говорила, а те слова, что срывались с ее губ, были враждебными. Я знал, что она устала. Она опустилась рядом со мной, хотя нож так и оставался возле моего горла. Я моргнул, пытаясь отогнать усталость. И услышал храп позади нас. Хоть кто-то спал.
Я натянул поводья.
– П-р-р-р!
Кази выпрямилась.
– Что ты делаешь?
– Говорю им возвращаться домой.
Рен, Синове, Эбен и Натия кружили вокруг повозки, защищая ее, пока Мэйсон, Ганнер и остальные подъезжали ближе.
– Уходите домой, Ганнер! – крикнул я. – Присмотри за городом, пока я не вернусь.
Мэйсон подъехал вплотную к Синове, пытаясь запугать. Его глаза стали темными, злыми.
– Мы не уедем без тебя, – возразил он.
– Уедете.
Я сказал им, что где-то впереди нас ждали войска, и я не мог допустить, чтобы их всех взяли под стражу. Мы ставили биржу и все остальное под угрозу. Мать, Нэш и Лидия не могли справиться в одиночку. Остальные должны были вернуться в город, чтобы поддерживать порядок и обеспечить безопасность до моего возвращения.
Утверждение, что я вернусь, не вызвало в них уверенности.
Ганнер поморщился, но в конце концов кивнул. Он знал, что я прав.
– Мы справимся. – Он дал сигнал остальным следовать за ним, а сам повернул назад в направлении дома.
Прая смело подъехала к повозке. Рен преградила ей путь, но Прая смотрела в глаза Кази.
– Я предупреждала тебя, что ты пожалеешь, если обидишь брата. Я держу свое слово. Всегда. Ты заплатишь за это.
Кази ничего не ответила, а лишь встретила ледяной взгляд Праи с непоколебимым выражением. Сестра посмотрела на меня с беспокойством.
– Будь осторожен, брат.
– Буду.
Она повернулась и ускакала.
Когда они оказались достаточно далеко, Кази опустила нож и слезла с повозки. Я последовал за ней и позволил себе рухнуть на землю, прижавшись спиной к неровной земле. Мышцы подергивались от напряжения.
Кази и ее команда позаботились о лошадях и пленниках, а затем по очереди стояли на страже. Все были измотаны – кроме, может быть, Бофорта и остальных, чей храп я слышал ночью. Я дремал, спал судорожно, думая, в каком аду находился. Уже второй раз после смерти отца я стал пленником, которого везли куда-то против воли.
Нам выдали паек из воды и сушеной говядины, и когда с Бахра сняли цепи, чтобы он мог облегчиться, Синове начала насмехаться, предлагая ему бежать. Думаю, он на мгновение задумался, но оружия у него не было, да и бежать было некуда. Местность была равнинной, а спрятаться можно было только в дальних рощах.
Я прислонился к колесу повозки, пережевывая сухой кусок говядины и глядя на Кази. Интересно, что происходило у нее в голове? Заметив мой взгляд, она отвернулась. Я вспомнил слова провидицы: «Берегите сердце, патри. Я вижу нож, готовый его вырезать».
Теперь я понял, что она имела в виду не налетчиков. Она предупреждала о Кази.
Внезапно она обернулась. Ее глаза пылали яростью.
– Прекрати! Прекрати смотреть на меня!
– Или что? – спросил я. – Что ты сделаешь, Кази? Что еще ты можешь сделать со мной?
* * *
Поскольку в задней части повозки не было места, я продолжал гнать лошадей. Теперь Кази ехала верхом на Мийе. Очевидно, у нее не осталось терпения сидеть рядом со мной на сиденье. Так как моя семья – и угроза – исчезли, она могла охранять меня на расстоянии. Но даже это продлилось недолго. Она поменялась местами с Рен и отъехала к Эбену и Натии, нашим поварам-похитителям.
Я покачал головой, вспоминая Даркхом и его историю, а также любовницу-убийцу, которую Белленджер привел в дом посреди ночи. «Когда ты стала такой глупой, Джалейн?» Мои гневные слова полетели обратно мне в лицо, как хорошо нацеленный кулак.
«Я дала тебе шанс. Я дала тебе тысячу шансов».
Дала. Почему же я не отошел в сторону? Почему не отпустил ее?
Не только потому, что хотел сохранить наши инвестиции. Напряжение росло, и все вот-вот могло выйти из-под контроля. Я боялся. Я боялся, что ее убьют.
«Когда ты стал таким глупым, Джейс?»
Она вторглась в мою семью, в мой дом.
С каждой пройденной милей мой гнев возрастал, и не только на Кази и ее команду, но и на саму королеву. Она приказала солдатам войти в мое царство, на мою землю, за мои стены. Это было вторжение на мою территорию. Если бы я сделал то же самое, это было бы расценено как акт войны, и я оказался бы в петле.
– Ты был довольно медлительным, не так ли, патри?
Я повернулся к Рен. Она смотрела на меня темным взглядом.
– Помучай кого-нибудь другого.
Удивительно, но она так и сделала. Вместе с Синове они поскакали вперед, хотя я не сомневался, что Рен станет следить за мной и дальше. Да и куда мне ехать? Мои лошади не могли их обогнать, а если бы я попытался, моя спина стала бы мишенью для стрел Синове.
– Мы можем их взять, – прошептал Бофорт, когда понял, что его никто не слышал.
Я оглянулся на него.
– Нет. Они вооружены, и они – рахтаны.
Сарва недовольно скривил губы.
– Но у них мягкие черепа, как и у всех!
Бахр поднял закованные в кандалы запястья.
– В следующий раз, когда они снимут с нас цепи, мы возьмем камень и проломим им головы…
– Нет, не будем, – возразил я.
– Легко тебе говорить, – насмехался Кардос. – Ты не знаешь королеву. Она насадит наши головы на пики, прежде чем мы успеем с ней поздороваться, – включая твою.
– Он прав, – согласился Бофорт. – Она мстит всем, кто бросает ей вызов.
– Вы все сражались против нее?
– Кроме ученых, – ответил Сарва.
Ученые молчали. Оба казались напуганными.
– Остальные сражались вместе с Комизаром, – сказал Бахр. – Этот человек был настоящим лидером.
Человек, который отрубал детям пальцы?
До меня доходили слухи о нем. Что он был двенадцати футов ростом. Что его меч был сделан из зубов драконов. Что он был Древним, пережившим века. Что он не был убит, потому что невозможно убить человека, который отчасти являлся богом. Истории о нем были так же приукрашены, как и те, что объясняли появление звезд на небе. К тому времени, когда информация достигала Хеллсмауса, трудно стало отличить факт от мифа. Даже рассказ Бахра казался мифом, а не правдой. «Никто не ослушивался его приказов. Он мог шепотом заставить дьявола замолчать».
Жестокое наказание детей – единственная история, не выглядящая вымыслом. Я вспомнил глаза Кази, когда она выставила передо мной пальцы. «Посмотри на мои пальцы, Джейс! Посмотри внимательно!» В тот момент ее
