не поверила. Она шла за нами все это время, наплевав на мои запреты. Разумеется, ведь для нее не было авторитетов.
Волчица подошла и осмотрела Дария, понюхала его. В ее глазах сверкнула жалость, глядя на меня. Он молча кивнула и положила голову на грудь Дария.
«Она готова отдать силу вместо меня» — сказал Лалону.
«Саригрид…»
«Действуй, Эстер. Она готова».
Я снова запела, чувствуя, как прохладная сила Лалону сменяется жгущим льдом силы волчицы. Холод или жар. Не всегда понятно, что ощущаешь. Если прыгнуть в холодную прорубь, то кожу жжет точно также, как если это был огонь.
Я пела и пела, набирая силу в голосе. Ощущая, как слабнет волчица, как слезы падают на пол и грудь моего мужа, как зудят узоры на моем бедре. Я стала петь громче, тряхнула волосами. Что-то щелкнуло. Кулон, подаренный Дарием, слетел с моей шеи и упал ему на грудь, рядом с пастью волчицы.
А я продолжала петь, ощущая, как ритм его сердца набирает обороты. Саригрид завыла со мной. Не протяжно, как обычно волки делают это на луну, а мелодично, словно вторя моей песне.
Вокруг нас все подсветилось голубым светом, а из глаз волчицы стали капать слезы, впитываясь в кулон. Камень подсветился и из светло-голубого превратился в синий.
«Храни себя и свой род, Эстер. Храни сердце севера» — передала мне Саригрид перед тем, как ее сердце замолчало.
Я моргнула несколько раз, Лалону лизнул меня в лицо. Я услышала ровный ритм сердца Дария, увидела, что кровь приливает к его щекам. Он слегка пошевелился. Я устало улыбнулась, Лалону открыл дверь, впуская людей.
Я обняла Дария, прижимаясь щекой и ухом к его груди. Глаза сами закрылись после бессонной ночи. Он был в безопасности, а значит в безопасности была и я.
Дарий
Он проснулся и первое, что ощутил это удивление. Удивление, что он жив, и что тело его не болит. Он поднял руку над собой осматривая ее. Но кожа была целой, в груди не хрипело, хотя ему казалось, что ему поранили легкое, и он даже плевался кровью.
Он опустил руку и ощутил мягкое тело. Дарий приподнялся на руках, притягивая к себе Эстер, которая сопела во сне, прижимаясь щекой к его груди. Он убрал с лица волосы, погладил ее, едва ощутимо поцеловал. Рядом с ним лежала черная волчица. Его взгляд прошелся по ней, зацепился за клеймо и отсутствие лапы. Осознание пришло к нему, кто это.
Лалону лежал, поглядывая на него. Элерин зализывал раны рядом с ним.
«Старая Саригрид отдала все свои силы Эстер, чтоб она смогла исцелить тебя» — сказал его спутник.
«Я теперь должник Севера?»
«Думаю, это она возвращала свой».
Дверь скрипнула, послышались робкие шаги, выглянула кудрявая головка. Кори всхлипнул, а затем понесся к Дарию. Обнял его за шею.
— Ты жив! Жив! Сестренка тебя спасла.
— Я не представлю, как она это сделала, — покачал головой Дарий.
Он приобнял свою жену, которая в его руках казалась еще меньше обычного. Она даже во сне льнула к нему, крепко сжимая ладонью рубашку на нем. Он поцеловал ее в макушку и поднял на руки.
Постепенно в комнату входили люди. Воины с опаской оглядывали двух волков: живого и мертвую. Радж, не стесняясь держал Разие за руку, ведь никому не было дела до них сейчас. Сараби медленно подошла к Дарию.
— Прости меня, — тихо сказала она. — Я чуть не обрекла тебя на смерть…
Дарий молчал. У него не было обиды на двоюродную сестру, но она поставила все под удар. Хотя, ее можно было понять. Большую часть жизни она провела под давлением Солена и Шойдры, скучала по родителям, смиряясь со своей судьбой. И узнала, что именно ее дядя виновен в смерти отца.
Возможно, на месте Сараби, он бы сам так поступил.
Но история не терпит «если» и «кабы».
Все случилось как случилось.
Он услышал облегченный вздох и поднял глаза. Его мать стояла позади Сараби, не решаясь к нему подойти.
— Я рада, что ты жив.
— Надеюсь, что у тебя больше не будет вопросов относительно моей жены.
Она усмехнулась со слезами на глазах. Даже сейчас, едва отойдя от порога смерти, его волновала лишь Эстер.
— Нам нужно решить, что будет дальше, — тихо сказала Парвати.
— Дайте пару дней, — сказал Дарий.
Он вынес на руках спящую жену из комнаты, попутно объявив о том, как она вылечила его, и чтоб не смели трогать ее тотема, а также черную волчицу, что отдала все силы ей.
Дарий просто нес отдохнуть Эстер, весь путь целуя ей руки и пальцы, осыпая поцелуями волосы. Просто потому что считал ее своим благословлением.
Я потянулась, открыла глаза. За окном уже смеркалось. Я повернулась, осмотрела место, где я нахожусь. Комната Дария, подушка рядом со мной примята. Я перекатилась на нее и вдохнула терпкий и знакомый запах граната. Улыбнулась.
«Ну и чего ты как волк по весне? А когда муж вернется, что еще понюхать решишь?»
Я резко подскочила и увидела, что Лалону сидит у кровати, щурит глаза и скалит зубы в улыбке. Я рассмеялась под его насмешливое рычание. Он запрыгнул ко мне и принялся тыкать меня влажным носом.
«Лалону…»
«Я знаю…»
Дверь скрипнула, на пороге показался Дарий. Его лицо просияло, и он тут же опустился к нам на кровать. Я забралась ему на колени и принялась зацеловывать его лицо, щупая ладонями еще лоб, щеки, нос. Мне было важно ощутить, что он жив.
«Ну, я пойду. А то правда, узнаю случайно, что вы еще нюхаете друг у друга»
Он выбежал за дверь. Дарий кинул кинжал в ручку двери, захлопывая ее. А затем взял меня за руки, поднес к своим губам и стал медленно с упоением целовать.
— Эстер, не плачь, — прошептал он, вытирая мои слезы.
Я не заметила, как щеки стали мокрыми. Но я не могла сдерживаться. Он слизывал соленые капли, а я продолжала всхлипывать. Я взяла его руку и поцеловала пальцы.
— Эстер, маленькая моя…
Я легла на него, прижимаясь к его груди, ощущая, как он гладит меня по спине, целует в макушку. Я все еще не могла поверить, что он жив.
— Я думала, что потеряю тебя, — еле слышно прошептала я.
Он лишь крепче прижал меня к себе, ничего не говоря, понимая, что это могло быть правдой.
— Я никому тебя не отдам, — сказала уже более твердо я. Подняла слегка и
