— Помимо множества секретных сведений, которые предназначаются только для Вас, там так же сообщается, что Его Величество прислал мой отряд для укрепления позиций Хорнасса. — Он снова поклонился.
— Это великолепные известия, — лорд Райхо еще несколько мгновений делал вид, что внимательно читает, затем свернул бумагу и с легким поклоном произнес, — следуйте за мной, детали мы обсудим в моем доме.
* * *
Утро нового столь же серого, как и всегда дня, ознаменовалось перезвоном всех колоколов Хорнасса. Ремесленники и рабочие, стражники и торговцы спешили по выложенным из камней дорогам на главную городскую площадь, стремясь узнать столь важную новость, ради которой так надрывно звучали колокола и зазывали горнисты. Все обитатели Хорнасса перешептывались со вчерашнего вечера, когда в город прибыл королевский отряд. Для этих отрезанных от всего мира людей, король давно стал чем-то вреде бога, и несколько месяцев всем казалось, что этот далекий бог забыл о своих подданных. Но вот король прислал отряд стражников, сильных, уверенных, без привычной обреченности в глазах и город бурлил, в ожидании новостей.
На главной площади, на постаменте где обычно казнили преступников, стоял медноволосый капитан прибывшего накануне отряда. На нем была горностаевая мантия, его прямые волосы необычного оттенка красноватой волной подчеркивали властное лицо с пронзительным взглядом. Казалось, этот человек всматривается в каждого входящего, и словно решает, достоин ли народ Хорнасса быть его подданным. Позади него стояла леди Райхо, еще миловидная женщина, которая последовала за супругом в Готмир, передав родителям супруга еще маленьких детей восемь лет назад. Леди Райхо всегда вызывала трепет и уважение у всех мужчин Хорнасса, ведь она оставила яркую придворную жизнь ради мужа, и поговаривали что первыми словами, обращенными к рыдающему при виде нее лорду Райхо стали слова: 'Мои дети не нуждаются во мне так, как вы, поэтому я приняла решение разделить с вами эту ссылку.'
Так же на постаменте находились лорд Дэвер — статный смуглый мужчина, начальник городской стражи, полный и светловолосый как истинный аристократ лорд Юбер — главный казначей, и низкорослый отец Инсоло, первосвященник Готмира.
Динар хранил молчание до тех пор, пока площадь не наполнилась людьми, затем полное величия движение руки и все смолкли, в ожидании его слов. Правитель Далларии знал, какие слова нужно говорить, ему хватило лишь половины ночи, чтобы вникнуть в заботы и потребности горожан и сделать своими союзниками главных людей Хорнасса. Вторую половину темного времени суток Динар провел в постели леди Райхо, которой для энтузиазма было обещано, что в случае ее хорошего поведения лорду Райхо сохранят жизнь. Ее наивность позабавила и порадовала Динара, как и ее умения.
— Народ Хорнасса, король помнит о вас! — начал свою речь правитель Далларии и мысленно усмехнулся.
О да, он знал, о чем говорить, и он рассказывал о том, как король недоволен префектом Райхо, который довел жителей величественного Хорнасса до нищеты, о том, как жаль Его Величеству тех подданных, которые голодают, о том насколько изменится их жизнь теперь, когда во главе Хорнасса встанет он, лорд Динар. Как истинный вождь он говорил уверенно и властно, и народ готов был следовать за своим новым вождем… А в это время в верхнем городе гибли те, кого Динар Грассовен посчитал опасными.
* * *
— Пам пам пам, рам пам пам, трам пам пам и оу еууууууууууу, — весело напевала я дописывая письмо дорогому папочке, тому самому который имел отношение к моему рождению.
Мой второй папочка, уже тоже весьма любимый, с радостным оскалом наблюдал за тем, как его доча выводит смешные каракули на пергаменте. Подняв голову, встретилась с его заботливым и любящим взглядом — за те четыре дня, что я живу у орков, мой папашка стал для меня самым дорогим… орком.
— Утырка рисовать, — орк подошел, с умилением смотрел на ровные ряды символов.
— Да, а шенге относить и кидать далекооо.
— Шенге помнить, — меня потрепали по нечесаной макушке и ушли дожаривать кабана.
Если выбраться не получиться, останусь с папкой, он хороший. Нога под штанами из шкуры зачесалась и я уделила внимание почесончику — раздражала эта одежда мою нежную кожицу, но лучше так чем в юбке. В общем, я продолжила писать послание.
'Живу я у орков, замечательные ребята, нагло воруют нашу руду и шахты у них на значительно более высоком технологическом уровне, чем наши. Я настаиваю на договоре с орками, по поставкам нам руды. Высылай к ним Олдана, только этот лорд прожил среди лесных несколько лет и относится к ним с должным почтением. И еще — необходимо пересмотреть нашу политику в отношении этих морд, должна признать, нам есть чему у них поучиться.
Продолжаю искать варианты проникновения за пределы полога, на сегодняшний день выяснилось, что подкоп, состояние сна, проникновение под водой — не помогают. Но я упорная, ты же знаешь.
С почтением, ваша дочь наследная принцесса Катриона Ринавиэль Уитримана.'
Я закончила письмо на три страницы, и поднявшись направилась к папашке. Орк как раз проверял наш завтрак на степень готовности, а увидев меня, тут же отрезал значительный шматик от шеи кабана, положил на один из заготовленных листьев и протянул любимой доченьке. Мррр… мясооо! Свининка оказалась полным восторгом, и я подумала, что когда вернусь во дворец, никто меня так кормить же не будет, а жаль.
— Письмо, — ненавязчиво сообщаю я, уже вгрызаясь в завтрак… это божественно!
— Утыррка, ягоды! — ласково рычит папашка и протягивает мне еще и лист с зелеными листочками, красненькими и желтенькими ягодками и вымытыми корешками. Да, вот так гораздо вкуснее! — Шенге нести письмо, а Утыррка кушать хорошо!
С этими словами орк вытащил свиток, который я, перед тем как в мясцо вцепиться, за пояс заткнул и степенно удаляется. К тому времени как он вернулся, я уже только пальцы облизывала.
— Вкусно, — сообщаю я и папашка радостно осклабился.
Может показаться, что вернулся он быстро и возможно просто выбросил пергамент, но я папке верила. А спустя семь суток, мой шенге, улыбаясь так, словно ради меня только что свернул пару гор, протянул ответ. Вот теперь я была ну ооооооооооооооооочень удивлена — слишком быстро. Получается семь суток — три от полога до дворца, три обратно, это шесть, но… кто-то ради этого письма гнал лошадей ведь. Или письмо, выброшенное из-за полога сразу попало к нашим патрулирующим границы стражникам и те распознали символы королевского шифра, или… Или даже не знаю что.
