тянул на себя. Сотня разных эмоций всколыхнулись во мне, постепенно превращаясь в ураган, маячащий на горизонте. Я подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Руку покалывало от его прикосновения, и сердце заныло.
— Останься, — произнёс он бархатным голосом, которому невозможно противиться. — Останься со мной.
Я не знала, предлагает ли он остаться ещё на пять минут, на всю ночь или на всю грёбаную жизнь, но в этот момент это было неважно. Я осознавала только, как сильно он мне нужен. Как сильна эта неоспоримая, неизменная, неумолимая потребность быть поглощённой им. Целиком и полностью принадлежать ему.
И это было очень, очень плохо.
— Не думаю, что это хорошая идея, — тихо ответила я, не доверяя самой себе. Мне нельзя оставаться с ним наедине слишком долго.
— Почему? — он смотрел на меня с таким жаром, что можно было бы высушить океан. — Переживаешь что я могу с тобой что-то сделать?
Я громко сглотнула.
— Конкретизируй.
— Ранить тебя? — спросил он, касаясь краёв моей джинсовой куртки и притягивая к себе.
Я подалась к нему навстречу, но затем встряхнула головой.
— Я знаю, что ты не ранишь меня.
— Внушить тебе что-то?
Он начал стягивать куртку с моих плеч, мокрая ткань скользнула по коже и упала на пол.
— Нет, — выдохнула я, в комнате резко перестало хватать воздуха.
Он посмотрел мне в глаза.
— Заняться с тобой любовью?
Моё сердце заколотилось в груди, пока я пыталась найтись с ответом. Голова кружилась так сильно, что я могла отключиться в любой момент. В груди разгорался пожар.
— Нет… Ну, если только я не захочу.
Его взгляд скользнул по моему телу. Пальцы взяли края футболки и начали медленно её поднимать, мучительно медленно обнажая мой живот.
— Боишься, что захочешь?
Моё дыхание стало прерывистым.
— Угу, — пробормотала я, не размыкая губ, и подняла руки над головой, позволяя ему снять с меня футболку.
— Разве это плохо? — спросил он.
Я ощущала его голодный взгляд повсюду: сначала на губах, затем на всех изгибах вокруг шёлкового белого лифчика.
Странно, но я совсем не хотела прикрыться. Мне нравилось, как он на меня смотрит.
— Это не плохо, но… — я хотела сказать ему, что я всё ещё девственница и никогда этого не делала, но промолчала. — Я ведь завтра уезжаю.
— Знаю, — хрипло произнёс он, обнимая меня за талию и притягивая ближе к себе. — Всё равно останься.
Я почувствовала, как меня передёрнуло от его слов, но это была приятная дрожь, и тем сильнее я нервничала при мысли остаться.
— Нам не обязательно заниматься именно этим, ангел, — его медовый голос обволакивал мои нервные клетки. — Можем заняться ничем другим. Или ничем вовсе.
— Ничем? — я посмотрела на него удивлённо… и немножко разочарованно.
— Если ты этого хочешь, — лениво ухмыльнулся он и убрал руки за спину. — Я не прикоснусь к тебе, пока сама не попросишь.
Несмотря на то, что он убрал руки, его лицо всё равно так близко к моему, что трудно было не вдохнуть его запах. И я не удержалась. Вобрала в лёгкие этот пьянящий сладкий аромат молочного шоколада и солода и потеряла голову.
— Хорошо, я согласна, — произнесла я, не сводя глаз с его губ, сомкнувшихся, когда он закончил говорить. Я чувствовала, как внутри меня разливается огонь, желание, потребность вновь вспомнить его вкус. Почувствовать его губы на моих.
— Согласна на что? — уточнил он, понизив голос.
Я посмотрела ему в глаза, кожу покалывало от того, насколько внезапно стало горячо в комнате.
— Прикоснись ко мне, — пробормотала я.
Из его горла вырвался низкий рокочущий звук.
— Где?
— Везде.
— Выбери место, ангел, — снова прорычал он.
— Губы, — быстро ответила я, потому что уже не могла ждать.
Он приблизил свой рот к моему, его ладонь коснулась моего подбородка. Я затаила дыхание, когда он нежно раздвинул мои губы большим пальцем и провёл языком по верхней губе — лёгким, как пёрышко, и невыносимо медленным движением.
Матерь Божья.
— Ещё, — выдохнула я, выгибая спину, жадно вжимаясь в него. Он улыбнулся напротив моих губ и углубил поцелуй.
Его пальцы вплелись в мои волосы, а язык переплёлся с моим. Доминик целовал, посасывал и покусывал мои губы, пока от меня не осталась одна лишь лужица.
— Выбери другое место, — скомандовал он, отстраняясь. Я тяжело дышала и жаждала большего.
Я понимала, насколько опасна эта заманчивая дорожка, но уже не могла с неё свернуть.
— Шея.
Он облизнул губы, наклонил голову и мазнул губами по моей коже, провоцируя лихорадку, распространившуюся по всему моему телу, от мокрых следов, что оставлял его язык.
— Ещё? — спросил он, не отрываясь от моей шеи.
— Зубы, — взмолилась я. — Используй зубы.
Его клыки удлинились по моей команде, и частота сердцебиения перешла в опасную зону, едва он провёл острыми концами по моей коже, достаточно надавливая, чтобы взволновать меня, но недостаточно, чтобы пронзить кожу.
— Так? — коварно спросил он, прекрасно зная, что этого мало.
— Нет.
— Тогда как?
— Доминик, пожалуйста.
— Скажи это вслух, ангел.
— Пей… Я хочу, чтобы ты пил мою кровь.
Его клыки пронзили мою шею, и он сделал крошечный глоток.
— Так?
— Больше.
Я ахнула, стоило ему укусить чуть глубже и начать пить мою кровь.
Волны удовольствия тут же проникли в мою кровеносную систему, добравшись до каждой клеточки моего тела, накрыв всё, как цунами. Не помню, сколько времени прошло с нашего предыдущего обмена кровью, но теперь казалось, что это была вечность в агонии. А теперь это сладкое чувство освобождения, и я словно парю над землёй.
Но мне нужно было больше, поэтому я обхватила руками его шею и притянула к себе. Я чувствовала, как наша связь укрепляется с каждым его глотком, но у меня не было ни малейшего желания сопротивляться этому.
