— Добрый вечер, мистер Поттер. Хозяин не ждал вас сегодня.
Его последняя реплика расходится с его приглашающим жестом, но у меня мелькает мысль, что если он уже называет меня по имени и предлагает войти, значит, Снейп предупредил его о том, что я буду иногда заходить. Я нерешительно переступаю порог. Дверь за мной закрывается.
— Спасибо, эээ…
— Милти, — представляется эльф.
— Да. Спасибо, Милти. Хозяин у себя?
— Хозяин там же, где и обычно, — не очень вежливо отвечает домовик и медленно удаляется в сторону кухни.
Я направляюсь к лестнице, ведущей наверх, в спальню Снейпа, но тут эльф оборачивается и произносит:
— Хозяин просил, чтобы вы переобулись и не пачкали больше его ковёр.
Я растерянно озираюсь и вижу в коридоре небольшой ящик для обуви. Я открываю его и вижу на подставке несколько пар тапочек. Видно, что их ни разу не обували, но они пролежали в этом ящике пять лет, поэтому изрядно запылились и потускнели. Тапочек моего размера оказывается только две пары. Одни — серые кожаные, другие — синие тряпичные и на большом пальце правого проедены молью. Я немного раздумываю, какие взять, но потом решаю, что лучше всё-таки тряпичные — в кожаных у меня быстро вспотеют ноги. Протягивая руку за тапочками, я невольно усмехаюсь и качаю головой: мне сейчас предстоит встреча со Снейпом, а в голову лезет всякая чушь. Да наплевать ему на мои ноги, я уверен. Просто я чересчур нервничаю, чтобы сосредоточиться на действительно важных вещах.
Я наскоро переобуваюсь, ставлю свои ботинки на коврик в коридоре и поднимаюсь на второй этаж. От лестницы до его спальни не меньше тридцати шагов. И пока я иду, мне впервые приходит в голову оглядеться. Стены оклеены персиковыми обоями, которые местами вытерлись. Висит несколько портретов неизвестных мне магов. У правой стены зачем-то стоит пуфик. К нему прислонён чёрный пыльный зонтик с длинной ручкой. Несмотря на то, что в доме живёт слизеринец, ковровая дорожка у меня под ногами бордовая. И мне невольно вспоминается нелепый бордовый ковёр, который висел на стене в подземельях.
Я подхожу к двери, стучусь и, не дождавшись ответа, толкаю её. Мой взгляд падает на аккуратно застелённую кровать и на пустое пространство перед камином, и я невольно хмурюсь, не обнаружив Снейпа. Но тут из глубины комнаты раздаётся тихий голос:
— Я здесь, мистер Поттер.
Я перевожу взгляд в сторону окна и улыбаюсь. Снейп сидит в кресле вполоборота. Он точно видел, как я подходил к дому. Значит, ждал?
— Добрый вечер, — произношу я. — Похоже, вы не очень-то удивлены моему появлению.
— С того момента, как вы впервые переступили порог этого дома, я стараюсь ничему не удивляться, — ровно отзывается он.
Его ответ меня вполне устраивает: в духе Снейпа, но не резкий и не злобный, как в прошлый раз. Набравшись смелости, я решаюсь уточнить:
— Значит, вы не сердитесь, что я явился раньше положенного?
— Пожалуй, нет, — задумчиво произносит он и внезапно спрашивает: — Вы любите мандарины?
Он смотрит на меня так внимательно и с таким странным прищуром, что я начинаю чувствовать себя как на экзамене. Зато его вопрос помогает мне задержаться на мысли, не дававшей мне покоя с того момента, как я вошёл в комнату. Здесь появился новый запах. Яркий, едкий запах цитруса. И только сейчас я замечаю поднос с кожурой и несколькими нечищеными мандаринами, стоящий на столике у камина.
— Да, обожаю мандарины, — киваю я. — А почему вы спросили? Хотите меня угостить?
Он хмурится и переводит задумчивый взгляд на свои колени. Как будто что-то решает. А потом поднимает голову и немного рассеянно отвечает:
— Да, вы можете взять, если хотите.
Я совсем не хочу есть, но отказываться мне кажется неудобным. Особенно после того, как я сам напросился на угощение. Поэтому беру с подноса мандарин и начинаю не торопясь снимать с него кожуру.
— Не знал, что вы тоже их любите, — бормочу я, чтобы неловкая тишина не давила на уши.
— Еда… Замечательная тема, — тянет Снейп. — Теперь, полагаю, нужно поговорить о погоде?
Я усмехаюсь и качаю головой.
— Со мной можно говорить не только о ценах на летучий порох или турнирной таблице чемпионата по квиддичу, — пытаюсь я пошутить.
— В самом деле? Тогда присаживайтесь.
Я озираюсь в поисках стула, на котором сидел в прошлый раз, но потом вспоминаю, каким он оказался жёстким и неудобным, и, подойдя к Снейпу ближе, наколдовываю себе небольшое мягкое кресло с подлокотниками. Я опускаюсь в него, не успевая подумать о том, почему обивка у меня получилась зелёной.
— Как вы себя чувствуете? — машинально спрашиваю я, но тут же прикусываю язык. Его лицо мгновенно темнеет.
— Прекрасно, Поттер. Как и всегда. Ещё дурацкие вопросы будут?
Я смущённо опускаю голову и начинаю чувствовать себя ужасно неловко, сидя перед Снейпом в наколдованном кресле, словно я брезгаю садиться на его стул, и с зажатым в ладони очищенным мандарином. Я по привычке начинаю рассматривать свои ноги, но тусклого света камина, оказавшегося теперь у меня за спиной, явно не достаточно, чтобы разглядеть даже дырку на тапочке.
Мечтающий летать
Поттер совсем плох. Стоит мне сказать ему что-то не совсем приятное, он тут же начинает смущаться и прятать взгляд. Если и дальше так пойдёт, никаких бесед у нас с ним не получится. Я с усмешкой разглядываю его порозовевшие щёки, обкусанные губы, волосы, растрёпанные по бокам и приглаженные на макушке, этот чёртов мандарин, в который он вцепился и никак не может сожрать, и мне становится смешно. Я боюсь рассмеяться ему в лицо, потому что одновременно с весельем испытываю жалость. Почему-то мне не хочется задевать его своим странным поведением. Наконец я вздыхаю и решаю ему помочь.
— Да ешьте вы уже этот чёртов мандарин, Поттер!
Он вздрагивает и поднимает голову. Во взгляде такая тоска, что мне приходится отвернуться, чтобы он не увидел моей улыбки. Есть в его поведении что-то, настолько милое и трогательное, что я боюсь спугнуть момент. Пожалуй, таким жалким на моей памяти Поттер выглядел только однажды: когда я поймал их с Уизли возле замка во время торжественного ужина.
Поттер благодарно кивает и начинает неловко отламывать дольки от мандарина. К счастью, он не видит, как внимательно я разглядываю его небольшую трапезу. Он кладёт дольку между зубов, надкусывает и вытягивает сок, а потом прожёвывает кожуру. Совсем как я вчера. Он облизывает губы и принимается за следующую дольку. Кладёт её в рот, надкусывает, выпивает сок, проглатывает кожуру и снова облизывает губы. Я смотрю на него и чувствую, как от его нехитрых ритмичных манипуляций внизу живота становится тепло. Я пытаюсь вспомнить, когда последний раз испытывал подобное чувство, и прихожу к неутешительным выводам. Почти полгода назад, когда я засиделся в ванной дольше обычного…
