благодарности пациентов. Делать что-то нужное и полезное, учиться, развиваться, открывать для себя новое… В моём мире люди всё реже женятся раньше тридцати лет. А у вас со скольки начинается брачный возраст, с шестнадцати?
– С восемнадцати.
– Даже удивительно! Вот эта ваша Элен… чем она интересуется? Придворными сплетнями?
– Почему ты называешь её моей Элен? – нахмурился принц.
– А разве она не ваша?
– Я никогда ничего ей не обещал и не моя вина, что она и её семья на что-то надеялись. Ты уже многое сказала. Теперь скажу я, – нависнув надо мной так, что расстояние между нами сократилось почти до интимного, произнёс Бастиан. – Никто не может быть уверен в том, что связь судеб возможно порвать, такого прежде не случалось. И если не получится, нам так или иначе придётся стать мужем и женой.
– Стать мужем и женой, – повторил негромко принц. – Пройти вдвоём через брачную церемонию, а после и разделить постель. Готова ли ты к этому?
Я в замешательстве попыталась отвести взгляд, но тот как намагниченный притягивался к глазам Бастиана. Красивым глазам. Внимательным. И серьёзным. Мужчина явно не шутил.
Готова ли я? Теоретически на большинство подобных вопросов я зачастую отвечала «Почему бы и нет?» Впрочем, обычно теорией они и заканчивались. К примеру, «А ты готова к тому, что в японские общественные купальни – онсэны – положено заходить голышом?» И что тут скажешь – разве что «Пожалуй, я даже не против… вот только на билет в Японию накоплю».
Но на сей раз мне не придётся покупать никаких билетов. Я уже прибыла в место назначения! И застряла там, похоже, надолго.
Если не навсегда…
Страшно. При одной мысли, что никогда не увижу сестру и не смогу с ней даже связаться, сказать ей, что я жива, здорова, всё в порядке, хотелось плакать. Да, сейчас мы жили на значительном расстоянии, но всё равно оставались самыми близкими друг для друга людьми.
Внезапно меня осенила идея. Я даже подпрыгнула от мысли, что не додумалась до этого раньше. И схватила принца за руку.
– Клубок! Ваш артефакт перехода между мирами! Меня он не выпустит, не перенесёт обратно, пока не разорвана связь, так?
– Именно, – кивнул Бастиан.
– Но кого-то другого может! Значит, я смогу передать весточку! Письмо, например, написать и отправить! Мне очень нужно сообщить сестре, что со мной не случилось ничего ужасного! Чтобы не тревожилась обо мне, понимаете?!
– Я это обдумаю, – спустя мгновение отозвался собеседник. – Твоя сестра… Она живёт в одном с тобой городе?
– Нет, в другом, даже в другой стране, но всё решаемо, правда! – Я не на шутку разволновалась, когда подумала, как Аня удивится новости о том, что её младшая сестра стала попаданкой. Главное, чтобы поверила и не решила, будто меня держат в заложницах в мрачном подвале.
– А остальные? Родители? Им тоже нужно отправить послание?
– Нет, родителей давно нет, – качнула головой я. – Только сестра. У неё своя семья, муж, ребёнок, но она будет очень за меня беспокоиться! Разыскивать, не спать ночами… Если бы только я смогла поговорить с ней сама… но мой телефон здесь не работает!
– Что не работает?
– Сейчас покажу!
Я метнулась к сумке, которую лекарь, к счастью, пока не забрал с собой, чтобы припрятать, и вытащила из неё мобильник. Зарядка ещё оставалась, но связи, конечно же, не было. Зайдя в галерею, я показала принцу фотографии, на которых мы с Аней, её мужем и моей маленькой племянницей. При взгляде на их лица снова потянуло разреветься. Я уже по ним скучала!
– Любопытный артефакт… – протянул Бастиан, с интересном изучая незнакомый ему предмет.
– Да не артефакт это. Одна наука и техника, никакой магии. У нас её совсем нет… хотя некоторые утверждают, что они экстрасенсы, которые видят будущее, или ведуньи в двадцатом поколении, но глупости это полные… – пробормотала я.
– Если всё продолжится, как и сейчас, у нас магии тоже не станет, – заметил высочество, хмуря лоб. – Угаснет совсем. Дети с даром появляются на свет всё реже, даже не уверен, есть ли он у моего племянника, в столь раннем возрасте никак не проверить.
– И что же, нет никаких способов это исправить? – спросила я.
– Ищем… но ещё не нашли.
– А у вас есть дар?
– Есть… иначе я не смог бы воспользоваться ни одним из артефактов. Но далеко не такой сильный и развитый, как у моих предков. Их способности поражали воображение.
– А академии магии в вашем королевстве имеются? – продолжала расспрашивать я, решив, что нужно узнать об Альверине побольше.
– Когда-то их было много, но все до последней закрылись.
Я закусила губу. Невесёлая ситуация. Такими темпами артефакты могут и вовсе перестать работать… или же не останется никого, кто в силах ими управлять.
– Не хотите вместе со мной навестить малыша? – поднялась я. – Кстати… можно узнать? Кто из вас станет королём – он или вы?
Признаться, в истории я не сильна, да и традиционные законы престолонаследия в другом мире могли значительно отличаться от бытовавших в моём, так что решила прояснить вопрос.
– Он, – ответил Бастиан. – Когда подрастёт, конечно. А до тех пор я буду при нём законным опекуном и регентом.
– То есть, пока ваш племянник ещё маленький, фактически вся власть в стране будет сосредоточена в ваших руках? – уточнила я.
– А что, это повышает мои шансы? Может, уже не хочешь возвращаться домой и мне не надо искать способ разорвать связь? Как моя супруга ты получишь немало всяких привилегий и почестей, – усмехнулся принц.
– Не дождётесь! – буркнула я. Вот ещё! Родная цивилизация мне милее, да и не верила я, что при дворе меня ожидали сплошные сладкие плюшки. Наверняка и ядовитых колючек предостаточно. Отравил ведь кто-то королеву, а до этого и король погиб при подозрительных обстоятельствах, неспроста это всё.
Впрочем, огорчённым моим ответом Бастиан, кажется, не выглядел. Да и с чего бы? Ему тоже ни к чему невеста-иномирянка. У него тут местных вагон и маленькая тележка. Или Элен всех остальных разогнала?..
Детская маленького принца оказалась и в самом деле недалеко от моей комнаты. Сейчас он безмятежно спал и по виду казался вполне здоровым. Хотелось бы надеяться, что отрава не окажет никакого воздействия на его рост и развитие, всё-таки придворный лекарь успел вовремя приготовить и дать противоядие, к тому же ребёнку яда досталось меньше, чем матери. При мысли о королеве я снова ощутила горькое чувство вины. Мне ещё никогда
