— Я тебе кишки выпущу!
Лесли визгливо замычал из своего угла, жмуря глаза и давясь всхлипами. Ему было безумно страшно. Ведь если Хэммиш убьет этого мистера, то он может сгоряча прирезать и его. И он тогда точно никогда больше не увидит маму… Мальчишка мог бы воспользоваться моментом и хотя бы попытаться ползком выбраться из пещеры, а там уже что-то придумать с веревками. Но страх сковал его до глупого замирания пойманной мыши.
Единственное, что он мог — наблюдать за борьбой двух мужчин и плакать.
Нильс взревел и ударил ножом снова. Однако Артур вовремя поднырнул ему под руку, отчего бандит попал в дерево и застрял в нем лезвием. Бросив оружие, Хэммиш развернулся и отшатнулся к стене от резкого удара в лицо.
Адреналин от драки учащал пульс, прочищал сознание и заставлял Моргана двигаться быстрее, игнорируя остаточное головокружение. Он прикидывал насколько далеко от него лежал выбитый револьвер и нож, и сможет ли он вырубить Нильса, чтобы доставить его к шерифу живым. Но в данной ситуации действовать осторожно и что-то гарантировать было невозможно.
Тряхнув головой, Хэммиш бросился вперед. Его низковатое, крепко сбитое тело почти навалилось на Моргана. Кулак врезался несколько раз в бок, а затем с силой полетел в лицо. От крепких ударов Артура согнуло и повело в сторону. Он споткнулся о кусок веревки и свалился почти к ногам Лесли, еще громче взвывшего от этого.
Самодовольно, уже чувствуя себя победителем, Хэммиш устремил взгляд на валяющегося на полу мужчину и неспешно повел плечами. Похищенный им мальчишка забился в своем углу, запрокидывая голову и зажмуривая в панике глаза.
Но Артуру это все оказалось лишь на руку. Приподнимая голову, пытаясь прийти в себя, он чувствовал вкус крови во рту. Челюсть ныла, новая боль в ней переплеталась со старой — оставленной вчерашней дракой. Но умирать здесь он не собирался. Приподняв голову, Морган увидел, что нож оказался совсем рядом. Стоило чуть вытянуть руку и вот оно — спасение.
— Ну что, ковбой, пора прощаться с жизнью? Я придушу тебя голыми руками. Так приятнее.
Вновь рывком повернув Артура на спину, Нильс сел на него сверху и вцепился руками в шею, давя перекрестом больших пальцев на кадык. Морган вцепился одной в его запястья, отвлекая будто бы жалкой попыткой ослабить давление, а второй изо всех сил потянулся к ножу. Кончики пальцев задели холодное лезвие, потянулись дальше и пододвинули к себе.
Воздуха начинало не хватать: трахея вдавливалась глубже, горло першило, кровь приливала к лицу. Артур захрипел, но все его усилия были обращены лишь к ножу. И подтянув его достаточно близко к ладони, мужчина перехватился за рукоять и рывком вонзил лезвие в шею Нильса. Бандит дернулся. В глазах промелькнуло непонимание, затем боль, гнев, страх… Силы в руках стало меньше.
Приоткрыв рот, Хэммиш булькнул. Кровь заполоняла рот, сочилась через губы и капала на грудь и шею лежащего под ним мужчины.
— Нннннн!!! Мхмхмхмх! — Лесли взвыл еще громче, так и не открыв глаза. По затишью стало понятно, что кто-то проиграл. И мальчику было страшно узнать, что победа осталась за Нильсом.
Отпуская нож, Артур закашлялся, отворачивая голову чуть в сторону и силясь приподняться. Хэммиш все еще сидел на нем, пытаясь дотянуться до своей шеи. Но жизнь покинула его быстрее, чем он успел это сделать. Тело ослабло, и повалилось на Моргана, если б тот вовремя не пихнул его с себя в бок.
— Все… кхах-кхах… нормально, парень… Все… нормально.
Кашель чередовался с глубокими вдохами, сердце заходилось в бешеном ритме, в висках и челюсти пульсировала боль. Скалясь, Артур сел на пол пещеры и стер с лица и шеи кровь, напротив больше размазывая ее по коже.
— Все в порядке…
***
— Миссис Бун…
— Нет, вы меня послушайте, шериф!
Повышая голос Амелия, вдова покойного Джоржди Буна, прервала Джеймса. Стоя у стола, вцепившись в него руками и почти нависая над ним и Фостером, женщина не собиралась униматься. Она влетела в участок точно рассерженная фурия, практически сбив с ног уходящего Майлза, зашедшего с очередной дурацкой жалобой. Пополневшая в сравнении с первым годом после утраты мужа, раскрасневшаяся от переживаний, она едва сдерживала крики.
Джеймс вздохнул: час от часу не легче. Сперва ночная драка в салуне, затем не менее тяжелое утро; не проходящее желание отоспаться, которое то и дело наскакивало на него и вызывало головную боль в височной области. И чертов Артур Морган, который, казалось, доставит ещё много проблем. Своему чутью Джеймс верил, а сейчас оно говорило ему…
— Он совсем маленький… Понимаете?! Он ведь совсем отбился от рук после…
— Миссис Бун. Лесли одиннадцать лет. Я в его возрасте сбегал из дома с другими мальчишками на земли Комачи! И никто, замечу, никто не устраивал истерик у шерифа Бирмингена!
Мрачно прервав Амелию, Фостер взялся за бумаги, ясно давая понять, что он занят. Но когда такая мелочь могла остановить обеспокоенную женщину, пекущуюся о ребенке?
— Не разговаривайте со мной таким тоном, шериф! Не смейте, я мать, которая потеряла мужа и…
— Бросьте, Амелия, Лесли просто…
— Целый день?! Он отправился на лесопилку к Джеку рано утром и к обеду должен был вернуться. Он всегда возвращается к обеду. А сейчас уже вот-вот начнет вечереть!
Сдержав рвущееся проклятие, Джеймс качнул головой и прицокнул языком. Что он мог сделать? Пойти на поиски мальчишки? Куда? В лес? Так можно потратить больше недели, и ради чего? Можно было послать Данко прочесывать окрестности, но тот сейчас был занят фермерами Боуи, которые жаловались на разгулявшуюся рядом стаю волков, терроризирующую скот.
— Во-первых, вечер еще не наступил. Возможно он встретился с друзья и гуляет где-то рядом, в… В заброшенном амбаре? Это же дети, миссис Бун. Думаю, мальчишки Кирби и Боуи подтвердят все и…
— Я была в этом чертовом амбаре, Фостер! Я была у стервы Кирби и этой чванливой толстухи Боуи! Его нигде нет, моего Лесли нет…!
С другой стороны… Мальчик мог заблудиться, его могли загрызть те же звери, или он попал в капкан. В волчью яму или ещё что…
— Мистер Фостер, прошу вас… — внезапно женская рука перехватила его за запястье, и Джеймс резко поднял голову. Тонкие пальцы постарались чуть сжать, но в то же время касались… Мягко? Заставляя проглотить внутреннее негодование и решение выставить вон паникующую раньше времени мать.
Джеймсу хотелось прервать это прикосновение, но взгляд встретился с взглядом Амелии. Больше всего на свете Фостер не любил женские слёзы.
— Джеймс… У тебя же самого есть дочь. Ты же понимаешь меня. После смерти Джорджи… Лесли — это все, что у меня осталось от него… Прошу тебя. Ты же сделал бы все ради своей Катрин.
Дьявол, эта женщина знала, куда бить!
Фостер прикусил нижнюю губу. Мягко высвободив руку из хватки миссис Бун, он провел ладонью по волосам.
Амелия была права. Ради своей Катрин он бы выехал сразу. Ради её смеха, голоса; ради того, как она звала его — «Папа! Папа!», — так радостно смеясь, когда они играли в прятки. Ради того, чтобы видеть веселые искорки в её серых глазах, когда она садилась к нему на колени и трогала щетину, называя колючим ежиком.
Фостер понимал всё. И от этого было невозможно отказаться.
— Ладно, я… Кхм… Поищу твоего сына.
— Спасибо, Джеймс, спасибо… Я…
— Не благодари.
Пальцы женщины оказались на его плече и слегка сжали. Глаза Амелии, полные слез и благодарности, заставили отвести собственный взгляд. Шерифу не нравилось, когда им пытались манипулировать. Но ради ребенка он был согласен на многое. Это же всего лишь ребенок, беззащитный и невинный.
Проводив взглядом выходящую из участка миссис Бун, Джеймс с пол минуты посидел и встал. Начав собираться и надев патронташ поверх плаща, Фостер не сразу осознал, что замер на месте. Углубившись после Амелии Бун в мысли о собственной дочери и тому, как давно мужчина не видел её, шериф очнулся от громкого женского вскрика.
