волосах сжались, и я уже почти была готова плюнуть на все и начать раздевать нового императора Райялари прямо в коридоре, как мне в голову вдруг пришел такой вопрос, который я просто не смогла удержать в себе… хотя следовало:
– Слушай, а ты правда собирался жениться на Ильнарион Ночной Искре?..
Айденион на миг замер, словно я неожиданно наступила ему на ногу каблуком. А затем подозрительно прищурился. Я даже начала ожидать какого-то подвоха, как он невозмутимо взял меня под руку и проговорил:
– Давай пройдемся с тобой, дорогая. Уж больно тут душновато, да воздух излишне сухой. А я знаю одно место, где и свежо, и влажность в достаточной мере…
– Эм… – проговорила я, чувствуя, как под тяжелым платьем из сотен мельчайших камушков по телу пробежала волна мурашек.
Когда драконий принц, а ныне уже император, делал такое загадочное выражение лица, это заканчивалось крайне нервотрепательно. И если ничего по сути плохого и не случалось, я всегда была сильно удивлена происходящим.
– А куда мы идем? – постаралась придать себе уверенности в голосе.
Но едва мы приблизились к широкой винтовой лестнице и начали спускаться вниз, я уже знала ответ на этот вопрос. Для этого не нужно было искать смысл в уверенно горящем алом взгляде моего дракона или в его самоуверенно-хитрой улыбочке, блуждающей по красивым губам.
Проклятый ящер вел меня в казематы Чертога!
Впрочем, о чем-то подобном можно было догадаться. Где еще будет прохладно и достаточно “влажно”?
Я поежилась, когда знакомые решетки на дверях в казематы скрипнули и перед нами расстелился длинный коридор, по обеим сторонам которого располагались камеры. Двое охранников, увидев императора, тут же вскочили со своих стульев, побросали какие-то мелкие круглые бумажки, в которые они, судя по всему, играли, как в карты, и вытянулись по струнке.
Ничего необычного. Кроме громких слов:
– Алмазной ночи их императорским величествам! Поздравляем вас с коронацией, и да будут ваши дни в Новой Райялари бесконечны!
Они не поднимали глаз, будто бы готовые в любой момент и вовсе упасть на колени. И не только перед Айденом: я с изумлением поняла, что они обращались и ко мне. А это было ужасно… непривычно. Странно.
Император же кивнул без намека на улыбку и легким движением руки поднял двух дарков.
– В какой камере содержится даркесса Ильнарион? – спокойно спросил он, даже чуть лениво.
Мне такому тону было только учиться и учиться.
– В сорок седьмой, мой повелитель, – ответил один из мужчин.
Айденион кивнул, и мы двинулись вперед по коридору, по которому в прошлый раз я шла как преступница, осужденная едва ли не на смерть, а теперь – как императрица Новой Райялари.
Когда мы стали приближаться к требуемой камере, издали я увидела, что возле нее кто-то стоит, прижавшись к решетке. Только вот меня отвлек голос из совсем другой клетки.
– Ваше императорское ве-величество, да будут… да будут ваши годы долгими, пусть ветер наполняет ваши крылья, а солнце…
Я резко повернула голову, почувствовав, как этот едва узнаваемый голос вызывает промозглое чувство глубоко под кожей. Как будто туда пробралась стая мелких, как песчинки, червей.
– Лейс? – выдохнула я, увидев, как с другой стороны прутьев светится в полумраке коридора бледное и осунувшееся лицо “мушиного” сыночка владелицы Логова Мотыльков.
– Селин… то есть… ваше императорск… как же… – он подавился словами и совершенно явно закашлялся, разбрызгивая слюну. Но довольно быстро пришел в себя, пробормотав: – Ваше императорское величество, вы прекрасны, будто рассвет над горными вершинами!
А мне захотелось отойти подальше от этого человека. Несмотря на то, что неожиданно стало его немного жаль. Он явно провел в этой камере много дней. Его одежда была изрезана и порвана, на теле виднелись следы заживших ран. Похоже, он тоже участвовал в тайных игрищах в “кольце”.
– Закрой рот, Лейс, – скривившись, бросил Айден, и его взгляд мгновенно сделался жестким. Он уже начал разворачиваться, чтобы идти дальше, как Лейс закричал:
– Нет, мой повелитель, прошу вас! Прошу вас, простите меня, освободите! Я клянусь, что буду самым верным вашим слугой! Я сделаю все, что нужно, буду выполнять любые самые грязные и опасные работы, буду землю есть под вашими ногами, только освободите!
Я нахмурилась и замерла. А Айден, что все еще держал меня за руку, не смог двигаться дальше, почувствовав, что я не следую за ним больше.
Он повернул ко мне голову и с любопытством приподнял бровь.
– Жаль его? – негромко, но так мрачно, что даже мне стало не по себе, спросил он.
Я пожала плечами.
– Айденион, я же рассказывала тебе, что заключенных раз в месяц отправляют на ринг драться с колдовскими монстрами? – напомнила я, ничуть не стушевавшись.
Честно говоря, мне хотелось знать, кто это все придумал, но в прошлый наш разговор он так и не сказал мне об этом. И в этот раз ответ оказался неожиданным.
– Рассказывала, – кивнул он, хмыкнув и по-новому взглянув на Лейса. А затем снова переведя взгляд на меня. – С этим мы разберемся, организаторы будут наказаны.
– О, спасибо, спасибо, повелитель! – закричал Лейс и неожиданно упал на колени.
– Наказаны за то, что делали это без позволения, – жестко отрезал Айден. – А вовсе не потому, что мне жаль тебя или любого другого преступника, что попали сюда благодаря собственной глупости и жестокости.
С этими словами он уверенно сжал мою руку и потянул вперед, а мне пришлось последовать за ним.
– Но, Айден, не все заслужили участи быть убитыми на песке арены, – возмутилась я. – Не все выживут там. Я там была, я знаю!
Айден сжал зубы. Я уже рассказывала ему от начала и до конца всю историю моего попадания за решетку и спасения оттуда. Рассказывала об участии в этом деле Ильнарион Ночной Искры. Но так и не узнала, что по этому поводу предпринял сам принц.
В это время мы как раз приблизились к камере, у которой стоял тот, кого я заметила еще издали. И, к своему удивлению, я обнаружила, что это маленький Альтарион. Судя по всему, он ушел из тронного зала примерно в то же время, что и мы с Айденом. И направился прямиком в камеры, ведь в одной из них прямо напротив помещения, в котором содержалась Ночная Искра, за толстыми решетками расположилась и его мать. Даркесса, которая участвовала в заговоре против семи драконьих принцев.
И теперь, когда я глядела на светлое грустное лицо мальчика, прилипшего щекой к холодному металлу, у меня разрывалось сердце.
Мать гладила его по голове через решетку и, увидев нас, не сказала
