Сквозь тягучий сон я почувствовала явный запах алкоголя. Еле разлепив глаза, я увидела Макса, сидящего на полу подле дивана, разглядывавшего меня в упор. Инстинктивно, я первым делом сунула руку под подушку. Ни кобуры ни пистолета я не нащупала. Моё сердце успело испуганно екнуть, прежде чем Макс протянул мне подтяжки, подцепив их одним пальцем. Сон как рукой сняло. Я села, стаскивая с себя плед, которым, должно быть, меня заботливо укрыл Макс.
— Зачем тебе это? — поинтересовался он, когда я забрала у его своё оружие, и отхлебнул бренди из бутылки, которую я вчера не допила. — Ты боишься меня или кого-то ещё?
— Вчера он здорово меня выручил, — хриплым ото сна голосом произнесла я. — Твои гости никак не хотели уходить, а бить людей так, как ты, я не умею.
— Они легко отделались, — усмехнулся Макс. — Я вижу, что ты в отличной форме. — Он окинул меня взглядом с ног до головы. — Твоя попка никогда не была аппетитнее, чем сейчас. — Мне было приятно услышать от Макса комплимент. — Эта сучка Кэт не берёт трубку, как и Толик. — Наверное, это тот мужик из вчера, подумала я. — Здорово ты их вчера, должно быть, напугала.
— Макс, зачем ты связался с проституткой? — спросила я, снова испытав ревность. ― Раньше, помнится, к тебе бабы в очередь становились.
Он так смотрел на меня… От кокаина его отпустило, синие, как у Вари глаза, стали ясными. Зрачки сузились, переставая меня пугать. Тоска и любопытство — вот, что мне померещилось в его взгляде. Макс скучал по мне точно так же, как и я по нему. Он нагло пиздит, говоря мне о том, что больше меня не любит.
Ему просто очень больно. Я знаю Макса, как облупленного. Он будет отгораживаться от меня до последнего кирпича.
Тварью я буду последней, если не помогу ему вылезти обратно. Как я буду жить, зная, что он в беде? Как я дочке в ее синие глаза буду смотреть? В конце концов, Макс имеет право знать, что дочь у него есть.
Теперь имеет.
Я знаю, что его равнодушие — фарс. У него внутри целая буря сейчас, целая катастрофа, которую ему придется переживать заново. Одно мое неосторожное движение, и он меня выставит вон. Нужно постараться не пересечь эту тонкую линию раньше времени.
— Это было раньше…Проститутки не задают вопросов. Вовремя приходят и уходят. На них даже меньше приходится тратить денег, чем на вас — якобы не продажных сук. Всё предельно просто.
— И они приносят кокаин, — добавила я, надевая кобуру.
— И они приносят кокаин, — кивнув, повторил за мной Макс. — Но это не твое дело!
Проверив пистолет на наличие патронов, я убедилась, что он по-прежнему заряжен. Я сделала это на автомате. Я по его весу могла определить, заряжен ли ствол. Я сунула ПМ в кобуру и посмотрела на Макса, не сводившего с меня глаз. После всего того, что Максу пришлось натерпеться от женского пола, возможно, он был и прав. Мне стало жаль его, но я отогнала эту мысль от себя, вспомнив, что по Лешиному плану хуже должно быть мне.
— У тебя есть хотя бы заварка? — с надеждой спросила я, переведя тему.
— Я могу сварить тебе кофе, — предложил Макс.
Ну ничего себе! Я и мечтать о таком не могла!
Я кивнула, и мы пошли в кухню. Я с удивлением обнаружила, что Макс собрал и вынес весь мусор. По звукам из ванны я поняла, что работает отжим в стиральной машине. Пока я спала, Макс не сидел, сложа руки. Он достал из холодильника бутылку молока, значит, он ещё и в магазин успел сходить. А вот и коньяк. Две бутылки. Вот, что заставило Маска покинуть квартиру. Бегал он совсем не за молочком. Пока Макс колдовал над кофе, я убрала грязную посуду со стола в раковину и помыла две кружки всё также с «Пемолюксом».
— Как Алонсе? — спросил Макс, не глядя на меня. — Вы всё-таки поженились? Он знает, где ты сейчас?
— Я вдова, — коротко ответила я на все его вопросы.
— Оу! Ну, прими мои соболезнования.
Я намочила тряпку, чтобы протереть стол.
— Не стоит, Макс. Он был не самым хорошим человеком.
— Зачем ты тогда за него вышла?
— Он помог избавиться от Федоровского, — взволнованно ответила я, яростно натирая стол. — Алонсе нужна была жена, а тебе свобода от Ивана.
— Погоди, ты с ним уехала, чтобы от меня отъебался Федоровский? — сморщился Макс. Я ничего не ответила, продолжая методично отмывать столешницу. — Ты должно быть очень удивилась, когда узнала, что свою карьеру я похерил сам, без помощи Федоровского, и твоя жертва напрасна? — Макс невесело рассмеялся. — Я же говорил, что ты быстро разочаруешься…Не думал, что такая эгоистичная сука, как ты, способна на такие благородные поступки, тем более ради человека, который причинил тебе столько боли. — Макс выключил плиту и разлил кофе по кружкам. — Почему ты приехала только сейчас? — Он протянул мне кружку и сел за стол. — Прости, но я не понимаю, почему ты не приехала раньше? Не развелась и не приехала, раз он был так ужасен?
— Развод не был предусмотрен. Алонсе меня не отпускал. Он грозился меня убить… или тебя. И он совсем не был пиздаболом. — Я добавила сахар и молока в свой кофе и села напротив Макса. — Я смогла приехать, только после его смерти.
— Ну, как мужик, я его понимаю. Я бы тоже не хотел тебя отпускать. А если бы он не умер так скоро? Ты бы приехала, когда мне стукнуло семьдесят? — Макс расхохотался. — Это должно быть очень грустно, ждать, когда твой престарелый муж отбросит копыта? Что с ним случилось? Затрахала до смерти? Может, ты ему отравы в виагру подмешала? А может…
— Я его пристрелила! — громко перебила я Макса.
От того, что я впервые сказала это вслух, меня саму передёрнуло. Я уткнулась в чашку с кофе, только чтобы Макс так удивленно на меня не смотрел.
— Что? — переспросил Макс, всё ещё сотрясаясь от смеха.
— Что слышал, блядь! ПРИСТРЕЛИЛА! — разозлилась я.
Смешно тебе, сука? Макс перестал смеяться. Некоторое время он молчал, обдумывая услышанное.
— Боже мой, ты серьёзно? — выдавил он из себя, когда понял, наконец, что я не шучу. Я вздохнула и опустила глаза. — Я…Нет, это что, французский юмор такой?
— Нет.
— Почему ты не в тюрьме? Ты что, в розыске?
— Не-е-т, — бесцветным голосом выдавила я из себя. — Мне охуеть, как повезло! У комиссара не было против меня ни одной улики, ни мотива. Плакала я очень убедительно и безутешно. Если бы ты там был, то в этот раз дал бы мне «Оскар». А быть может и два!
— Пиздец! — воскликнул Макс поморщившись. — И ты так хладнокровно об этом говоришь…
Что есть, то есть. Я не испытывала больше никаких эмоций, вспоминая Алонсе. Рассказывать подробности своей парижской жизни мне тоже не хотелось. Макс протянул ко мне руку и взял меня за подбородок. Он провел большим пальцем руки по моему шраму на щеке. У меня дыхание перехватило от этого интимного прикосновения. Я непроизвольно приоткрыла рот и тяжело задышала, приводя дыхание в норму.
— Наверное, у тебя были весомые причины, чтобы решиться на такое! Это его рук дело? — голос Макса сделался совсем стальным, а его палец скользнул по моей нижней губе. Он хочет меня поцеловать? И я этого хотела, но я просто опустила глаза, и отвернулась. Макс откинулся на спинку стула и судорожно вздохнул. — Я чувствовал, что что-то случится. Это я виноват! Я не должен был отпускать тебя. Мой долг был заботиться о тебе и оберегать.
— Ты мне ничего не должен. Ты…Мы… — я захлебнулась словами. С Максом у меня всегда путаются мысли.
— Я обещал это не тебе, а Богу.
— Макс, я сейчас перед тобой! И мне нужна твоя забота, как никогда! — Макс отвел взгляд и отошёл к окну. Он достал из кармана сигареты. — Макс, пожалуйста!
В подтверждение своих слов, я подошла к Максу и попыталась обнять. Он отстранился, не дав мне это сделать.
— А мне нужно время, чтобы всё обдумать, — жестко сказал он. — Нельзя уехать на 4 года, а потом вернуться и щемиться в жизнь к человеку.
— Я знаю, Макс. Позволь напомнить, что я уехала от женатого человека, в семье которого мне места не нашлось! И это я сейчас делаю к тебе первый шаг, не смотря ни на что! — зло выпалила я. — Я не тороплю тебя. Я лишь высказалась о своих желаниях и потребностях. Если у тебя не осталось ко мне больше чувств, так и скажи! Скажи, что тебе на меня кромешно похуй, и я уйду прямо сейчас! Куплю билет на самолёт и улечу обратно во Францию!
