Алар качнул посохом, пробуждая на мгновение спутника, и улыбнулся:
– А! Так ты речь ведёшь о старых рудниках и каменоломнях, которые ещё до войны обеднели? Да, и впрямь, была там одна расщелина, однако для киморта ничего не стоит её преодолеть. Верно, Рейна?
Девчонка, которая только нынче утром пыталась сделать из брёвен мостки через болотце, но в щепки их разнесла, только голову в плечи втянула:
– Ну, я постараюсь… А если не выйдет – кругом пойдём? – добавила она с надеждой.
Алар, конечно, сделал строгое лицо, чтоб та не училась полагаться на привычные решения и простые пути, но про себя уже стал прикидывать, хватит ли ему самому сил навести мосты через пропасть, если она и впрямь окажется пропащей.
Насчёт дорог Тайра не солгала – действительно, в этой части Лоргинариума их оказалось немного, а те, что были, скорее походили на растоптанные звериные тропы. Изредка встречались следы человеческого присутствия, говорившие о том, что поблизости есть поселение, но чаще всего за целый день не удавалось даже запах дыма издали почуять. Пейзажи стали совсем дикие, мрачные: многовековые деревья подпирали небо; хвойный кустарник, который в иных местах стелился по земле, здесь вздыбился аж до высоты человеческого роста – верхние ветки посветлей, точно в инее, а нижние сухие, как в ржавчине… В долинах пахло грибной, терпкой сыростью; птицы замолкли. О кромку гладких кожистых листьев порезаться можно было, по неохватным стволам змеились ввысь жёсткие вьюны, а непуганое зверьё пялилось из зарослей глазами-плошками, точно прикидывая, насколько съедобную добычу занесло в горы.
– Сюда нынче, верно, даже хадары не забредают, – поёжилась Тайра, когда Рейна в третий раз за день разогнала хищников снопом искр – огонь и пламя у неё получались исправно, без осечек. – Лет десять тому назад, когда вайна табор здесь вела, бывало, день идёшь – никого не встретишь, второй идёшь – к заставе выходишь, на третий дружинников издали видишь, а на четвёртый – глядь, из маленькой деревеньки девчушки по ягоды вышли. Ни рынков, ни базаров, ясное дело, не сыскать, но уж на охотничью-то заимку наткнуться можно. А тут как повымерли люди…
– Лет прошло немало, всякое могло случиться, – пожал Алар плечами – и резко остановился, точно на невидимую стену налетел. Горы, всюду однородные по правую руку лучились теплом, точно кто-то запалил там невидимый костёр. – Смотри-ка, сглазила.
– Конечно, сглазила, я же кьярчи, и мать моя – кьярчи, и у кьярчи я жизни училась, – гордо ответила Тайра и лишь затем обернулась, придерживая беспокойного рыжего гурна за повод. – А что такое? Неужто и впрямь хадары?
– Вот сейчас и посмотрим, – откликнулся Алар задумчиво, вглядываясь в скопление морт далеко за лесом. – Ну-ка, Рейна, доставай окулюс, будем смотреть внимательно и сравнивать, кто что видит.
Девчонка с её глазами молодого киморта, конечно, разглядела больше – но вот что именно, понять она не смогла. Эстра же хоть узоров морт в такой дали не различал, зато опыт ему помогал достроить умозрительно то, на что зоркости не хватало… А ещё Алар ощущал странную тягу, как в тот раз, когда его ноги вывели к деревеньке Рейны.
«Воля морт, что ли?»
– Чуть дальше есть поселение, небольшое и хорошо укрытое, – произнёс он наконец. – Давайте-ка туда завернём.
Тайра сощурилась.
– А ведь там аккурат серёдка Пропащей пропасти. Не соскучишься с тобой, странник.
– Так ты же первая дёру и дашь, если заскучаешь, – усмехнулся Алар. – А тебе, Рейна, любопытно, что там за колебания морт?
Девчонка, которой явно поднадоело скитаться по диким тропам и гонять зверьё, жарко закивала:
– Очень! Вот бы поближе взглянуть. Она сверху как облачко, а к облачку ниточка тянется… – Рейна даже встала на цыпочки, словно так можно было рассмотреть больше. – Ой, глубоко идёт! А что, любопытство – это плохо? – чуть сникла она, заметив, как хмурится Алар.
– Наоборот, – заверил он её. – Пытливость – для киморта добродетель. Каждая аномалия – искра, которая может и затухнуть сама по себе, а может породить такой пожар, в котором полсвета сгорит.
– А что такое аномалия? – воодушевилась Рейна. – Ой, а расскажи! А ты их много видал? А как я бревно на одинаковые щепочки разорвала – это аномалия?
Терпеливо отвечая ей по пути к неизвестной деревне, Алар думал о том, что ответвление морт, уходящее вглубь земли, кажется ему знакомым отнюдь не по прошлой жизни: совсем недавно ему уже приходилось видеть нечто подобное.
Там, где появился червь Шалпана.
Добираться до поселения пришлось немало – почти три часа, и не по тропкам, а по буеракам. Гурны сперва упрямились, но Тайра нашептала им что-то в длинные чуткие уши, погладила по тёплым носам – и успокоила. Рейна тоже поначалу рвалась помогать и приносить пользу, но толку от её усилий было немного: ни аккуратно раздвигать кустарник, ни настил из валежника сооружать, ни переправу через ручьи возводить у неё не получалось. После нескольких неудачных попыток она приуныла, замкнулась в себе и перестала даже стараться. Все заботы в итоге легли на плечи Алара.
– И как вы, вайны, целый табор водите – в голове не укладывается, – выдохнул он, украдкой утирая испарину. – Тут два гурна, один ребёнок – и те разбежаться норовят… Рейна, куда! А закрепить переправу, как я тебя учил?
Девчонка как раз, пыхтя от напряжения, перекинула через русло тоненькое брёвнышко и ступила на него, балансируя руками.
– Пусть её,
