в желаниях. Тех детей, которые могли обращаться в драконов, хавены забирали, других оставляли женщинам.
Я помрачнела, сразу вспомнив о девушках, которых Морэр запер в женской башне. Неужели, им всем предстоит та же участь? Я надеялась, что Его Темнейшество взял их только как заложниц. Но что, если Дэш будет пробовать зачать дракона с каждой?
— В любом случае статус женщины, которая родила от дракона, вырастал. Их охотнее брали в жёны, ведь ребёнок называли хавеном, даже если он не превращался в дракона. Чаще всего эти дети были одарены магией, поэтому, когда они становились взрослыми, то получали хорошие должности.
Как, например, Сабер Крэу, в тело которого я попала. Этот молодой человек тоже был полукровкой и обладал магией. Возможно ли, что он приходился Морэру незаконнорожденным сыном? Мне вдруг стало очень любопытно, могло ли это быть правдой, поэтому я спросила:
— А драконы живут дольше людей?
— Примерно в два раза, — услышала ответ. — Они будто проживают две жизни, одна из которых принадлежит человеку, вторая дракону. Если хавен мало оборачивается за свою жизнь, то тратит своё время, и в какой-то момент не сможет стать человеком. И наоборот.
То есть, по идее шанс родства Крэу и Морэра велик. Если это правда, то становится понятно, почему Его Темнейшество не был со мной сильно строг. Впрочем, сыновей и внуков среди хавенов у него может быть множество — судя по тому, что девиц ему привозили вагонами и по первому зову. Отсюда родился следующий вопрос»
— А как передаётся власть? По наследству?
— По силе, — пожал он плечами. — Драконы издавна яростно сражались между собой за земли. Для того, чтобы не дать другому застать себя врасплох, стоили замки, нанимали магов и приглашали шаманов.
— Они помогают в бою?
— Нет, — улыбнулся сын ключника и внук шамана. — Они больше для спокойствия обычных людей, которые привыкли идти к шаману с любой проблемой, будто то сыпь или неудача. У некоторых людей пробуждается дар ши, что в переводе означает плывущий, водяной. Шаманы заговаривают воду, а самые сильные могут взывать к шивену. Но таких всё меньше.
— Шивен это водяной дракон? — смекнув, уточнила я. — Тут и такие есть? Они тоже из огня появились?
— Шивены были всегда, — уверенно сообщил юный Орманс. — Но они не превращаются в людей. Раньше их почитали, как богов. Дед рассказывал, что ши — это магия созидания, а ха — разрушения. Хавены с лёгкостью убивают, но лишь шаманы могут исцелить. А шивен способен даже оживить!
— Вот как? — улыбнулась я и вспомнила одного болтливого кота. — Я бы сказала, что повстречала одного, но воду он терпеть не может…
И замолчала, в ужасе осознав, что произнесла «повстречала». Может, не заметил?
Заподозрил ли что-либо Брарун, я не узнала, поскольку в этот момент ворвался раскрасневшийся слуга и с вытаращенными глазами выпалил:
— Там… На женской половине…
И поперхнувшись, надрывно закашлялся, сложившись пополам.
— Что? — подскочила я. — Ну говори же скорей! Пожар? Потоп? Всеобщая диарея?!
А что? Суда по царящей вокруг антисанитарии, будет неудивительно. Я по-настоящему испугалась, ведь Его Темнейшеству явно не понравится, если по возвращении женская половина опустеет. Не будет ни возможности шантажа, ни вариантов поразвлечься. И кто тогда останется крайним? Тот, кто пойдёт на жаркое дракону! Перспектива мне не понравилась, поэтому я подскочила к слуге и похлопала по спине:
— Лучше? Говори скорее, что приключилось! Да хоть кивни, если угадал! Вирус? Обвал? Массовая истерика?
— Дра-ка… — просипел он.
— Что?! — удивилась я и оглянулась на помощника: — Девочки решили провести свой отбор, кто станет любимой игрушкой дракона? — И кивнула: — Идём.
— Меч не забудьте, — подсуетился Брарун.
— Зачем? — отмахнулась я. — Будто я бабских разборок не видел. Дело житейское!
Вот только таких «разборок» я точно никогда не встречала. Это поняла ещё до того, как вошла на женскую половину. В коридоре было не протолкнуться от желающих поглазеть в окно, но даже не приближаясь к стеклу, я увидела столб разноцветных искр, который изрыгала башня, где были размещены девушки. Магия летела отовсюду, — из окон, щелей кладки, выплёскивалась из дверей и текла по лестницам.
— Лопни мой монитор, — пролепетала я, осознавая, что дочери хавенов не волосы друг другу выдирают, не глаза выцарапывают, а сражаются по-настоящему. — И как же мне быть?
С магией Сабера я пока не подружилась, а лезть без скафандра в это пекло не хотелось. Но в моём распоряжении даже формы пожарного не было. А вот обязанности успокоить девиц были — об этом говорили выразительные взгляды, которые все кидали в мою сторону.
— Не дрейфь, — услышала голов Лирендаила, и с облегчением перевела дыхание. — Прорвёмся. Иди за мной.
Перед котом расступался народ, за моей спиной ряды снова смыкались, и доносилось шушуканье. Несколько раз я заметила, как люди передавали друг другу монетки. Да они ставки делают! Видимо, полыхающая магией женская башня всё же дело не такое уж обыденное, и в моём возвращении оттуда люди сомневаются.
— Лирочка, — я замерла у двери, за которой грохотало так, будто там разместился малый гарнизон ракетчиков. — Может, я тут подожду?
— И как ты предлагаешь мне усмирить этих грымз? — дёрнул кот хвостом. — Задавить милотой или защекотать до смерти? Ты здесь человек. Хавен Сабер Крэу не просто гадкий злодей, он ещё и сильный маг! Так что собери сопли в кулак и открывай эту дверь. У меня лапки!
Как ни странно, на меня это подействовало. Я лишь обернулась, надеясь увидеть своего помощника, которого сдуло в неизвестном направлении, стоило нам увидеть магический фейерверк над башней. Но Браура нигде не было видно, только любопытные мордашки выглядывающих из-за угла слуг. Смелых набралось немного — только двое. Но и этого было достаточно. Я помахала:
— Принесите гиннерийского вина, да побольше! А ещё сладостей, фруктов и бинтов!
Те переглянулись и, кивнув, исчезли. А я набрала полную грудь воздуха и решительно распахнула дверь. В следующее мгновение я поняла, что лечу, а затем последовал удар в спину. В смысле — спиной. Об стену. Опустив голову, я заметила дымящийся круг на уровне солнечного сплетения. Благо, дырки не было, пострадала лишь одежда и моя гордость, но о последней я пока не думала.
— Ой, простите! — услышала звонкий девичий голосок, и рядом присела на корточки девушка лет двадцати с длинной светлой косой, в которую были вплетены кусочки меха, перья и разноцветные ленточки. Платье незнакомки, наоборот, было совершенно невыразительным, однотонным и скучным, закрывающим стройную фигуру от шеи до пят. — Я вас не очень больно ударила?
