Перья - Оливия Вильденштейн

– Тогда лучше мои, чем ваши.

– Лей, – прорычал он, ударив по воздуху.

– Мне жаль, если мое решение разозлило вас, Сераф. Но я не хочу жить в мире, законы которого я считаю устаревшими и бессмысленными.

– Думаешь, человеческий мир намного лучше?

– Нет. Но в человеческом мире есть Джаред.

Ашер пристально посмотрел на меня своими бирюзовыми глазами.

– Выходи за меня замуж и измени законы.

Волна печали ударила меня по ребрам.

– Простите, Сераф, но я не могу. Я была бы ужасным партнером, потому что никогда не смогла бы отдать вам свое сердце.

– Мне не нужно твое сердце, только твой голос.

– Вы хотите провести вечность с человеком, который любит другого?

– Я готов пойти на эту жертву, чтобы спасти твою жизнь.

Я улыбнулась из-за его бесцеремонного и неромантичного предложения.

– Как бы я ни ценила вашу самоотверженность, я не могу согласиться. И однажды вы поблагодарите меня за отказ.

Взгляд архангела стал жестким.

– Поблагодарю? – он фыркнул. – Твоя смерть – а без крыльев ты умрешь – навсегда останется на моей совести. Поэтому не понимаю, за что мне тебя благодарить.

Я оторвала взгляд от его лица и уставилась на струйки лавандового дыма, поднимающегося из белого каньона за аркой.

– Пожалуйста, отведите меня домой.

– Ты дома, – из-за боли в его голосе мне захотелось протянуть ему руку, но я этого не сделала.

– Это ваш дом, Сераф, не мой.

– А ты подумала о том, что почувствует Джаред, когда увидит тебя бескрылой?

Слова Джареда заполнили пустоту внутри меня, которую он оставил, когда отослал меня прочь: «Я хочу, чтобы ты осталась здесь. Со мной. Ты нужна мне».

Я улыбнулась.

– Злость. Он будет ужасно зол, что я ослушалась его. Снова.

Ашер уставился на меня так, как будто я уже сошла с ума.

– Селеста тоже. Она откусит мне голову.

Ашер все еще выглядел ошеломленным моим рвением ощутить их гнев, не понимая, что иногда бешенство подпитывается любовью.

– Тогда давай покончим с этим, – хрипло сказал он.

На сердце у меня стало легче, как будто оно тоже было сделано из перьев.

Архангел нырнул, его широкие крылья создали поток воздуха, который подтолкнул меня выше. Мои крылья напряглись, чтобы удержать меня на месте, а затем помчали меня к арке и будущему, которое ожидало меня за ней.

– Я могу сделать это быстро, но не безболезненно, – сказал Ашер, когда я отряхнулась после немного жесткого приземления.

Я кивнула.

– Это нельзя будет исправить.

Тонкие нити лавандового дыма обвились вокруг моих лодыжек, как будто пытаясь унести меня домой.

– Я понимаю.

Ашер закрыл глаза, и его ноздри раздулись.

Я огляделась вокруг в последний раз. Возможно, несправедливо, что я не дала этому миру шанс, но как я могла, если этот мир не дал шанс Джареду?

– Расправь свои крылья и встань на колени, – низкий голос Ашера донесся до меня с легким ветерком. – Я не хочу, чтобы ты упала и ушиблась.

Меня тронула его забота.

– Вы добрый человек, Сераф.

Он хмыкнул.

– Моя доброта стоила тебе твоих крыльев.

Я нахмурилась.

– Если бы я не послушал Джареда… – архангел позволил своему голосу затихнуть, но я услышала все невысказанные слова.

Я бы все равно потеряла крылья, но это не легло бы тяжким грузом на его совесть.

– Мне жаль, что вы впутались в нашу историю, но, пожалуйста, не вините себя. Ни в чем из этого не было вашей вины.

– Все это моя вина, – он сжал переносицу. – Если бы я не ввел Джареда в систему, ты бы не умоляла меня сжечь твои крылья.

– Если бы вы не ввели его в систему, я бы не встретила свою родственную душу.

Ашер шлепнул себя по бедру, затянутому в коричневую кожу.

– Родственных душ не существует!

Я не хотела больше тратить время на споры с Ашером из-за наших убеждений. Поэтому промолчала и опустилась на колени, прижимая ладони к теплому камню и предоставляя архангелу свою спину.

В течение нескольких ударов сердца ничего не происходило, и я подумала, что Ашер собирается отказаться от своего обещания. Но затем мои ноздри наполнил запах горелых перьев, за которым последовала вспышка обжигающей боли. Я стиснула зубы, когда языки огня пронзили мою спину, мучительные и настойчивые, как порезы от зазубренного лезвия. Белые точки заплясали перед глазами.

«Я бы спросил, все ли ангелы так же прекрасны, как ты. Но я их видел, и черт возьми, никто из них не стоит хоть одного твоего перышка».

Пытаясь оставаться в сознании, я уперлась ладонями и коленями в камень, пот капал с моего сморщенного лба. Еще одна волна огня накрыла меня, такая сильная, что я подумала, что все мое тело превратится в дым.

«…Прекрасного ангела, с которой мы будем делить камеру».

Боль пронзила мой позвоночник. Я сжала челюсти, но приглушенный всхлип все же вырвался наружу. Мир стал серым, и лицо Джареда, то самое, которое танцевало на моем голографическом экране, замерцало перед моими закрытыми веками.

«Ты затмеваешь весь окружающий мир, Перышко».

Мое зрение стало еще хуже, и я вцепилась в горячий камень, чтобы не упасть. Но локти подогнулись, и земля устремилась ко мне. Мир потемнел, затем обрел четкость. Комочки серебристого пепла падали вокруг меня, как свежий снег.

Температура упала, и я задрожала. Мороз, пришедший на смену огню, жег так же яростно.

– Все… все закончилось?

Пот и слезы стекали в уголки моего рта.

– Да.

Я прикрыла глаза, выпуская воздух сквозь потрескавшиеся губы. Медленно, но мое сердцебиение успокоилось, дыхание тоже. Я попыталась приподняться, но мышцы свело судорогой, а кости затрещали. Щека ударилась о твердый камень.

– Не двигайся, Лей, – приказал Ашер.

Мои пальцы дернулись, когда я уперлась ими в камень. Архангел поднял мое обмякшее тело, и я ахнула от боли, когда его рука прижалась к моей спине.

Как облупившаяся краска, мир отслаивался, полоса за полосой, пока не осталась только беззвездная темнота.

Бледный свет просачивался сквозь мои сомкнутые веки. Медленно я приоткрыла их. Невероятно яркое синее небо виднелось в большом окне. Я потянулась всем телом, которое, казалось, было растоптано за ночь.

Я вознеслась, и тогда я… тогда я… Я попыталась пошевелить плечом, чтобы проверить перья, но надо мной возникло лицо, и я застыла.

– Как ты могла так поступить? – глаза Селесты были краснее, чем когда я