– Поэтому ты давала мне свое расписание занятий каждый семестр.
– Ты всегда блестяще следила за овцами. Жаль, что мой помощник не так хорош, как была ты.
– Как работа?
– Одно и то же дерьмо, изо дня в день. Но я же знала, что налоговое право не сулит ничего сверхординарного.
– Зато приносит доход. Что у тебя за сумка? Прада[39]?
– Как мило, что ты обратила внимание.
Когда Тереза замолчала, на-очень-долго, Кейт напряглась. Молчание и ее бывшая соседка по комнате несовместимы:
– Окей, в чем дело? И лучше скажи мне сейчас, пока не пришел официант и не начал долго и упорно пытать меня хочу я булочку с корицей или нет.
– Круассаны здесь вкуснее.
– Голдмэн, выкладывай.
Сомнение длилось, пока перед ними ставили высокую кружку, полную кубиков льда и H2O.
Когда они снова оказались наедине, Кейт мрачно сказала:
– Тереза, ты пугаешь меня, и, без обид, но за последние пару недель хватит с меня этого дерьма.
– Да, я слышала, что Бартен училась в «Юнион».
Кейт отвела взгляд.
– Она посещала мой класс по рисованию.
– Черт, Кейт… я не знала, что ты была знакома с ней.
– Была. И она была хорошей девочкой… я пригласила ее на пробный семинар по лепке.
– Ты пойдешь на похороны?
– Ни за что не пропущу их. – Кейт подняла взгляд. – А сейчас, выкладывай, что ты мне там не хочешь рассказывать.
– Да ничего серьезного.
– Голдмэн, говори.
Ее старая подруга прокашлялась.
– Ты слышала о Томе и его подружке?
Кейт снова отвела взгляд. «Да», – подумала она.
– Нет, – сказала она вслух.
– Они беременны. Более того, через месяц рожать. Я наткнулась на них в центре, в здании суда. Видимо, кого-то из его коллег привлекли за растраты, и он приходил дать показания, а я была там… черт, да неважно почему. Я просто… да, подумала, что ты захочешь знать.
Кейт заставила себя улыбнуться, не понимая, почему озаботилась этим. Тереза прочитает ее за фальшивой улыбкой.
– Я рада за него. За них, то есть.
– Слушай, не хочу выглядеть сукой, но, наверное, это какая-то ошибка. Не могу представить Тома с его вечными придирками, всего в детской отрыжке, меняя при этом памперсы и заполняя смесями бутылочки. Этот парень пылесосил свою комнату в общежитии. Да кто этим заморачивается?
– В его защиту, мы тоже это делали.
– Мы – девочки.
– Традиционные гендерные роли, да?
– Плевать. Ты понимаешь, о чем я.
Кейт понежила воду, чувствуя холодное покалывание в больном зубе, который она давно должна была вылечить.
Дело в том, что Том рассказал ей правду шесть месяцев назад. Сразу после того, как они сообщили своим семьям. И, к его чести, он повел себя благородно… потому что не хотел, чтобы она узнала от кого-то другого, а его подружка, очевидно, кричала об этом по всем новостям. Кейт была шокирована до глубины души, но выдавила из себя нужные поздравления… потом повесила трубку и разрыдалась.
Женщина, собиравшаяся родить ему ребенка – та, с которой он изменил ей.
Марго. Ее зовут Марго. Словно какую-нибудь актрису французского кино.
Черт, наверное, ее имя даже произносилось на французский манер.
По крайней мере, они давно вместе. Сколько уже лет? Почти столько же, сколько Кейт была с ним. Нет, секунду… дольше. Так почему беременность так сильно потрясла ее, Кейт не понимала. Новость повергла ее в панику, в результате которой она сейчас сидела здесь, на деревянном стуле, с новой прической, прокачанным телом… и чувством, что ей надоело скрываться от жизни, она была готова к…
Окей, она не знала к «чему».
– Хэй, ты знаешь, что потеряла сережку? – заметила Тереза.
– О, да. Думаю, это случилось в парикмахерской…
– Вот он, – прошипела Тереза, выпрямляясь на стуле.
Кейт посмотрела через плечо. И сама выпрямила позвоночник.
Да, этого парня она видела у байка… и если парень приковывал взгляд со спины, то передний план был еще лучше: его лицо являло собой поразительное сочетание твердых линий, украшенное не только шикарными волосами, но также эспаньолкой и широкими глазами с роскошными ресницами. Высокий и стройный, он носил футболку без рукавов, его руки были покрыты черными и серыми татуировками, с буквами на иностранном языке.
Когда он сел на высокий стул, он пропустил руку через свои волосы, перекидывая их через плечо… но они отказывались слушаться, медные пряди, сверкнув в свете сцены, вернулись на место.
Его улыбка была легкой, как летний бриз, и когда он постучал по микрофону, проверяя, работает ли он, Кейт задумалась, каким будет его голос…
– Привет, – сказал он, низко, мягко. – Как ваше настроение сегодня?
Слова не казались заезженными, особенно когда тенор лаской пронесся по потолку.
– Хочу поделиться с вами новой песней, я написал ее совсем недавно. – Он оглядывал взглядом зал, когда говорил, и хотя Кейт знала, что он не смотрел на нее, казалось, будто он обращается к ней одной.
– Она о вечной жизни, – пропел он. – Жаль, что я не могу взять свою гитару, возникла техническая накладка…. Поэтому, придется выразить все своим голосом.
Раздались мгновенные и бурные аплодисменты, означавшие, что в толпе полно восхищенных Терез. На самом деле… сегодня вечером здесь были одни женщины.
Он даже махнул нескольким, словно близким друзьям.
Когда он прокашлялся и сделал глубокий вдох, Кейт повернула свой стул к сцене.
– Я же говорила, – услышала она довольный голос Терезы.
Демон Девина появилась перед непримечательным, почти-современным головным офисом корпорации «Интегрированные Человеческие Ресурсы». У «конторы», расположенной в одном из бесчисленных бизнес-центров Колдвелла, не было клиентов, сотрудников, интеграции или самой корпорации. Однако она была идеальной защитной оболочкой для ее коллекций, а название – прекрасный каламбур на то, чем она занималась.
Она была асом интеграции в людей.
Она только что вышла из вполне вместительного сосуда, кстати говоря.
В восторге от тех черных джинсов.
Шагая к двери, она миновала закрытую стальную дверь, входя в пустое, тусклое помещение. Внутри не было столов, телефонов, компьютеров, кофе-машин или кулеров… и даже аппарата управления, здесь не проводились встречи с восьми утра до пяти вечера, интервью, никакого руководства бизнесом. Ну а если потребуется, она по мановению палочки создаст такую иллюзию.
После того, как в ее последнее укрытие проник Джим и его приятели-ангелы, ей пришлось передислоцироваться, и пока все шло нормально.
