— Как рука? — спрашиваю со смешком, который перерастает в полноценный хохот, от которого я хватаюсь за живот и сгибаюсь пополам. Никак не могу сдержаться. Как же приятно посмеяться.
Когда я прихожу в себя и выпрямляюсь, он свирепо смотрит на меня поверх машины.
— Открой, — требует он.
— Повязка, — рявкаю я, бросая ее через крышу. Он хватает кусок материи и швыряет на асфальт, затем снова смотрит на меня разъяренными глазами.
— Открой!
— Джесси Уорд, порой ты ведешь себя как ребенок. Я не открою машину, пока ты не наденешь повязку. — Наблюдаю, как его глаза сужаются, а уголки губ приподнимаются в еле заметной усмешке.
— Три, — громко и отчетливо говорит он.
Моя челюсть ударяется о землю.
— Ты не устроишь мне обратного отсчета! — недоверчиво вскрикиваю я.
— Два, — его тон холодный и небрежный, в то время как я ошеломлена. Он опирается локтями о крышу. — Один.
— Иди к черту! — фыркаю я, не сдаваясь. Я всего лишь хочу, чтобы он, для своего же блага, надел эту чертову повязку. Мне без разницы, но это уже дело принципа.
— Ноль, — произносит он одними губами и начинает красться ко мне, огибая машину спереди, в то время как я инстинктивно обхожу ее сзади. Он останавливается и поднимает брови.
— Что ты делаешь? — спрашивает он, поворачиваясь в другую сторону.
Мне знакомо это выражение; это его лицо а-ля «ты-сама-напросилась». Знаю, он, не задумываясь, прижмет меня к земле и будет терзать до тех пор, пока я из страха обмочиться не подчинюсь его требованиям. Но с чего это я должна подчиняться?
— Ничего, — говорю, убедившись, что остаюсь по другую сторону автомобиля. Мы можем проторчать здесь весь день.
— Идти сюда. — Голос низкий, хриплый, — знакомый тон, который я так люблю, и еще одна часть его, которая вернулась, но, чтобы меня отвлечь.
Я отрицательно качаю головой.
— Нет.
Прежде чем успеваю предугадать его следующий шаг, он бросается вокруг машины, а я с визгом несусь в противоположном направлении. Люди смотрят, как я, словно обезумевшая, лавирую среди припаркованных на стоянке машины, а затем останавливаюсь позади высокого внедорожника. Я выглядываю из-за машины, чтобы посмотреть, где он.
И мое сердце выпрыгивает прямо на асфальт. Он согнулся пополам, упершись руками в колени.
Дерьмо!
Какого черта я поощряю такое глупое поведение, когда ему нужно восстанавливать силы? Когда несколько прохожих обращают на него внимание и направляются в его сторону, я устремляюсь к нему.
— Джесси! — восклицаю, подбегая ближе.
— Милая, с ним все в порядке? — спрашивает меня пожилой джентльмен.
— Я не... КАКОГО!
Меня подбрасывают в воздух и одной рукой перекидывают через плечо Джесси.
— Не связывайся со мной, Ава, — самодовольно говорит он. — Ты уже должна знать, что я всегда выигрываю.
Направляясь к машине, он задирает мне юбку и кладет руку на внутреннюю сторону бедра, а мне остается лишь смирно лежать. Мило улыбаюсь каждому, мимо кого мы проходим, но бороться с ним не пытаюсь. Я просто счастлива, что у него есть силы меня поднять.
— Я сверкаю трусиками, — жалуюсь я, протягивая руку, чтобы одернуть пышную юбку, прикрывая зад.
— Нет.
Он медленно спускает меня по своему телу, пока мое лицо не оказывается на одном уровне с его, мои ноги так и не касаются земли, я надежно прижата к его твердой и теплой груди. В его глаза вернулся слабый блеск, и он пристально меня ими изучает. Он хочет меня поцеловать. Я должна его остановить.
Я извиваюсь в его объятиях.
— Нам нужно в супермаркет, — говорю, сосредоточиваясь на его груди, пока освобождаюсь от его хватки.
Он тяжело вздыхает, опуская меня на землю.
— Как я могу все исправить, если ты все время ускользаешь от моих попыток?
Я оправляю платье и снова смотрю ему в глаза.
— Это твоя проблема, Джесси. Ты хочешь все исправить, отвлекая меня прикосновениями вместо того, чтобы поговорить и дать хоть какие-то ответы. Я не могу допустить, чтобы это повторилось.
Я нажимаю кнопку разблокировки дверей и забираюсь в машину, оставляя Джесси с опущенной головой кусать губы.
Мы подъезжаем к супермаркету, и я нарезаю круги в поисках места для парковки. Сегодня я узнала о Джесси кое-что новое — пассажир из него дерьмовый. Меня заставляли обгонять, подрезать и перестраиваться с одной полосы на другую, и все это в попытке выиграть несколько ярдов. Этот мужчина — сорвиголова, когда дело доходит до вождения. На самом деле, этот мужчина — сорвиголова во всем.
— Вон там свободное место. — Он вытягивает руку, загораживая мне обзор, и я отбрасываю ее в сторону.
— Это место для родителей с детьми, — отмахиваюсь я, проезжая мимо.
— И?
— И... я не вижу ни одного ребенка в твоей прекрасной машине. А ты?
Он опускает взгляд на мой живот, и я вдруг чувствую себя крайне неуютно.
— Ты нашла свои таблетки? — спрашивает он, не отрывая взгляда от моего живота.
— Нет, — отвечаю, сворачивая на парковочное место.
Я хочу обвинить его в том, что он отвлек меня, сбив мой привычный график, но правда заключается в том, что мои навыки по организации личной жизни всегда были дерьмовыми. Мне пришлось совершить еще один унизительный визит к доктору Монро, чтобы восполнить вторую потерянную упаковку противозачаточных таблеток за неделю, и заставила себя сдать анализы, чтобы убедиться в отсутствии всякого рода заболеваний, передающихся половым путем, после непрерывного незащищенного секса с Джесси. Предположение об активной сексуальной жизни Джесси не оставляло мне выбора.
— У тебя не было задержки? — спрашивает он, сжимая губы в прямую линию.
Беспокоится, что я могу забеременеть?
— Месячные у меня начались в прошлое воскресенье вечером, — говорю я. «Как предзнаменование или типа того», — хочется мне добавить, но я этого не делаю. Я заглушаю мотор.
Он молчит, пока я выхожу из машины и жду, когда он появится.
— Не могла припарковаться еще дальше? — ворчит он, присоединяясь ко мне с моей стороны машины.
— По крайней мере, я припарковалась по правилам. — Подхожу к очереди из тележек, выстроившейся в ряд под навесом, и опускаю фунт, чтобы выкатить одну. — Ты когда-нибудь был в супермаркете? — спрашиваю, когда мы движемся по дорожке под навесом. Джесси и супермаркет — не то, что естественно сочетается друг с другом.
Он пожимает плечами.
— Это делает Кэти. Обычно я ем в «Поместье».
Упоминание о супер шикарном секс-клубе Джесси заставляет меня ощетиниться и потерять весь энтузиазм в попытке завязать разговор. Я чувствую на себе его взгляд, но не обращаю внимания и смотрю прямо перед собой.
Пока мы ходим по супермаркету, я загружаю в тележку все самое необходимое, а Джесси — дюжину банок арахисового масла, несколько банок шоколадного крема и несколько баллончиков со взбитыми сливками.
— Почему у тебя ничего нет? — спрашиваю я, ставя в тележку молоко.
Он пожимает плечами и берется за тележку здоровой рукой.
— Кэти была в отъезде.
Я направляюсь в следующий проход и тут же осознаю, что невольно завела его в отдел с алкоголем. В панике стремительно разворачиваюсь, и тележка врезается мне в голень.
— Твою мать! — восклицаю я, вздрагивая.
— Ава, следи за языком!
Я потираю голень. Проклятье, как больно.
— Нам сюда не нужно, — выпаливаю я, отчаянно толкая тележку обратно к нему.
Он пятится.
— Ава, прекрати.
— Прости. Я не сразу поняла, где мы находимся.
— Ради всего святого, женщина, я не собираюсь лезть на полки и срывать крышки с бутылок. Ты в порядке?
Я хмурюсь и смотрю на свою голень.
— В порядке, — бормочу, злясь, что не обратила внимания на то, где мы находимся. Я наклоняюсь и провожу ладонью по голени. Мне чертовски больно.
Я выпрямляюсь и замираю, когда вижу, как Джесси становится передо мной на колено. Он касается раненной рукой моей ноги, а здоровой приподнимает ее, ставя себе на колено, прежде чем наклониться и поцеловать голень. Мы стоим посреди супермаркета субботним днем, а он буквально на коленях целует мою ногу.
