прямо в глаза.
– Ты меня любишь?
– Люблю! – ответил мужчина, не задумываясь.
Улыбнувшись, я снова прижалась к нему.
Цзюйлань удивился и в нерешительности спросил:
– А… Это все? Больше вопросов нет?
Я покачала головой.
– Ты не злишься?
Снова покачала головой.
Тем ранним утром, увидев меня впервые, он готов был даже убить ради своей цели. Но не имеет значения, как все начиналось, – процесс и результат важнее. Я знаю о своих чувствах и чувствую его любовь ко мне. Поскольку наше время ограничено, ворошить прошлое нет никакого желания.
– Цзюйлань?
– Да?
– Я готова отдать тебе все, что у меня есть, включая жизнь.
– Знаю! Всегда знал.
– Ты сделал свой выбор?
– М-м-м…
– Ты… – Мой голос задрожал, и мне стоило больших усилий взять себя в руки. – Ты правда не будешь смотреть… как я старею?
– Прости.
– Ха… Ну, тоже неплохо! Запомнишь меня молодой и красивой! – Я нервно улыбнулась, пытаясь сгладить ситуацию. Ни к чему добавлять поводов для грусти, однако слезы все равно навернулись на глазах.
Тогда, сидя возле моей кровати и глядя на меня, спящую и больную, он штрих за штрихом сделал три наброска. Скетчи получились такими живыми вовсе не потому, что Цзюйлань хотел причинить мне боль, а потому, что желание, выраженное в рисунках, пряталось глубоко в его сердце и жаждало исполнения.
Тысячи лет долгой жизни, но нет пары десятков, побыть со мной, пока я старею…
Плакать перед ним не хотелось, но сдерживаться не было сил. Слезы, словно жемчужины, катились по щекам и падали мужчине на грудь. Он молча обнимал меня.
С того самого момента, как узнала правду о нем, я пыталась понять, как моя короткая человеческая жизнь впишется в невероятно долгую жизнь тритона. Думала, что именно поэтому он раз за разом отвергал меня, но теперь знаю: есть и другая причина. Дело не в том, что мой век скоротечен, – просто Цзюйлань решил сократить свой.
Но зачем ему это?
Будь я чуть более ранимой и менее решительной, мой возлюбленный исчез бы, как Русалочка из сказки, ничего не сказав?
Принц не был влюблен в морскую деву, а я очень люблю Цзюйланя! Как он мог разбить мне сердце? Такой глупый, сам не понимает, что теряет…
Неужели это было необходимо? Как жестоко…
Эмоции переплелись в клубок и опутали сердце, словно паук добычу, душили меня и причиняли такую боль, что я была готова потерять сознание.
Внезапно я впилась зубами в его плечо. Цзюйлань остался неподвижен и ничего не делал, позволяя кусать сильнее, при этом поглаживая меня по спине и успокаивая мою боль.
Рот был полон крови, она тонкой струйкой стекала из раны вниз по плечу тритона, окрашивая воду.
Слезы капали из глаз, я горько плакала у него на плече.
Теперь я поняла, почему в ту звездную ночь он произнес: «Это твой выбор? Даже если это принесет тебе боль?»
Цзюйлань спрашивал больше самого себя. Он понимал, что не я, старая и больная, однажды покину его, а он сам уйдет первым.
– Отдающему необходимо мужество, но тому, кто принимает, нужно еще больше. Мне жаль.
Не нужно меня жалеть – сама я ни о чем не жалею!
Холодные камешки один за другим падали мне на щеки и шею. Сначала я не обращала внимания, пока несколько штук не скатилось на его шею.
Это… жемчуг?
Я удивленно подняла голову и увидела, что Цзюйлань плачет, а слезы обращаются в белые жемчужины, медленно скользя по щекам и ярко сверкая. Постепенно его глаза стали полностью черными – зрачков не было видно, – словно ночное небо без единой звезды. В них проглядывала только печаль.
Протянув руку, я коснулась его век, пытаясь остановить слезы.
– Не надо! Хватит… Ты же знаешь, я толстокожая, как панцирь черепахи, и ничего не боюсь! Посмотри: как бы больно мне ни было, я все еще здесь. А плачу, чтобы выплеснуть все, что накопилось. Я в порядке! Я сильная, очень сильная! Со мной все хорошо: буду жить лучше, даже еще лучше…
Чем дольше я говорила, тем быстрее катились жемчужины. Из моих глаз тоже хлынули слезы.
Молча и нежно я поцеловала его.
– Прости! – сказал он.
Я улыбнулась и посмотрела на жемчужины, которые падали одна за другой, и покачала головой. За что простить? За то, что полюбил меня и решил оставить в живых?
– Это мой выбор! Даже если это принесет мне боль, даже если это причинит боль тебе!
Любовь, как и жизнь, похожа на цветы с шипами. Если моя любовь – цветок, я готова принять ее красоту и аромат, если она – шипы, то приму и эту острую боль. Я будто обнимала цветы, когда Цзюйлань одаривал меня своей улыбкой и нежностью, и касалась шипов, когда вся его грудь была покрыта кровоточащими ранами.
Даже если наши объятия окажутся с шипами, я готова обнимать его еще крепче! Пусть они пронзят мою кожу и сердце, но, пока могу оставаться рядом с ним, я буду.
Глава 20. Обыкновенная жизнь звезды
Некоторым людям суждено превратиться в звезды, даже после своего ухода оставив свой свет на твоем небе. Чтобы ты продолжал видеть его сквозь время и пространство.
Прошло полмесяца.
Мы с Цзюйланем сыграли свадьбу на острове.
Для церемонии выбрали пришвартованную в море яхту, место между водой и небом. Судно было красиво украшено Ишэном и Лянлян и стало похоже на сказочный корабль.
Мой мужчина очень чувствителен к запахам и звукам и не любит шумной толпы. Мне это тоже не нравится, поэтому пригласили только самых близких людей.
Со стороны Цзюйланя были Виолетта и Лянлян, с моей – Ишэн и Янхуэй. Папа еще до конца не оправился, так что не смог приехать, а мама в Канаде заботилась о своей двойне и не успевала на свадьбу. Я пообещала ей прислать видео. В общем, мою семью представлял младший брат.
На самом деле мы еще неделю назад зарегистрировали наш брак. Но в тот момент, когда под голубым небом, посреди синего моря я услышала, как Виолетта спросила: «У Цзюйлань, готов ли ты взять женщину рядом с тобой в жены? Разделить с ней счастье и страдания, которые уготовила вам судьба?» – мне показалось, что сердце на миг остановилось.
– Согласен. – Цзюйлань взял мою руку.
– Шэнь Ло, готова ли ты взять мужчину рядом с тобой в мужья? Разделить с ним все радости и горести, что ждут вас впереди?
– Да. – Я посмотрела ему в глаза и
