чтобы наслаждаться своим счастьем!
Ян убрал с лица свои ладони и посмотрел на меня серьезным взглядом. Я ожидал, что он примет мои слова за сарказм, ведь я никогда не испытывал материальных проблем и не мог ничего о них знать.
– Я и забыл о том, что ты – философ, – вдруг усмехнулся он. – Но ты прав. Спасибо, что открыл мне глаза. Вайпер всегда была для меня радостью всей моей жизни, а Элиза… Она подарила мне ее, подарила свою любовь, а я был так слеп все эти годы!
Я мягко улыбнулся: Ян вернулся в свое нормальное состояние и вновь стал разумным человеком.
– Так что вы думаете о Бразилии? – спросил я, надеясь, что он передумал.
– Спасибо за предложение, но я скажу, как уже сказал – это слишком дорогой подарок, и теперь ты знаешь, в каком плане он дорог. У меня есть обязанности перед банком, и этот отдых слишком дорого мне обойдется: если я не выплачу деньги вовремя, у меня заберут машину. Извини, но все есть, как есть.
Я понимающе кивнул.
– Но, если Элиза и Вайпер хотят полететь, пусть летят, развеются. В конце концов, Вайпер никогда не была за пределами Чехии, – сказал Ян. – Ты ведь полетишь с ними?
– Да, конечно, – ответил я. Его слова зажгли искру надежды в моей душе.
– Я не сомневаюсь в тебе. И я рад, что именно ты с моей дочерью. С тобой она как за каменной стеной, а это лучшее утешение для родителей, когда любовь их дочери уже не принадлежит только им.
– Спасибо, – растроганно сказал я.
– Я поговорю с Элизой. Думаю, она согласится полететь с вами.
Ян похлопал меня по плечу и вышел из гостиной.
Я остался сидеть на диване, погрузившись в мысли о том, как тяжела жизнь смертных. А я-то думал, что это моя жизнь тяжела. Глупец.
Но я был счастлив: Ян согласился!
Согласился… Но Вайпер все равно не полетит без него – я знал это.
***
– Вайпер!
Но я не оборачивалась на зов: я быстро шла в свою комнату, а мама бежала за мной, повторяя мое имя. Но я была так зла на нее, что не хотела ни видеть ее, ни разговаривать с ней. Я была взвинчена до предела.
– Вайпер, подожди, давай поговорим!
– Ты уже достаточно сказала, чтобы поддержать меня! – крикнула я, не оборачиваясь. – Оставь меня в покое!
Я открыла дверь в свою комнату. В этот момент мама догнала меня и схватила мою ладонь.
– Вайпер, я все объясню! – сказала она.
– Не трогай меня! – ледяным тоном сказала я, вынимая из ее ладони свою.
– Я понимаю, ты сейчас зла, но выслушай меня! – умоляюще сказала мама.
– А ты меня выслушала? Ты вообще знаешь, о чем я мечтаю? Знаешь, что вы натворили? – Я горько улыбнулась от боли, что теснила мою грудь. – Ты не знаешь и даже не представляешь! Ты и отец лишили нас надежды на жизнь!
– Вайпер…
– Вы убили мою мечту! Вы убили Седрика! Он подарил нам эту поездку от чистого сердца, от любви ко мне! А что сделали вы? Вы растоптали его своей гордостью! Оставь меня, я не хочу с тобой разговаривать! – Я вошла в свою комнату и закрыла дверь на ключ.
Меня охватило отчаяние. Я устало опустилась на кровать.
Почему они так эгоистичны? Почему они не понимают, насколько любит нас Седрик? Нас, людей! Что ему сейчас говорит мой отец? А Седрик? Что чувствует он, зная, что все пропало?
Все мои надежды рухнули под лавиной эгоизма и гордости отца, как цветы, успевшие поднять свои прекрасные бутоны и распуститься, но умершие в один миг от снежной лавины, от удара камнем или ботинка человека.
Родители отказались лететь. Значит, не лечу и я. Как бы я ни была зла на них, но не могла их бросить на произвол смерти. На произвол вампиров, будь они прокляты!
Что теперь делать? Что делать?
– Вайпер, – вдруг услышала я голос отца, прозвучавший за дверью, – сойди, пожалуйста,
