ни для попаданок, Лен. Есть искренняя любовь к человеку, который тебе дорог. Ты мне как сестра, хотя и между сестрами не всегда все гладко складывается. А между нами сложилось. Но одно ты должна понять: хватит спасать всех окружающих, хватит опекать и оберегать. Позволь кому-то позаботиться и о себе, — Аня внимательно смотрела на молчащую Лену, смотрящую в одну точку на столе, хотела закончить этот разговор, но одернула себя и продолжила:
— Я остаюсь не одна. Я остаюсь здесь со своим любимым. И ты встретишь кого-то, как только останешься без меня. Ты ведь жизни вокруг не видела и была занята лишь нами… Прости, что я так грубо, но это правда. Я благодарна тебе, но на этом мы должны поставить точку. Есть завещание. Ты можешь по возвращении написать заявление о моей пропаже, а можешь не писать. Ключи от квартиры у тебя есть. Лев сказал, что вы сохраните мою книгу в целости, чтобы если я надумаю навестить вас или мне понадобится помощь… чтобы я могла вернуться…
— Конечно, Аня. Даже не сомневайся! Книга будет в целости. Я ни за что не сожгу эту «лягушачью кожу» как дурак Иван-Царевич. Я клянусь тебе и помогу в любой момент, — Лена подняла на Аню глаза и прикусила губу, чтобы не расплакаться, но глаза уже начали застилать слезы.
— Все, я больше не могу говорить. Думаю, ты меня поняла, — Аня присела рядом и обняла подругу.
Вокруг продолжалась жизнь. Люди делали свою работу, смеялись, о чем-то перешептывались и шутили, даже не подозревая, что буквально в ночи сна отсюда есть совершенно другой мир, до которого еще несколько веков. Они никогда не узнают о нем и даже представить не смогут, какой будет жизнь после.
Лорду Анна сказала, что Элена уезжает, и она должна побыть с ней какое-то время до отъезда и проводить ее. Тот согласился, но при условии, что поедет провожать тоже. Аня сначала нахмурилась, но потом согласилась. Леди Марисан вышла провожать Лену на улицу. И когда они со Львом уселись в сани, щедро нагруженные провизией в долгую дорогу и теплой одеждой, а лорд с Анной уселись в карету, подошла к саням и присела на край.
— Я должна сейчас встать перед вами на колени, как велит мне сердце, но этого не позволяет мой титул, Элен. Считайте, что я это сделала. Вы не раз спасли жизнь мне и моим детям. Вы вернули замок к жизни и совершенно изменили людей. И меня тоже. Пусть ваша дорога будет доброй и, вернувшись домой, вы будете меня вспоминать. Я вижу, как вы переживаете за Анну, но прошу ни минуты не сомневаться в том, что я первая приду к ней на помощь…
— Леди, я прошу вас, — Лена наклонилась и понимала, что что-то происходит странное: только сейчас поняла, что леди Марисан впервые называет ее на «вы».
— Я знаю, что вы тоже леди, хоть и не можете говорить об этом. Не можете назвать себя, как и Анна. Я клянусь хранить эту тайну. Даже если Анна откроется мне, видит Бог, я никогда не дам ее в обиду, — леди обняла Лену, чем ошарашила весь двор, собравшийся здесь, чтобы проводить одну из подруг. Эвин взялся вести сани с каретой, где ехали лорд и Анна. И он тоже не находил себе места от этого прощания.
— Леди, вы были добры к нам. Верьте Анне. Она многое знает. И в трудные времена, которых будет немало, скажет, как вам поступать. Главное, верьте ей, — прошептала Лена, и леди, наконец, отстранилась и улыбнулась.
Лена смотрела на едущую за ними карету, в которой ехала ее подруга. Она думала, что это даже хорошо: если бы они ехали вместе, то ревели бы белугами.
Перед закатом они въехали в деревню, на окраине которой все и началось. Здесь нужно было проститься.
— Береги книгу, Лена. Только себя и книгу. Больше я не прошу ни о чем. И всегда держи в моей квартире записку с номером твоего телефона или с адресом. Думаю, ты скоро переедешь, — Аня не плакала. Она была счастлива, словно не оставалась черт-те где, а просто провожала подругу в путешествие.
— Обещаю, дорогая моя. А ты… где бы ты ни была, должна помнить это место, и вернуться, если хоть что-то пойдет не так, — протараторила Лена, озираясь на лорда, стоящего в нескольких шагах от них.
Сани отъехали от деревни и свернули в сторону леса. Там они дождались, когда провожатые уедут, и сошли с дороги в лесок, к тому месту, где все и началось.
— Эх, даже не верится, что эта история заканчивается, — тихо и грустно сказал Лев, ступая по сугробу за Леной. Она несла два плаща, а Лев два мешка с соломой, чтобы им не пришлось спать на снегу.
— А она не заканчивается, уважаемый писатель, и никогда не закончится. У Анны своя, у меня своя, а у вас своя. Вы вернетесь и напишете новую книгу, я вернусь к работе, Анна выйдет замуж и станет графиней. Не герцогиней, как она планировала попасть сюда, но это тоже немало, знаете ли. Я буду искать в книгах по истории о графине Давестер, которой больше нет, которая принесла что-то новое в то время, а она будет совершать поступки, о которых захочет, чтобы узнала я. Уж она-то уверена, что я продолжу следить за ней, — Лена хмыкнула, и впервые это получилось у нее без грусти.
— Мне нечего добавить, Лен. Давай, указывай на то место, где ты спала, — Лев остановился рядом с Леной.
— Вот здесь, прямо под деревом. Головой к деревне, ногами к лесу, прям как избушка — избушка, — Лена снова засмеялась.
— Ляжем вместе, иначе околеем от холода, — он принялся укладывать мешки с соломой на снежный наст, потом раскинул большую медвежью шкуру, прихваченную с собой.
— Может, у нас получится вернуться вместе? — Лена уже плохо видела собеседника: темнело на глазах, и через пару минут лес накрыла ночь.
— Не думаю, — мужчина опустился на мешок, Лена присела рядом. — Ложись, давай я тебя обниму, чтобы было теплее, — он потянул девушку к себе, уложил на плечо, накинул на них большой плащ, подбитый плохоньким, уже почиканным молью, но все же мехом.
— Надеюсь, до встречи, — прошептала Лена, — Не заставляй меня возвращаться сюда за тобой, — она зевнула, но сна не было. Ей казалось, что вокруг них масса каких-то шорохов, шумов. Потом вспомнила, что нужно непременно захотеть домой, и представила себе свою собственную гостиную, куда вечерами
