А потом они все остановились на ночлег в полудне езды от берега и от Фаро.
Вечером, когда Лизавета завершила рассказ про жизнь Эдмона Дантеса графа Монте-Кристо, к ней подошла Тилечка.
— Госпожа Элизабетта, если вам вдруг надо — шатёр пуст. Я приду спать совсем под утро, мы хотели посидеть с песнями, пока ещё можно.
Посидеть с песнями, конечно, дело хорошее, но шатёр-то пуст! Можно стянуть из корзинки брата Джанфранко пару апельсинов, вычерпать из котла остаток гретого вина и позвать Сокола в гости. Кто там его знает, что дальше, а сегодня они ещё есть друг у друга, и это хорошо.
4.2 Вечером в Обители
Астальдо смотрел вперёд и видел отражение луны в воде. Лодка легко скользила по каналу и несла их всех в Обитель Сияния. То есть, не всех, потому что брат Джанфранко и служки остались на материковой ферме — присмотреть за лошадьми и распаковкой общих вещей. Остальные отправились в город, и подгадали так, чтобы сесть в лодки во время закатной службы. Небольшой, но шанс остаться относительно незамеченными.
Мальчишки, воспитанники Ордена Луча, должны были отправиться к себе, в целом их задание успешно выполнено. Правда, Астальдо собирался отложить этот вопрос до завтра — а вдруг они понадобятся на последнем этапе поисков? Потому что он никак не мог придумать, где же в Фаро хранится третья часть Скипетра. Разве что Галеотто был без вопросов отправлен к местной родне — поприветствовать. А потом, если Фалько будет в силах, то пусть и ходатайствует за него у Лучей.
Фалько и чужеземка сошлись совсем ближе некуда, в одиночку не спят, не бродят и не едут. Непонятно только, чего ж думали так долго, раз оказалось, что не могут друг без друга. Ничего, осталось немного, потом пусть проваливают. Куда только захотят.
В Обители явно будут неприятные разговоры — с Амброджо, да и как бы не с Магистром. Явно тот в курсе, что Амброджо расхлестал священные светильники, и зачем — тоже, наверное, знает. Хорошо, что Амброджо сразу же связался и рассказал всё, по крайней мере, сейчас Астальдо его не убьёт на месте за такое дело. А в тот момент, когда услышал — мог бы, мог бы. Во всяком случае, очень хотелось.
Лодка причалила к рабочей пристани — там в этот час не было никого. Вот и отлично. Остальные лодки подтянулись следом.
Агнесса что-то говорила Аттилии про занятия с завтрашнего утра. Правильно, совсем девчонка разболталась. Фалько вытаскивал из лодки на сушу свою чужеземку, и они смеялись, ну чему тут смеяться? И спорили, в чьей комнате будут спать. Тьфу.
Астальдо отпустил лодочников, распорядился всем расходиться по комнатам и отдыхать, молодым людям — быть готовыми утром, о времени им скажут точнее. Фалько и госпоже Элизабетте прийти к нему на ужин, через два часа. Агнессе тоже прийти, но — после всех.
Он быстро привёл себя в порядок с дороги и отправился в покои Магистра.
Магистр Ордена Сияния Джакопо Маринаро происходил из рода бедного и незнатного, но смог выделиться из прочих служителей умом, хитростью и изворотливостью. Лет ему было уже под восемьдесят, его возрастные хвори исправно лечили орденские целители, и был он бодр телом и крепок духом. Про паломничество ему пришлось рассказать всё — и официальную версию, и настоящую цель поисков, и он дал своё благословение на то, чтобы призвать избранного и отправиться в поиск. Теперь нужно было отчитаться о путешествии.
Магистр знал Астальдо ещё юным учеником, и сам пригласил его в Орден, сказав, что служителям Великого Солнца тоже нужны талантливые маги. Хоть маг и не мог занять никакую должность в Ордене, но так издавна повелось, что часть всякой службы в Сиянии всегда была магической. Собирать солнечные лучи, проникающие в Храм, направлять их в нужные места, преломлять и показывать прихожанам феерию — для всего этого нужна была магическая сила. И Астальдо первые годы как раз главным образом принимал участие в службах. Впрочем, он всегда имел доступ во все секции богатой библиотеки и мог заниматься какими душе его угодно исследованиями — всё это одобрялось и поддерживалось. И если подумать, то тут ему было самое место, где ж лучше? При дворе Гульэльмо Фаро и его сына? Ой, вряд ли. Хотя придворный маг и большая величина, здесь, в Ордене, он всё же сам себе хозяин. В Свете любят чистое знание, но там ему совершенно нечем было бы кормить своё честолюбие. А ещё именно среди служителей Сияния бродила запавшая ему с детства в душу история Великого Скипетра. Поэтому — так.
— Вернулся, значит, — кивнул магистр вместо приветствия.
— Да, отче, вернулся. Куда б я делся, скажите?
— Рассказывай, хотя бы в общих чертах и без подробностей.
Астальдо принялся рассказывать — без подробностей. Сколько дней в пути, каким образом, где, как добыли обе части сокровища, как пришлось потом их защищать.
— И где сокрыта последняя часть — не могу вам сказать, потому что сам этого пока не знаю.
— И не говори, — покачал головой Магистр. — Возьмёшь — так возьмёшь, а нет — так и говорить будет не о чем. Амброджо рассказал тебе, какую глупость учудил? Мало того, что разгромили лабораторию, так ещё и четыре человека погибли. Взрыв был такой, что дыру в крыше до сих пор не заделали, и даже из дворца присылали узнать, что у нас тут творится. Я посадил его на хлеб и воду под стражу, хочешь — поговори с ним, не хочешь — твоё дело. Только толку с него не будет.
Это Астальдо и сам знал. И это оказались ещё не все плохие новости.
— Слушай теперь, что здесь у нас. Великий Герцог болен — так объявили на площади. Его милость Пьетро пока ещё официально не представлен ни Совету Десяти, ни Магистрам Орденов, но молва говорит о том, что это вскоре случится. На этом фоне нам совершенно не нужно излишнее внимание к Обители. Свет уже рассорился с его милостью, потому что во дворце как-то плохо обошлись с лекарем, которого сами же туда и попросили. Теперь из Обители Света лекарей во дворец не посылают, а саму Обитель едва не взяли в осаду, но подошли Лучи, и всё закончилось понятно как. Лучи держат нейтралитет — пока, их Магистр, молодой Джеронимо Таренто, как-то очень доходчиво объяснил его милости, что не нужно трогать служителей Великого Солнца, как бы они ему ни служили — добрым словом ли, мечом или молитвой. И что в Ордене Луча достаточно обученных магов, которые, при необходимости, разберут по камню хоть герцогский дворец, хоть любое другое здание Фаро. Понимаешь, как вовремя ты вернулся?
— Понимаю, — вздохнул Астальдо.
Новости настораживали.
— И последнее. Кто сидит у нас в подвале под именем Морского Сокола?
А вот этого вопроса Астальдо никак не ожидал, он был уверен, что всё сделано чисто и Магистр не прознал о его самовольном решении выпустить узника. То есть знал, что Астальдо готов выпустить его на время подготовки похода, но был уверен, что Астальдо уехал, а Фалько — остался.
- Пандольфо, глава Тайной Службы его милости Великого Герцога.
— Час от часу не легче. А где всё это время был пленник, за которого мы поручились нашим добрым именем?
— Со мной. И сейчас он снова в обители.
— Как тебе это удалось?
— Повезло, — Астальдо не был готов вдаваться в детали. — И завтра он мне ещё будет нужен. На один только день.
А потом уже не важно, что там будет дальше.
— Хорошо. Я молчу о тебе и о нём ещё один день. А завтра вечером ты вернёшь его на место.
Или буду убеждать вас, Магистр, что мы обойдёмся без этого.
Разговор оставил тягостное впечатление — и вся эта местная политика, в которую лучше не вмешиваться, и желание Магистра вернуть Фалько под стражу — это не радовало, мягко говоря. Но — это можно было отложить на сутки. Сначала они завершат то, что должны, а затем уже будет видно, что дальше.
Астальдо вернулся к себе и велел подавать ужин. Вскоре явились и Фалько с чужеземкой — чистые, вежливые и вообще сплошь благолепные — она смотрела только на него, а он — тоже преимущественно на неё, и немного по сторонам.
