— Илья в следственном изоляторе, — выдаю тихо. — Амир не сумеет причинить ему серьезный вред. Ему не позволят. Там много охраны.
— Это никого не остановит, — хмыкает и разворачивается лицом ко мне, подходит вплотную, заставляя податься назад, вжаться в спинку стула, желая целиком и полностью слиться с мебелью. — Хотя наплевать.
Его пальцы скользят по моим волосам, а торчащий член покачивается настолько близко, что желудок вновь сводит спазм отвращения.
— Мы проведем немало приятных минут, — обещает ледяным тоном. — Я умею открывать сокровенное в каждой женщине.
Память услужливо подбрасывает новостные сводки, статьи о жутком убийстве Варвары, о том, как ее вскрыли, выпотрошили. Меня трясет.
— Зря боишься, — мягкий смешок. — Не трать страх впустую.
— Зачем вы сломали Илье руки? — пробую перевести тему. — Он же ваш племянник. Вам совсем не было его жалко?
— Правда хочешь узнать? — дергает за волосы, заставляя запрокинуть голову назад.
Стараюсь смело встретить его взгляд. Очень сильно стараюсь. Получается паршиво. Если его проклятый орган просто заденет меня, точно грохнусь в обморок. Но сперва вырыгаю прямо на этого урода.
— Д-да, — язык предательски заплетается. — Раз уж вы собрались познавать мой глубокий внутренний мир, было бы неплохо и про вас чуть больше узнать.
— Илья слишком много ныл. Заслужил, — бросает небрежно. — Но в этом ничтожестве нет ни капли моей крови. Иначе мне бы самому стоило вздернуться от стыда.
— Теперь понимаю, — роняю практически беззвучно и, очертя голову бросаюсь в омут безумной импровизации. — Знаете, мне часто хотелось причинить ему боль. Наверное, есть такая категория людей. Они сами нарываются. Провоцируют. Как это говорят? «Виктимное поведение». Потенциальные жертвы. Вот Илья именно такой тип. Я по этой причине и не поверила в его склонности. В то, что писали в газетах о насилии, домогательствах. Он никак не агрессор. Кишка тонка. Вот допустим я тоже против насилия, но выслушивая от него очередную порцию претензий, тянуло окунуть этого парня в настоящие страдания. Дать все ощутить наглядно. Можно рассказать вам про один такой случай?
Мужчина молчит, смотрит на меня немигающим взглядом настолько долго, что боль от такого неразрывного контакта начинает резать глаза. После этот жуткий человек моргает, и я принимаю данный ответ за «да».
— Помните, у Ильи был сильный ожог на руке? Крупная отметина. Широкая полоса. Он всем говорил, будто виной новая печка, но это не совсем так, — улыбка растягивает мои губы, нервическая и ломанная. — Я его обожгла. Плойкой. Он просто достал. И тогда я прижала раскаленную плойку. Не думала и не осознавала. Сделала. Я не могла иначе поступить. Я жаждала этого. Жаждала его боли.
Лгать психопату не самая лучшая идея, однако другой не подворачивается. Нужно тянуть время. Как тогда. В проклятом замке. Нужно дождаться помощи. Надеяться. Верить. Но просто молчать и обтекать, выслушивая его бредни, точно не стоит.
Хочешь расположить кого-то? Найди общие точки соприкосновения. Если совсем ничего не находится, приходится выдумывать.
— Жаль, я не смогла использовать на нем один из экспонатов коллекции моего отца. Очень хотелось. Прямо подмывало. Я и встречалась с Ильей лишь потому что другие не вызывали чувств, а он пробуждал ненависть. Аморфный. Апатичный. Червяк.
— А Дудаев тебе как? — ровный вопрос отправляет морозную волну под кожу.
— Никак, — кривлю губы, очень стараюсь ничем не выдать эмоции. — Тупица. Если бы не та ситуация с долгом, я бы под него не легла. Вы же знаете про долг? Раз про Вену вы в курсе, то и такая мелочь мимо не прошла.
— Разумеется, знаю, — в его холодных голубых глазах вспыхивают слабые искры. — Я же это все для тебя устроил. По просьбе Ильи.
— Вы? — удивление изображать не приходится. — Как?
— Пацан рыдал, — усмехается, вплетая пальцы в мои волосы, поглаживая макушку. — Он мечтал отомстить. Ты же бросила его. Оставила беднягу в одиночестве. Потом дурень нашел твою анкету на сайте знакомств и поплыл окончательно. Пришлось выручить. Дорогу показать.
— Но Андрей…
— Только на свидание приехал. Он и пары слов связать не способен. С тобой общался Илья, приманивал, а тот дегенерат выполнил роль посыльного. Повесил свои долги на тебя. Бандиты обычно не разбираются. Пускают телку на круг и дело с концом. Но вижу, ты умеешь забалтывать. Дудаева на раз проняла, а он баб как гондоны менял. Никогда не прикипал.
— Такой сложный план? — истерично посмеиваюсь. — Просто ради Ильи? Ради его ущемленной гордости? Переписка. Андрей. Бандиты. Дудаев. Так много пунктов.
— Мало, — отрезает. — Мало пунктов. И да, черт дери, мне стало скучно. Развлечений было ничтожное количество. Студентки, которых племянничек приводил. Разовые акции, следы которых еще никто не обнаружил и вряд ли обнаружит. Тут я совместил приятное с полезным. Помог ущербному пацану поквитаться и помог себе самому. Андрюша должен передать Дудаеву послание. Очень особенно послание.
— Что за послание? — в горле царит пустынная сухость.
— Шайтан опять получит свое сегодня, — чеканит точно озвучивает проклятье. — Шайтан всегда получает свое.
— Выходит, нет никакой Карины, — еле отлепляю язык от неба. — Вы Шайтан?
— Догадливая, — вдруг отпускает меня, отступает назад. — Могла бы раньше догадаться. Я намекал. Почти ничего не скрывал. Но люди редко замечают очевидные ответы.
Обалдеть заявка. Намекал? Когда?!
Чертов гад выглядел воплощением женственности. Моя мама этого больного урода мне в пример ставила. Хотя если посудить о деталях…
— Вы кадык шарфами скрывали, — выпаливаю. — Либо использовали массивные украшения. Высокие воротнички.
— Это ерунда, — бросает небрежно. — Само имя очевидное.
— Имя? Карина? Обычное женское…
— Я ждал, когда кто-то догадается. Раскроет меня. Хотя бы на том курорте, где люди Дудаева обшарили каждый угол, обсмотрели всех. Но никому не пришло в башку обратить больше внимания на женщин. Я спокойно разделал Варвару. Разложил подарочек старому врагу. И никто не засек. Никто. Остолопы даже не допустили, будто киллер может вырядиться в бабу. Искали моих шлюх, но не меня самого.
Прекрасно. Просто замечательно. Давно хотелось узнать про все секреты. И вот они, прямо на блюдечке с маниакальной каемочкой. Оказывается, у семьи Амира есть страшный враг, который и оставил то чудовищное сообщение кровью и кишками напротив окон родового особняка.
— А дальше вообще смех, — издевательски замечает психованный ублюдок. — Илью загребли в тюрьму, но меня так и не вычислили. Связь явная. Натуральная. Девка моего племянничка подохла. Дудаевские псы обнюхали все, только опять ничего обнаружить не удалось. Не обратили они внимания на милую тетушку. На этот очаровательный божий одуванчик. Правда же на поверхности. Дебилы.
Мозг закипает. Готов взорваться. Не представляю, как мне удается не заорать и не забиться в истерике. Видимо, сказывается перегруз новой информацией. Паника блокируется. Некогда рыдать. Надо в срочном порядке обрабатывать данные.
— Вы намного умнее их всех, — говорю я. — Выше на несколько уровней. Там никакие подсказки не помогут. Интеллекта нет. В головах пустота. Если честно, не понимаю, каким образом вы связаны с Ильей и с его семьей. Родной крови же нет. Это ужасно, что вам пришлось так много времени провести с ними, очень занудные люди.
— Паршивая компания, — соглашается. — Но прикрытие отличное. Однажды я оказал отцу Ильи несколько неоценимых услуг. Когда наступили трудные времена, ему пришлось вернуть помощь, принять меня в свою семью.
И тут винтики в моей голове наконец срабатывают, помогая осознать и переварить услышанное. Тетка Ильи реально возникла не сразу. Не помню ее на детских фото бывшего парня. Она появилась, когда он был взрослым. Кажется, школу заканчивал. Про ее прошлое толком ничего не было известно. Никто особо не расспрашивал и не вникал. Разговоры обычно вела сама Карина, ей рассказывали сокровенное, доверяли тайны. Женщина легко и умело входила в доверие, располагала к себе.
