— Ты не похожа на других, — заметил я.
— Ты говоришь это всем девушкам? — смущённо спросила она.
Я улыбнулся.
— Нет, правда. Ты особенная.
Подмигнув, она сказала:
— Тогда почему бы нам не прогуляться? — Она схватила меня за руку, дюжина глаз следили за нами.
Я повёл её вверх по лестнице и на улицу. Мы слегка поцеловались. Ладно, не слегка. Она была опьяняюще прекрасной. Я пытался отвлечься от своей скорби, и нашёл утешение в её поцелуях. Хотя, может, дело было не в поцелуях, а в том, что мне просто нужен был кто-то, кто направил бы мои мысли прочь от того, что я потерял. Я не просился возглавить «Грань», но внезапная смерть отца привела к тому, что эта роль свалилась на мои плечи. Тогда я сомневался, хочу ли этого.
— Ты этого хочешь? — пробормотал я ей в губы.
— А сам как думаешь? — прошептала она. Её спина была прижата к кирпичной стене, глаза блестели.
Я немного отстранился.
— Нет, я имею в виду, ты точно хочешь и дальше так жить?
Она прищурилась.
— Кто ты? Коп под прикрытием или что? Меня сейчас арестуют?
Я засмеялся.
— Нет.
— Тогда кто ты такой?
Я прочистил горло, надеясь, что это каким-то образом расчистит и туман в моей голове.
— Ты когда-нибудь слышала о «Грани»?
— Ага, и?
Я пожал плечами.
— Ты член «Грани»?
— Возможно.
Она попыталась отшагнуть, но сзади была стена. Я заметил, как она нервно сглатывает.
— Чего ты хочешь?
— Помочь тебе.
Её лицо посуровело, она упёрла руки в бёдра.
— Слушай, я не знаю, зачем ты здесь, но лучше тебе свалить отсюда, пока мой отец не узнал о тебе.
В этот самый момент дверь рядом с нами распахнулась, и матерная тирада донеслась из ртов двух неопрятных здоровяков, которые за шею выволокли Нэша из подвала. Третий тип — тёмный, как ночь, и высокий, как дерево, — стоял позади них, закрывая собой весь дверной проём.
— Пусть запомнит на всю жизнь, — его голос прозвучал так, будто раздался из глубокой бочки. Он схватил Пейдж за руку и потащил за собой внутрь.
Двое его дружков толкнули Нэша на асфальт. Я заметил кровь на его губе. Адреналин втрое быстрее разогнался по моим венам, стоило отморозкам достать карманные ножики.
Бей или беги.
Я всегда выбираю первое.
Каждый раз, когда я уклонялся от блестящего лезвия, и каждый раз, когда мне самому удавалось нанести удар, я думал о страхе в глазах Пейдж, мелькнувшем в тот момент, когда приспешник Дьявола поволок её обратно в бильярдную.
Именно в тот вечер я получил свой шрам на животе, а Нэш — на щеке. Из-за того, что я отвлёкся. И в нашу защиту хочу сказать, что к головорезам присоединились ещё двое приятелей с ножами и мы оказались в меньшинстве.
И вот когда мы с Нэшем лежали на асфальте, истекая кровью, именно Пейдж помогла нам подняться и уйти в безопасное место. Именно Пейдж подлатала нас, потому что мы никак не могли пойти в больницу. Она спасла меня, а я, в свою очередь, спас её. Подарил ей возможность сбежать от Дьявола, который подобрал её на улице и заменил отца, когда она была совсем малышкой.
Пейдж сбежала от него и присоединилась к нам. В лагере «Грани» она пробыла недолго, но жизнь в бегах пришлась ей по вкусу. Забрав по меньшей мере десяток гемов с собой, она отправилась искать других гемов-изгоев, сбежавших из лабораторий. Таких же, как она сама. Только год назад я узнал, что она основала группировку под названием «Зенит» и что у них есть лагерь в горах.
Так что да, нас с Пейдж многое связывает.
4
СИЕННА
На следующий день мы останавливаемся передохнуть и разбиваем лагерь у полуразрушенного здания. От маленькой бетонной постройки осталось лишь три стены, но этого достаточно, чтобы хоть немного укрыться от солнца. Здесь есть табличка, дающая название и некое назначение этому месту, но половина её отломана. Единственное слово, которое получается разобрать, — это «руины», что было понятно и без таблички.
Пока Трей переговаривается с Пейдж — снова — я подхожу к Ашеру, опустившемуся на колено у кактуса. Смотрю, как он достаёт нож, аккуратно отрезает одну из «лапок», кладёт на разложенную на земле бандану и срезает колючий внешний слой. Под ним что-то зелёное и склизкое, сильно напоминающее огурец.
Ашер протягивает кусочек мне, словно предлагая попробовать. Я мотаю головой и сажусь на землю рядом с ним. Он разом откусывает половину этой склизкой штуки и вытирает рот рукой.
— Почему ты не разговариваешь? — не выдержав, спрашиваю его.
Он пожимает плечами.
— Да нечего особо сказать.
— Ага! Так ты можешь говорить!
Он улыбается, показывая яркие белоснежные зубы на фоне тёмной кожи.
— Как давно ты в «Зените»?
— Пару лет.
Он жуёт медленно, словно смакует каждый кусочек.
И как там?
Он задумывается на секунду, наклоняя голову вбок.
— Пыльно.
Я бросаю взгляд в сторону Трея и Пейдж, которые всё ещё увлечены каким-то разговором между собой.
— Пейдж там главная?
— Ага. Она нашла меня, помогла увидеть, кто я на самом деле. Привела в место, которое я могу назвать домом.
— А где ты жил до этого?
Уголки его губ опускаются.
— Везде.
— У тебя не было дома?
Он качает головой, снова вытирая рот.
— А как тебе удалось не попасться силовикам? Я видела, что они делают с бездомными.
В памяти всплывает чудак с игрушечной машинкой и запах сгоревшей плоти от лазерных пуль.
— Был постоянно в бегах, не задерживался долго на одном месте.
Снова нахожу взглядом Трея и Пейдж, беседа которых, похоже, подошла к концу. Он смотрит ей вслед, когда она уходит. И почему-то у меня такое впечатление, будто он погрузился в воспоминания.
— Они были знакомы раньше? — спрашиваю Ашера, кивнув в их сторону.
— А ты не знаешь их истории?
Закончив доедать свой кактус, Ашер вытирает руки банданой.
— Нет. А ты?
— Знаю. — Он бросает на меня косой взгляд. — Но не мне её рассказывать. — Поднявшись на ноги, он добавляет: — Спроси Трея. Наверняка он расскажет.
«Вряд ли», — думаю я, пока Ашер снова подходит к кактусу и отрезает другую «лапу». Сижу с ним ещё минуту, любуясь небом, которое из голубого стало оранжевым, а затем насыщенно-розовым всего за несколько минут. Воздух стал прохладней. После захода солнца кожа на моём обгоревшем лице вздыхает с облегчением. Дневная жара невыносима. Прижимаю ладони к горящим щекам. Они, наверно, сейчас красные, как помидоры.
Трей опускается на землю рядом со мной.
— Вот, держи, должно помочь.
Он протягивает мне несколько плотных зелёных листьев с зубчатыми краями.
— Что это?
— Алоэ. Помогает при ожогах.
— И что мне с ним делать?
Трей берёт один лист, разрезает своим ножом и сжимает. Из среза проступает чистая прозрачная жидкость. Он выдавливает её на мои пальцы, и я наношу её на лицо. Прохладная субстанция, похожая на гель, успокаивает кожу, будто освежающий напиток со льдом в жаркий летний день.
— Давай помогу с шеей.
Он убирает мои короткие волосы в сторону и наносит «гель» на шею. Когда я поднимаю глаза, то замечаю Пейдж, наблюдающую за нами на расстоянии. Она тут же отворачивается.
— Я ей не очень-то нравлюсь, — бормочу я, когда Трей заканчивает.
— Почему ты так думаешь? — Он собирает оставшиеся листья обратно в рюкзак. — Она спасла тебе жизнь, помнишь?
— Да, но каждый раз, когда она видит нас вместе, у неё такой взгляд, будто… будто…
— Будто она ревнует?
— Я не это хотела сказать.
Трей улыбается.
— А что?
Я разворачиваю ладони перед собой, внезапно смутившись. Может, я всё выдумываю? Он прав. Она реально спасла мне жизнь.
— Я хотела сказать, что она выглядит напряжённой. Будто опасается меня. — Сделав глубокий вдох, я выпаливаю: — Между вами что-то было?
