— Это действительно хороший вопрос. Хочешь услышать мою теорию? — спросил его Анубис, и Исаак кивнул. — Я думаю, что Вахти совершил нечто ужасное и беспокоился, что его накажут, когда он доберётся до Дуата.
Исаак кивнул.
— Может быть, статуи были подарком Анубису, чтобы он простил его?
— Возможно, — ответил Анубис, хотя его глаза похолодели.
— Исаак, почему бы тебе не взять Анубиса и не пойти посмотреть на кошачью мумию? Думаю, Аарон скоро пойдёт домой, — быстро сказала Тахира.
Рана оживилась.
— О, ты уверена? Я не хочу беспокоить Аарона, если он занят. Кажется, вокруг гораздо больше охранников, чем обычно.
— Это потому, что у нас на объекте пропадали вещи, поэтому всех проверяют на выходе, — ответила Тахира.
Глаза Раны расширились.
— Правда? Ну, я полагаю, тогда здесь нужны дополнительные охранники.
— Аарон тоже говорил, что хочет показать мне мумию, — упрямо сказал Исаак.
— Тогда пойдём и посмотрим на неё, — ответил Анубис. Он улыбнулся Тахире. — Я схожу с ним.
— Спасибо, это очень мило с вашей стороны, — сказала Рана. Тахира постаралась не закатить глаза. Анубис открыл зонтик и убедился, что Исаак находится под ним, пока они шли под дождём к шатру Аарона.
— Ну и. Ты точно держала его в секрете, — произнесла Рана, её глаза были прикованы к твёрдой заднице Анубиса.
— Это не так, просто нечего рассказывать, — ответила Тахира, прикрепляя новый рисунок на стену. Как бы ей ни было неловко, это нарисовал Исаак, и она покажет ему, что ценит это.
— Чушь. Мы видим одного и того же парня? Он чертовски горяч, сестрёнка. Открой глаза. Серьёзно, твоё влагалище ещё работоспособно или оно полностью закрылось?
Тахира фыркнула.
— Заткнись. Нам не разрешено встречаться с людьми на объекте. Это вредно для бизнеса.
«С каких пор?» — спросил тихий голос в глубине её головы. С тех пор, как появился кто-то, кто любил мёртвых так же сильно, как и она, и наполнил её желудок бабочками.
Рана закатила глаза.
— Такие глупые правила можно нарушать.
— Мне нужно думать не только о сексе, Рана. Тебе тоже.
— Может быть, я и мать, но я ещё и женщина. — надулась Рана. — И это полтора человека.
На самом деле он бог.
Тахира прикусила язык. Она ненавидела разочарование, охватившее её. Она категорически отказывалась ревновать к своей хорошенькой, обаятельной сестре. Последняя, как правило, получала всё, что хотела, если достаточно долго махала накладными ресницами.
— Он под запретом, Рана. Я серьёзно, — резко отрезала Тахира, слишком резко.
Рана застонала.
— Боже, ты такая скучная. Расслабься, ладно?
— На объекте напряжённая ситуация, и мне ещё предстоит много чего сделать до конца сезона. Кстати, после закрытия площадки я хочу присматривать за Исааком по ночам, пока ты на работе. Ты слишком часто оставляешь его одного.
В глазах Раны сверкнуло раздражение.
— Исаак достаточно взрослый и умный, чтобы принять лекарство и лечь спать. Я не хочу мешать тебе писать или делать пометки.
Межсезонье Тахира обычно использовала для работы в публикациях и иногда устраивалась на работу в университет в Александрии. Это сохраняло регулярный доход и было достаточно лёгкой работой.
— Я могу работать и тусоваться со своим племянником одновременно. Пожалуйста, не спорь со мной по этому поводу. Я бы не предлагала, если бы не это имела в виду, и я знаю, что ты не можешь позволить себе нанять няню на полный рабочий день. Это поможет мне почувствовать себя лучше, — заявила Тахира. Она не хотела с ней спорить. В конце концов, Исаак не был её сыном, но ей не особенно нравился материнский стиль самостоятельности Раны.
— Хорошо! Мы поговорим об этом позже. А теперь пойдём посмотрим, куда они пропали, — произнесла Рана, вставая на ноги. — И не хмурься так, у тебя появятся морщины.
— Я серьёзно, Рана. Анубис Ахом под запретом, — предупредила Тахира.
— Да, я тебя услышала. — Рана хитро улыбнулась ей. — Однако смотреть не запрещено.
Глава 8
Анубису понравился Исаак. Ребёнок был умным и заставил Тахиру улыбнуться. Они вместе смотрели на кошачью мумию, Исаак задавал Аарону вопросы. Ему было не больше восьми лет, и он не по годам развит. С ним тоже было что-то не так; мальчик выглядел так, как будто ему было плохо. Это беспокоило Анубиса почти так же, как и Рану.
Улыбка женщины была приветливой, но в её глазах было что-то расчётливое. Они не были такими тёплыми, как у Тахиры. Она была прекрасна, как ложь, и он почти мог видеть напряжение, которое молодая женщина вызывала, по плечам Тахиры.
Анубис знал, что ещё слишком рано судить, не зная её. К сожалению, Анубис умел судить лучше всего, и он знал, что Рана Эскандер что-то скрывает. Если бы у него был Ка, он смог бы увидеть всю форму её души и каждую тайну, которую она когда-либо скрывала.
Аарон оставил их рассматривать артефакты, пока руководил последней работой. Анубису нравилось находиться среди объектов прошлого, вещей, которые казались ему знакомыми. В отличие от всего остального мира, в котором он проснулся.
— Почему мумии приятно пахнут? — с любопытством спросил Исхак.
— В процессе мумификации использовали ароматические масла и смолы, — объяснил Анубис. — Раньше кошек приносили в жертву Баст.
— У неё была кошачья голова, — сказал Исаак.
— Верно.
Он пожал плечами.
— Мне всегда больше нравился Анубис, потому что он был собакой. Кошки — не плохие, но собаки — замечательные.
Анубис ухмыльнулся.
— Ты мудрый и благородный ребёнок.
— Я мало что могу делать, кроме чтения, поэтому знаю много всего.
— Не мог бы ты сказать мне, почему тебе кажется, что ты ничего не можешь делать, кроме как читать? — мягко спросил Анубис.
Исаак кивнул.
— Моё сердце разбито.
— Моё тоже, — признался Анубис.
— Действительно? — лицо мальчика утратило некоторую печаль.
Анубис постучал себя по груди и кивнул.
— Мне чего-то не хватает. Всё время кажется, что всё не так. Я не знаю, как это исправить.
— Я тоже. Доктор, возможно, сможет тебе помочь, хотя не думаю, что он мне очень помогает. — Исаак отвернулся. — Мама идёт. Не говори ей, что я тебе сказал. Ей не нравится, что меня всё время тошнит.
Это правда?
Анубис почувствовал вспышку раздражения, но скрыл её. Рана была сестрой Тахиры, и он не стал бы рисковать чем-либо расстраивать Тахиру.
— Вот и ты. Полагаю, нам лучше идти. У тёти Тахиры много работы. Спасибо, что балуешь его, Анубис, — ласково произнесла Рана.
— Он сказал, что я мудрый и благородный ребёнок, — сказал Исаак Тахире.
— Иди сюда, о, благородный. — Она обняла его и целовала его лицо до тех пор, пока мальчик не начал извиваться, хихикая и пытаясь вырваться.
Анубис улыбнулся, лёгкая привязанность пронзила древнюю рану. В детстве его никто так не любил, и он не мог сдержать укол ревности, который ощущал.
— Приводи его в любое время, Рана. Он просто великолепен, — промолвил ей Анубис.
Рана рассмеялась.
— Это сейчас ты так говоришь, но, когда он пристанет к тебе со своим семисотым вопросом, ты можешь чувствовать себя по-другому.
Брови Анубиса сошлись вместе.
— С чего бы мне это чувствовать?
Улыбка Раны померкла, но она быстро взяла себя в руки.
— Было приятно увидеть вас обоих. Удачи с дождём.
— Приходи ко мне поскорее, маленький человечек, — сказала Тахира Исааку и наконец отпустила его. Анубис стоял рядом с Тахирой, наблюдая, как мать и сын возвращаются к машине.
— Спасибо, что ты так хорошо к нему относишься, — произнесла Тахира, не глядя на него.
— Он восхитительный. Он вообще не приставал ко мне, несмотря на то, что говорит твоя сестра, — заверил её Анубис.
Тахира устало вздохнула, выразив ему то, что она думает о своей сестре.
— Рана не понимает никого из нас. Он умный ребёнок, но больше похож на меня, чем на неё. Иногда она странно завидует этому, но большую часть времени она расстраивается, потому что не может дать ему ответы, которые Исаак хочет.
