– Четыре семьдесят два… четыре семьдесят два… где же ты..?
Похоже, это хит ее вечера – она одна в темноте, в поисках…
– Попался, – сказала она, ударив по сигналу поворота.
Кафе называлось «Черный ворон», но экстерьер был вполне дружелюбным: остроконечные детали, лампа над дверью, причудливые завитушки под карнизами окрашены в розовый, желтый и бледно-голубой. Более того, фасад казался рисованным. Два его окна – словно огромные глаза, с балками в виде бровей и шиферной крышей, напоминавшей стрижку горшком.
Следуя по стрелкам на заднюю сторону, она проехала по выбоинам на грунтовой дорожке между зданиями и припарковалась на узкой парковке.
Схватив сумку, она вышла…
У двери с вывеской «Только для персонала», с винтажного мотоцикла слезал мужчина … и когда он снял шлем, по широкой спине разметались длинные темные волосы. Его кожаная куртка была потертой, но казалась изношенной временем, а не сшитой по замыслу дизайнера, а его длинные ноги были укрыты джинсами в стиле анти-Виктория-Бэкхем.
Он плавно наклонился и взял что-то с задней части байка… гитарный чехол?
Она не разглядела мужчину спереди, потому что он смотрел в другую сторону, но когда он заходил в кафе, благодаря его походке, она оценила каждое движение темной копны волос: он двигался с абсолютной уверенностью. Может, он владеет кафе? Или… творческая личность, судя по чехлу?
Кем бы он ни был, он всем заправлял.
Когда дверь захлопнулась за ним, Кейт встряхнулась, чувствуя себя странно из-за того, что пялилась на какого-то незнакомца. С другой стороны, может, блонд добрался до ее мозгов?
Ха-ха-ха, едва ли.
Возвращаясь к реальности, она обошла кафе и толкнула парадную дверь.
Поток воздуха хлестнул ее горячей волной запаха кофе, ванили и пачули… словно один из участников «Благодарных мертвецов»[30] плеснул ей в лицо латте. Потерев свой придирчивый нос, она окинула взглядом плотную толпу, гадая, как ей отыскать здесь кого-то: кафе было длинным и узким, как загон для скота, с барной стойкой вдоль одной стены, маленькими столиками – вдоль противоположной, и примерно с двумя сотнями людей, толкающимися между.
По крайней мере, она пришла в нужное место, чтобы послушать музыку. На дальнем конце находилась сцена на возвышении, достаточно большая для квартета, а на голых кирпичных стенах на проводах висели различные инструменты наряду с внушительными микрофонами…
– Кейт! Сюда! – донесся крик откуда-то спереди.
– Привет! – Махнув рукой, она начала пробираться к сцене, протискиваясь между официантами в футболках цвета мороженого и сидящими клиентами, преимущественно женского пола.
– Ты что наделала со своими волосами?! – Воскликнула Тереза Голдмэн, встав, чтобы обнять ее.
Тереза была ее близкой подругой в школе, потом – замечательной соседкой по комнате в колледже, девчонкой, которая всегда говорила без обиняков, хочешь ты того или нет. Если одним словом, она была шикарной… и немного пугающей.
Особенно когда ты без предупреждения превращаешься из брюнетки в блондинку.
– Все так плохо? – Кейт поправила челку. – Волосы…
– Черт, нет же! Просто улет! Ты шутишь, что ли? И, Господи, ты похудела еще сильнее?
Кейт устроилась на деревянном, скрипящем стуле.
– Я не худела, клянусь.
– Чушь собачья.
– Твоя мама в курсе, как ты выражаешься?
– А кто, по-твоему, научил меня ругаться?
Они принялись обмениваться колкими репликами, как это бывало с самого первого класса, а официант принес Кейт меню, распечатанное на картоне.
Кейт перестала смеяться, осмотрев ассортимент.
– Минутку… это что такое? Комбуча[31]? Туласи[32]? Матэ[33]?
– Ты совсем отстала от жизни…
– Эти люди хоть раз слышали о Саладе[34]?
– Что за плебейс…
– Ни грамма Эрл грея[35]?
– Ты недостаточно хороша для своих волос.
Как в старые времена, с улыбкой подумала Кейт. И, именно этого ей не хватало: передышка от рутинной работы, хорошее отвлечение от траура, возможность воплотить свои слова в реальность… и пожить хоть немного.
Тереза наклонилась вперед.
– Окей, забудь про выпивку… я привела тебя сюда не за этим.
– Хорошо. – Кейт нахмурилась. – Потому что это все мимо кассы. Называй меня заурядной, но я горжусь своими среднезападными корнями… кофе из «Данкин Донатс» – самое экзотичное из того, что я пробовала.
– Певец. Все дело в певце.
«Тот мужчина на мотоцикле?» – задумалась она.
– Не знала, что тебе нравится музыка, которую играют в подобных местах. Едва ли похоже на «Аэросмит»[36] или «Ван Хален»[37].
– Нет, но хорошие новости – Кэти Перри[38] здесь тоже не показывается.
– Я хочу добраться до ее песен.
– Тут я не помощник.
– Знаешь, тебе серьезно пора завязать с металлом из восьмидесятых. Сколько лет тебе было, когда они пели? Года три?
– Засунь свою оценку туда же, куда ты послала комбучу, – ухмыльнулась Тереза. – Так или иначе, его зовут Джи-Би, и он приходит сюда каждый последний понедельник месяца. Также поет в «Горячей точке» по средам в восемь, в «Хижине» через вторник, и по…
– Ты его фанатка или менеджер?
– Подожди, пока не увидишь его. Он невероятный.
Официант в малиновой футболке вернулся.
– Что я могу вам принести?
– Просто воду.
– У нас есть питьевая, «Пелегрино», «Рэйн Форест»…
Слишком широкий выбор, подумала она.
– Просто питьевую.
– Со льдом или без?
– Эм… со льдом?
– В кружке или стакане?
– Без разницы.
– С добавлением…
– Честно, обычная вода сойдет. – Она улыбнулась официанту, протягивая меню.
Она с облегчением выдохнула, когда он ушел.
– Не понимаю, как ты это выносишь.
– Повторяю, я здесь не ради напитков. Хотя я пробовала клубничный фьюжн, бесподобно. – Тереза откинулась на спинку кресла. – Так, что нового? Кажется, прошел месяц с тех пор, как мы виделись на праздниках.
– Пять месяцев, на самом деле.
– Почти с мая? Вау. – Тереза пожала плечами. – Я не слежу за временем.
– Поэтому ты давала мне свое расписание занятий каждый семестр.
– Ты всегда блестяще следила за овцами. Жаль, что мой помощник не так хорош, как была ты.
– Как работа?
– Одно и то же дерьмо, изо дня в день. Но я же знала, что налоговое право не сулит ничего сверхординарного.
