вместе вообще-то гораздо сильнее!
– Слушай, это он из-за гусей из кухни пропал? То вообще не выходил, а сейчас куда-то делся.
– Наверное. Если что, могу ему намекнуть, что ты не сердишься, – подмигнула Тане Шушана.
***
Крамеш обнаружился на своём привычном месте в кухне уже вечером, из чего Таня сделала вывод, что он действительно опасался того, что гуси наябедничали и она рассердилась.
«У нас с ума можно сойти, если даже просто перечислить логические предпосылки и выводы из них», – размышляла она, раскатывая тесто для пирогов.
На столе благоухала зелень, на плите обжаривались грибы для начинки, на полу за чихуахуа Мышкой бегали младшие норушата. За их вознёй снисходительно наблюдал Терентий, который рассказывал слегка ошалевшему от обилия информации Крамешу о семействе Борджиа.
Вран, уставший после института, сидел с полузакрытыми глазами и просто отдыхал, периодически вставляя язвительные замечания о том, что ученье свет, неученье тьма, и вообще, хорошо бы Крамешу в школу сходить…
Тишуна и Тишинор выкладывали на большое блюдо молодую редиску и салат.
Короче, царила такая спокойная и мирная атмосфера, что Тане даже как-то странно было. Нет, ну, честное слово, разве ТАК бывает?
Выяснилось, что бывает, но недолго!
Эту идиллию с лёгкостью спугнул звонок Таниного смартфона.
– Слушаю вас! – Таня прямо ощущала, что её отпускной остаточек нервно ёжится и отступает, растворяясь в обещанном Соколовским «я вам ещё потом отпуск дам».
– Татьяна? Я вам по поручению Филиппа Ивановича звоню. Он сказал, что, когда мы его того… чтоб мы его вам… доставили.
– Гм… а вы не могли бы уточнить, кого его, и «того» – это что значит? – Таня узнала голос одного из детективов Соколовского и спешно соображала, о ком вообще речь.
– Его – кого нам Филипп Иванович велел, того и везём! А «того»… ну, он сопротивлялся. Так мы его того… скрутили. Он кусается! И лапами брыкается как конь! Короче, зверюга! Короче, мы уже к вам сворачиваем, встречайте!
– Таня… – Крамеш и Вран были уже на ногах.
– Покой нам только снится! – мрачно заявила она. – Кого-то везут, кого не сказали, но он кусается, лягается как конь, короче – зверюга.
– Лось? – несмело предположил Вран.
– И кусается? – ехидно фыркнул Крамеш.
– Не, ну а что? Может, они умеют…
– Тогда уж, скорее, бодался бы! – справедливо заметил Терентий, который и не собирался идти на передний фронт выяснения, кто есть кто.
– Ладно, пошли встречать! – Шушана и Тишинор нырнули в междустенье, а Таня заспешила ко входу в гостиницу, чтобы принять неизвестно кого, но «короче, зверюгу».
Детективы Соколовского выглядели впечатляюще – грязные практически до макушек, местами перевязанные, крайне сердитые.
– Нате вам! – старший вручил Тане клетку, плотно завёрнутую в брезент. – Когда чехол снимать будете, лучше в сторону отойдите, а то он через прутья грызануть может. Всё! Мы поехали!
Таня машинально проводила автомобиль взглядом и потянула на себя тяжёлую дверь гостиницы:
– Ну, очевидно одно – это не лось! – глубокомысленно заявил Вран.
– Точно! Я и не знал, что такие выводы может делать только умник с образованием! – прокомментировал Крамеш.
И тут свёрток с клеткой внезапно подпрыгнул и… крякнул, почти как резиновая детская игрушка, на которую кто-то наступил. А потом кряканье перешло в перепуганные собачьи вопли и закончилось…
– Там что? Ребёнок? Этот… младенец? – Вран уставился на свёрток, и глаза у него стали огромными.
– Неее, непохоже! – Крамеш принюхался, а потом рассмеялся. – Слушай, зачем тебе обоняние, а?
– Какое ещё обоняние? – заворчал Вран.
– Это грызун! – объяснила Шушана, оббежавшая вокруг свёртка.
– А точнее, заяц, – настороженно добавил Тишинор. – Не в настроении.
– Заяц? А описали-то его как… – фыркнул Вран.
– Правильно его описали! – строго заметил Тишинор. – Они кусаются очень… и лапами могут треснуть так, что даже лисе или волку мало не покажется. А ещё орёт очень! – осуждающе добавил он, складывая аккуратные ушки и плотно прижимая их к голове.
– Да уж! Орёт он знатно! – выдохнула Таня, которая начала осторожно разматывать брезент.
Чем больше слоёв брезента оставалось на полу, тем более ушераздирающим выходил звук.
– Ззззуть… то есть жжуть какая, аж жжжубы, то есть ззубы свело! – выдохнул Терентий, опасливо прокравшийся за коллективом.
– Есть такое! – Вран с удовольствием отступил бы подальше, если бы не чувство долга – а ну как попытается этот самый заяц укусить Таню!
Собственно, он и попытался – стоило только снять последний слой брезента, как у Таниной руки клацнули приличных размеров резцы.
– Да вот ещё! – строго прокомментировала Таня. – Разбежались! Только приехали, ещё не познакомились, а вы уже грубить!
Она точно помнила, что знакомые Соколовского могут выглядеть… по-разному, поэтому говорила вежливо и на «вы».
Впрочем, на новоприбывшего это не произвело ни малейшего впечатления.
Заяц уставился на неё и разразился новым комплектом воплей, от которых хотелось заткнуть уши и смыться подальше.
– Ууууй, какое же оно громкое-то! – выдохнул Вран. – Тань, а может, это обычный заяц? Ну, поймали не того! Вид у него абсолютно безумный.
Отчасти он был прав – глаза вопящего зайца производили впечатление полного отсутствия у него мыслительного процесса.
– Ну, может, он просто разнервничался? – предположила Таня, с благодарностью покосившись на Тишинора, который успел сбегать на кухню и принести оттуда приличный пучок салата.
Салат зайца заткнул сразу – вопяще-истеричное существо принюхалось, резво цапнуло угощение и начало активно его есть.
– Ну, хоть не совсем того… – рассудил Вран.
– Я бы на твоём месте говорил потише, – почти беззвучно посоветовал ему Крамеш.
– Ты чего? Зайца боишься? – фыркнул Вран.
– Я? Нет… А вот ты ему явно не нравишься! – Крамеш понаблюдал за зайцем, который неотрывно следил за Враном, которого, как видно, выбрал в главные враги, и пожал плечами – в конце-то концов, его дело – предупредить.
Заяц доел салат, осмотрел собравшихся, не обратив никакого внимания на Таню, которая пыталась с ним заговорить, и уставился на Врана, повёл носом, а потом…
– Да как выключается эта безумная животина? – Вран извёлся – пока Крамеш донёс клетку с зайцем до комнаты, которую ему отвели, пока разместил его там, пока Таня ставила воду и клала еду, старательно убирая руки от попыток укусить, пока Шушана закрывала и звукоизолировала помещение, заяц верещал не переставая!
– По-моему, он всё это время высказывает свои впечатления о тебе! – сформулировал Крамеш личные ощущения. – Если вкратце – ты ему не понравился!
Глава 44. Истеричный, но очень ценный заяц
«Не понимаю… На вид он обычный, правда, очень нервный, даже скорее истеричный, – рассуждала Таня. – Кого велел привезти Филипп Иванович и зачем? Если это тот, кого надо было сюда доставить, то зачем он тут? Вроде как он здоров».
Именно это «вроде как»
