гладила ее по вздрагивающим плечам. Мне тоже захотелось плакать, и мы с Риви обнялись, чувствуя в этот момент свое родство сильнее всего.
— Давай поговорим, дорогая. Хватит плакать, — Мисси подняла ее лицо. — Ты знаешь, что Кэро хотела отравить и тебя?
— Меня? — девушка сначала растерялась, а потом язвительно произнесла: — Ах, ну конечно… Я пошла против великой Кэро и стала не нужна. Она побоялась, что герцог узнает всю правду. Как быстро поменялось ее отношение ко мне…
— Оно никогда и не было другим, — спокойно произнес Ардал. — Она никогда не считала тебя равной себе. У нас есть все основания подозревать, что Кэро хотела убить Клари.
— Клари?! — Элла вскочила на ноги, и мне показалось, что она сейчас упадет в обморок. — Что с ним?! Пожалуйста, ответьте мне!
— Он ранен, но с ним все будет в порядке, — успокоил ее граф и обратился к Риви: — Дорогая, налейте Элле вина, ей нужно успокоиться.
— Где он? Я могу увидеть его? — слезы ручьем текли по ее щекам, и я вдруг поняла, что она действительно любит этого парня.
— Пока нет, — твердо сказал Ардал. — И на это есть причины. Если вы успокоитесь и выслушаете нас, то все поймете.
Элла взяла из рук Риви бокал с вином и послушно села рядом с Мисси.
Граф рассказал ей все, что произошло за это время, и спросил:
— Если у Кэро есть помощники, самое время назвать их имена.
— Несколько раз она обмолвилась, что один человек дает ей замечательные советы, но Кэро никогда не называла его имени. Я лишь поняла, что это женщина, — ответила Элла. — Но когда я спросила, кто она, Кэролайн загадочно улыбнулась и сказала, что придет время, и я все узнаю.
— Женщина? — воскликнула я, и вся наша компания удивленно переглянулась. — Ее сообщница женщина??? Но кто это может быть?
— Элла, эта женщина тоже поклоняется Гиргопу? — поинтересовался маркиз и, покраснев, она кивнула. — Да… Но для меня это было лишь баловство! Я испугалась, когда Кэро сказала, что он хочет человеческой крови…
— Но что заставило вернуться вас в ту ужасную комнату? — Мисси всматривалась в лицо сестры, словно хотела разглядеть нечто, понятное ей одной. — Я помню тот день, когда мы нашли ее. От страха я забыла, как говорить…
— Да, меня тогда тоже напугала комната с идолом Гиргопа, но когда мы стали девушками, Кэро каждый раз говорила, что это может быть нашей тайной. Что это будет весело, и темный бог исполнит наши желания… — волнуясь, прошептала Элла. — Мы мечтали, что станем не только подругами, но родственницами.
— Ты понимаешь, что случилось бы, узнай Леон об этом? — Мисси схватилась за голову, слушая откровения сестры. — Элла, за поклонение Гиргопу наказывают даже аристократов! Ты могла навлечь беду на голову брата! Он не заслужил этого. Мы все не заслужили…
— Я готова принять любое наказание, — всхлипнула девушка. — Только прошу вас, дайте мне сначала увидеть Клари…
— Успокойтесь, — граф взял у нее пустой бокал и снова наполнил его. — Никто не собирается вас наказывать. Но вы должны поучаствовать в нашей игре и притвориться больной. Очень больной. Вы понимаете?
— Вы хотите, чтобы Кэро решила, что у нее получилось отравить нас? — догадалась Элла. — Хорошо, я сделаю все, что от меня потребуется.
— Элла, ты что-нибудь знаешь об отношениях Кэролайн и больной девушки из прачечной Лаванде? — этот вопрос меня мучил более всего. — Она использовала бедняжку?
— Да… но я знаю лишь о мелочах. Например, о том, что Лаванда предупреждала ее, если в коридорах кто-то есть. Кэро приручила ее очень давно, и я всегда чувствовала, что в этом есть какая-то тайна, — ответила Элла. — Лаванда боготворит Кэролайн.
Меня покоробило слово «приручила», но я не стала сейчас акцентировать на этом внимание. Тайны, тайны, тайны… Смердящие и покрытые мраком.
Разошлись мы за полночь, и когда я вернулась в свою комнату, Мисти недовольно зыркнул на меня и отвернулся.
— Обижаешься, что я веду расследование без тебя? — я почесала его за ушком. — Обещаю, что теперь ты будешь принимать участие во всем, что затевается в этом замке.
Котенок замурчал и лизнул мою руку.
Проснулась я оттого, что луч солнца щекотал мне лицо и, не открывая глаз, улыбнулась. Похоже, бури покинули Орландию, и нас ждут солнечные и теплые деньки. Было бы хорошо, если бы вместе с ненастьем ушло и зло, притаившееся в темных коридорах замка.
За завтраком Элла пожаловалась на головную боль и ушла к себе, чем очень взволновала Гортензию. Мне было жаль бедную женщину, но ее не стоило предупреждать, чтобы все выглядело как можно реалистичнее. Зато лицо Кэро, будто посветлело, на нем, даже появилась легкая улыбка, и меня передернуло от отвращения.
Маркиз и Мисси собрались в город по каким-то своим делам, и Гортензия предложила мне присоединиться к ним, чтобы приобрести кое-какие вещи для таверны.
— Ты ведь так мечтала об этом. Поэтому поезжай и потрать кучу денег, дорогая, — сказала свекровь и вздохнула. — А я присмотрю за Эллой, что-то она совсем вялая и бледная. Не хватало еще лихорадки…
Это было неплохой идеей. Хотелось хоть немного развеяться и не думать о бесконечных тайнах и сумасшедшей Кэро. Сегодня я куплю все, что хотела, а завтра утром мы с Риви отправимся в таверну. Я ужасно соскучилась по своим женщинам!
Перед поездкой я навестила Лаванду и очень обрадовалась, обнаружив, что девушке намного лучше. Она все еще выглядела болезненно, но уже ела бульон, которым ее с ложки кормила сиделка. Увидев меня, Лаванда радостно замычала и смущаясь, сказала:
— Меня лечить, ридгандааа… Спасибааа…
— Выздоравливай, Лави, — я взяла ее большую, натруженную руку. — И мы с тобой будем читать сказки из красивой книжки с картинками.
Я взяла книгу и протянула ей, но девушка вдруг выхватила ее у меня и, швырнув в открытые двери, крикнула:
— Нэээ! Нэээ! Выкинуть!
Она принялась плакать и мы с сиделкой еле успокоили ее. Что же так возбудило бедняжку? Неужели она догадалась, кто виноват в ее недомогании?
В город мы поехали вчетвером в экипаже маркиза. Граф остался в замке, и мне так было спокойнее, потому что на Ардала можно было
