Когда Туманный Кот позвал бродившего по заснеженному городу Тёмного тот, как обычно, заглядывал в окошки, и бросал сеточки на жильцов в домиках. А жильцы и не подозревали, что их счастью радуется эта одинокая лошадь с большими, грустными глазами. Видя её в окне, жильцы, иногда, выходили, похлопывали её по шее и угощали сохранёнными овощами.
Тёмный хотел прощупать Туманного Кота и полакомиться его памятью, но кот поставил барьер, и Тёмному осталось только топать к домику Сергея, Элайни и Лайни. Сергей на требование Кота позвал Элайни и Лайни.
— Садитесь поближе на диван, — сказал Туманный Кот, усаживаясь на пол в гостиной перед диваном. Все уселись. Тёмный завалился на пол возле окна, стараясь не разбить копытами какую-нибудь безделушку.
— Однажды я вас, Элайни и Лайни, просканировал, чтобы сравнить, чем вы отличаетесь, — начал Туманный Кот. Элайни и Лайни переглянулись.
— Тоже самое я сделал с Серым и Сергеем, — продолжил Кот и добавил, — так для интереса. Так вот, я вам, троим, предлагаю всё, что я знаю о вас вернуть вам.
Наступило молчание. Элайни, Лайни и Сергей переваривали то, что сказал им Туманный Кот. Немного подумав, Сергей спросил:
— Ты хочешь сказать, что я буду и Серым и собой? Я правильно понял?
— Ты точно понял, — ответил Туманный Кот.
— А мы с Элайни, что? — спросила Лайни.
— Каждая из вас будет Элайни, — ответил Кот. Девушки переглянулись.
— Хорошо, по крайней мере, мы будем знать, что мы пропустили, — улыбнулась Элайни, — мы согласны.
Лайни кивнула. Туманный Кот накинул сеточку на троицу, поднял из себя облачко информации и быстро принялся затаптывать его в их головы. Тёмный не остался в стороне — принялся сравнивать и беззвучно подсказывать. Туманный Кот послал его по-земному и получил адекватный ответ.
— Щекотно, — закричала Элайни и лекари на время забыли свои споры. Через некоторое время Туманный Кот отмёрз и зашевелился.
— Всё! — сказал он и посмотрел на них. Тёмный тоже уставился своими невинными большими глазами. Сергей приходил в себя: время, когда Серый оказался на Земле, стало и его время, и отчётливые вспоминания остались такие же яркие, как и пребывание на планете динозавров.
— Ты чувствуешь тоже, что и я? — спросила Элайни. Лайни, улыбаясь, кивнула и обняла её. Элайни и Лайни повернулись, посмотрели на Туманного Кота и Тёмного, и одновременно сказали:
— На выход, — а Сергей, добавил, — оба.
Туманный Кот муркнул и пошёл к двери. Тёмный застучал копытами вслед. Как только они вышли, Сергей закрыл дверь.
Туманный Кот и Тёмный уселись на крыльце, перегоняя друг друга, бросили свои сеточки и успели почувствовать, как в одном порыве соединились три тела, но две души.
***
Мо спешил недаром – он почувствовал, что его станция рядом. А она, действительно, красовалась перед жителями города Тизер, моряками Северного флота и их командиром – капитаном первого ранга Семёном Ивановичем Багровым. Когда Мо в образе рыжей кошки на фоне заснеженного берега появился перед моряками – они не удивились. Их ничто уже не могло удивить после того, как они чудесным образом оказались здесь.
Моряки только отпускали шуточки в отношении большого котика, а он сканировал образы в их головах, пока не добрался до капитана Багров. И тут же превратился в командующего северным флотом вице-адмирала Владимира Ивановича Кораблёва. Дежурный на рубке крикнул вниз: «Командующий на борту!» — и взял под козырёк. На палубу выскочил капитан Багров, и, глядя с высоты на стоящего на берегу адмирала, тоже взял под козырёк и только смог сказать:
— Команда смирно! Налево равняйсь! Здравия желаю товарищ вице-адмирал!
— Вольно Семён Иванович, — ответил вице-адмирал, по сходням перебираясь на корабль. Багров шагал ему навстречу.
— Ты вот что, Семён Иванович, — сказал вице-адмирал, здороваясь за руку, — собери-ка всех на верхнюю палубу.
Багров дал команду, и из отдраенных люков быстро высыпали моряки.
— Товарищ вице-адмирал, команда крейсера построена, — отсалютовал Багров.
— Вольно, — сказал вице-адмирал, — моряки-северофлотцы! Вы честно выполнили свой долг во время этих, непростых учений. Сейчас вы возвратитесь домой. Но, что бы ни случилось, и кто бы вас не спрашивал о вашем рейде, вы должны чётко отвечать – остановились для ремонта двигательной установки. И ничего больше. Даже если спрашивать буду я – вы должны так же отвечать. Понятно?
— Так точно, — прошелестело по рядам, моряки переглядывались друг с другом — наконец то стало понятно, что ничего непонятно.
— Благодарю за службу, — взял под козырёк вице-адмирал, и по кораблю прокатилось троекратное ура.
— Багров, это тебя тоже касается, — сказал вице-адмирал.
— Что? — не понял тот.
— Если я тебя спрошу, что у тебя случилось, что ты должен ответить?
— Был ремонт двигательной установки, — сообразил Багров.
— Во-о-т! А сейчас задраить люки, через двадцать минут будете в Гаджиево, — сказал вице-адмирал и добавил: — Пока, Семён Иванович, приятно познакомиться.
— Пока, — сказал озадаченный Багров – командующего северным флотом вице-адмирала Владимира Ивановича Кораблёва он знал пятнадцать лет. Вице-адмирал подождал, пока задраили люки, и пошёл к чёрному зданию, в которое вошёл, не раскрывая дверей – как в воду погрузился.
Точно через двадцать минут чёрное здание опало, обнажая вертикально установленное кольцо репликатора, которое заискрилось мелкими-мелкими голубыми разрядами и втянуло атомный ракетный подводный крейсер «Новомосковск» в себя. Не сдерживаемая запрудой вода хлынула маленьким цунами, смывая снег с заснеженных берегов.
***
Иван Иванович никогда не слыл ловеласом и на женщин, кроме своей жены, не смотрел. На свою жену он тоже давно не смотрел, для него она осталась удобной, а иногда нет, подушкой. А вот тётушка Ненция сразу очаровала его, не применяя никакого волшебства. Для него, не в пример Розарии, она казалась и не тётушкой вовсе, а вполне симпатичной женщина в рассвете своей красоты. И что примечательно, тётушка Ненция не осталась равнодушной на взгляды, бросаемые Иваном Ивановичем.
Проще говоря, она ответила взаимностью, расцвела и распустилась, разрешая старшему мастеру Петрову её боготворить. Иван Иванович проявил бурную деятельность, что-то там поправлял у забора, утеплял входные двери и вёл себя, как хозяин у себя дома. Тётушка Ненция, улыбаясь, подавала ему мелкие принадлежности и детали ремонта, поощряя хозяйственную жилку Ивана Ивановича, не забившего у себя дома ни одного гвоздя.
Свою племянницу тётушка Ненция видела редко, так же как и Иван Иванович не видел своего дежурного ОРУ. Потому, как больше всего они находились в комнате Розарии. Там царила молодость и вытворяла такое, о чем тётушка и не догадывалась, а если бы и догадалась, то, вероятно, сгорела от стыда, а, возможно, не преминула бы последовать примеру. Вася Филимонов и Розария выходили только пообедать, завтрак и ужин утаскивали к себе.
