Кристин Смит
Бесстрашие
Оригинальное название: Fearless
Автор: Кристин Смит / Kristin Smith
Серия: Игра в обман / The Deception Game #3
Переводчик: Дарина Ларина
Посвящается моим родителям — двум самым бесстрашным людям, которых я когда-либо знала. Спасибо, что всегда верили в меня.
«Прогресс — наше будущее, совершенство — наша цель»
— выдержка из официального указа Содружества Пасифики.
1
СИЕННА
Долина Смерти — подходящее название для этого места. Если здесь есть что-то живое, я сильно удивлюсь. Здешняя жара плавит всё. Мы нашей разношёрстной командой плетёмся по этой бескрайней сауне прямиком в лагерь «Зенит». Пот скапливается под мышками, течёт по лицу, капает с носа. Я и представить не могла, что миражи бывают настолько правдоподобными, пока не увидела один такой на горизонте — обман зрения заставил меня поверить, что всего в нескольких шагах от нас растянулось огромное озеро.
Но нет.
Прошло два дня с тех пор, как мы покинули Рубекс. Два дня с тех пор, как Зейн покинул нас. И хотя месяц до этого мы провели в разлуке, пока я торчала в зловонной тюрьме, я скучаю по нему. Скучаю по времени, проведённому вместе.
Единственное утешение — то, что Трей снова рядом. Нам ещё многое предстоит наверстать, чтобы вернуться к тем отношениям, которые у нас были до того, как правительство приняло решение сбросить бомбу на нашу базу и промыть Трею мозги. Но мы справимся. Я верю.
А вот мой папа…
Сердце сжимается при мысли о нём, когда я вспоминаю, как лазерные пули пронзили его тело…
Стоп. Не надо думать об этом. Мозг невольно проигрывает момент его смерти в моей голове снова и снова, но я не могу зацикливаться на этом. Если поддамся, скорбь поглотит меня целиком. Мы воссоединились на такой короткий срок, и вот его вновь отняли у меня. Это несправедливо, но я давно уже поняла, что жизнь вообще несправедлива.
— Как твоё плечо? — спрашивает Трей, намекая на рану от выстрела. Он шёл впереди отряда вместе с Пейдж, вероятно, расспрашивая, что да как устроено в «Зените», но сейчас мы сделали привал у одного валуна, и он подошёл ко мне.
Я приседаю на корточки рядом с валуном и достаю бутылку воды. Кожа вокруг раны натягивается, жгучая боль простреливает плечо.
— Лучше.
Вода тёплая и совсем не освежает, как хотелось бы, но после нескольких недель в тюремной камере я точно ни на что не жалуюсь. Чем дальше я от той крепости, тем лучше.
— Всё ещё болит? — Трей кладёт руки на пояс, глядя на меня сверху.
— Чуть-чуть, — закрыв один глаз, чтобы не ослепнуть (потому что давайте откровенно: солнце здесь — то ещё пыточное орудие), я смотрю на него. Его кожа стала темнее, более бронзовая после многих часов, проведённых на солнце. Завидую, как хорошо на него ложится загар. Моя кожа уже давно розовато-красная. — Не критично.
Трей присаживается рядом со мной.
— Ты сгорела, — он достаёт футболку из своего рюкзака, смачивает слегка водой из бутылки и кладёт на мой лоб. — Прикрывай голову. Возможно, это поможет.
Оставив футболку на месте, он скользит рукой по моей щеке. Мои щёки вспыхивают ещё сильнее, если это вообще возможно в такую жару. Он едва касался меня с тех пор, как мы вышли из поезда — с той ночи, когда мы покинули Рубекс и ночевали в объятьях друг друга. Я стараюсь не париться из-за этого. Мы, в конце концов, беглые преступники, которые едва сумели спасти свою жизнь. Наверное, он сейчас сосредоточен на другой цели — поскорее добраться до Зенита, где нас ждут другие ребята из Грани. А может, его мысли совсем о другом.
Но об этом я тоже стараюсь не думать.
— Трей, — зовёт Пейдж в нескольких шагах от нас, — можешь подойти на секунду?
Как послушный щенок, Трей тут же встаёт. Надо отдать ему должное — он бросает на меня извиняющийся взгляд, но это не мешает ему идти у неё на поводу. Я наблюдаю за тем, как она берёт его под руку и уводит прочь от всех остальных, как они разговаривают на пониженных тонах, чтобы никто не услышал. Мысли скачут галопом, подкидывая новые сценарии и вопросы.
Трина плюхается на землю рядом со мной, пока я продолжаю сверлить взглядом Трея и Пейдж. Я не из ревнивых, но что-то между этими двумя не даёт мне покоя.
— Я бы не стала беспокоиться на твоём месте, — говорит она, проследив мой взгляд. — Он смотрит только на тебя, — кривит лицо. — Уж поверь мне.
Мысленно возвращаюсь в то время, когда мы были в лагере «Грани» и Трина призналась мне в своих чувствах к Трею. Ладно, допустим, я немножечко выбила из неё признание, но всё же. Я опасаюсь, что её сердечная рана ещё не зажила, но Трина задорно подмигивает и ухмыляется. Узел в груди распутывается, я облегчённо выдыхаю. Однако через секунду её улыбка исчезает. Трина прикусывает губу.
— Что не так?
— Это всё как будто неправильно. Без него.
Я сразу понимаю, что она говорит о Кудряше. Узел возвращается на место, из-за чего дышать становится тяжелее. Его смерть оставила дыру в каждой из нас. Но меня не покидает ощущение, что я не имею морального права оплакивать его. Из-за меня он погиб. Из-за меня Трина и Кудряш приехали в столицу. Из-за меня нас схватили приспешники мадам Нейман.
Так что да, когда ты вешаешь кому-то мишень на спину и взводишь курок, ты лишаешь себя права скорбеть. И хотя Трина вроде как не винит меня в его смерти, я вполне справляюсь за двоих.
Поднявшись на ноги, стряхиваю пыль с шортов и отворачиваюсь, пока Трина не заметила слёз в моих глазах. Я недавно открыла для себя этот отличный защитный механизм — как только меня накрывает чувство вины за чью-то смерть, я меняю тему или ухожу. В итоге в последнее время разговоры со мной стали весьма короткими, но, если честно, едва ли кто-то может сказать что-то такое, что подбодрило бы меня.
Именно поэтому из трёх зенитовцев, с которыми я знакома, мне больше всего симпатичен Ашер. Он угрюмый, надёжный как скала и не любит много болтать. Его вполне устраивает молчание, поэтому большую часть пути я держусь рядом с ним.
Стараясь не повредить рану, осторожно надеваю рюкзак и направляюсь к Ашеру. Он молча кивает мне. Пускай мы почти не общаемся, но в его ауре есть некая непоколебимость, которая придаёт мне сил.
— Ладно, ребят, давайте двигаться дальше, — командует Пейдж. Они с Треем отлипают друг от друга, и Трей подходит ко мне.
— Всё в порядке? — тихо спрашиваю его.
— Всё нормально, — он поправляет лямку рюкзака. — Пейдж просто хотела посоветоваться.
Не хочу показаться назойливой, но не могу удержаться.
— По поводу?
— Какой путь через горы лучше.
— И откуда тебе знать? Ты же здесь никогда не бывал.
Он пожимает плечами.
— Она хотела обсудить со мной разные варианты, только и всего.
— И какие у нас варианты?
— Нам нужно пересечь пустыню — открытую местность. Если сюда прилетят дроны, мы станем лёгкой мишенью. Пейдж хотела узнать моё мнение о том, чтобы пойти ночью. Не разбивать лагерь.
Учитывая, что мы с Триной — преступницы, сбежавшие с места казни, это весьма здравая мысль.
— И что ты сказал?
Его взгляд метнулся к моему плечу.
— Я сказал ей, что это не очень хорошая идея.
— Почему? Из-за меня? — Делаю шаг назад. — Я справлюсь.
Уголки губ Трея приподымаются.
— Знаю, что справишься. Но тебе нужен отдых. Как и всем нам. Силы пригодятся завтра при подъёме в гору.
Сужаю глаза.
— Ты говоришь это, потому что не веришь, что я выдержу. Из-за того, что я единственная здесь не генетически модифицированная? В этом всё дело?
