— Знаешь, моя метка тоже исчезает, — говорю я, глядя на его грудь, когда мы покидаем спальню.
Его хмурый взгляд исчезает, и он ухмыляется.
— Да?
— Ее нужно обновить. — Я поднимаю брови и с похотливым восторгом наблюдаю, как его глаза темнеют еще сильнее.
— Моя девочка — собственница. Не сдерживай себя, детка.
Я ухмыляюсь и впиваюсь зубами в его грудную мышцу, с его губ срывается тихий стон, пока меня тащат вниз в кабинет.
— Хочу взять тебя здесь, чтобы всякий раз, когда мне придется работать за этим столом, я видел тебя на нем обнаженной.
Джесси опускает меня на большой деревянный стол и бросает коробку с презервативами, прежде чем опуститься в кожаное кресло. Здесь тоже все прибрано. Кэти, должно быть, гадает, что происходит.
Он полностью обнажен и тверд, как сталь, мои глаза наполняются восторгом, когда я провожу взглядом по всей его длине. Его пальцы цепляются за верх моих трусиков, и я опираюсь на край стола, чтобы приподнять попу и помочь ему стянуть их с моих ног. Он открывает верхний ящик стола и бросает их туда, затем снова его закрывает и смотрит мне в глаза.
— Ты только что кончила в них. — Он кладет ладони мне на бедра. — Хочу чувствовать твой запах. Раздвинь ноги.
О боже милостивый!
Раздвигаю бедра так широко, как только могу, полностью открывая себя ему. Нет ничего такого, чего бы он не видел раньше, миллион раз, но вот так я чувствую себя совершенно обнаженной. Кресло подкатывается вперед и Джесси заводит руки мне за спину, осторожно расстегивая лифчик и стягивая его с моих рук. Мое дыхание учащается, я снова готова, но по его настроению могу сказать, что все произойдет на его условиях. Власть у него, и сидя в этом кресле, совершенно голый, с напряженным прессом и гигантской эрекцией, покоящейся на нижней части живота, выглядит он тоже очень властно.
— Откинься на руки. — Он опускает мой бюстгальтер в ящик вместе к трусикам и откидывается на спинку кресла.
Я откидываюсь назад, выпячивая грудь вперед. Я нервничаю, и не знаю, почему. Он брал меня во всех смыслах, формах и проявлениях, в каждом знакомом мне темпераменте Джесси, но сегодня мне немного не по себе. Медленно и неторопливо он пробегает глазами вниз по моему телу, пока не останавливается на моей вагине. Его глаза остаются там, и он еще глубже погружается в кресло, откидывающийся механизм прогибается под его весом. Он устраивается поудобнее.
Я? Не так уж и много.
Я сижу такая же голая, как и он, и мое сердце выпрыгивает из груди, когда я смотрю, как он пялится на мою щелку. Он в полном восторге.
— Почему ты нервничаешь? — спрашивает он, не отрывая глаз от моего входа. Глубокий, раскатистый голос никак не успокаивает.
— Я не нервничаю, — ответ звучит слабо. Я нервничаю. Чувствую себя распятой, как для изучения, что смешно. Нет ни одной части меня, которая не была бы с ним, в нем или над ним. Он полностью владеет мной.
Джесси поднимает на меня глаза, и жесткость в его голосе сразу же смягчается.
— Я люблю тебя.
От этих трех слов все мое существо расслабляется.
— Я тоже тебя люблю.
— Никогда в этом не сомневайся.
— Не буду. Ты закончил осмотр? — Я ехидно приподнимаю бровь.
— Нет. — Он наклоняется вперед и снова раздвигает мои бедра. Я и не подозревала, что чуть свела их вместе. — Я оцениваю свои активы. — Откинувшись на спинку кресла, он возобновляет осмотр моего самого интимного места.
— Я — актив?
— Нет, ты — мой актив. — Он не сводит с меня глаз, и я решаю, что с таким же успехом могу насладиться собственным активом. От его безупречности у меня до сих пор текут слюнки. — Хочешь услышать мой вердикт?
— Да.
Он смотрит мне в глаза, и уголок его губ приподнимается.
— Я очень богатый человек. — Он подкатывается вперед, берет меня за лодыжки, опуская подошвы себе на плечи. — Не закрывайся от меня, — упрекает он, слегка нахмурившись. Он кладет ладони на мои ступни и поворачивается губами к моей лодыжке, от обжигающего касания кровь устремляется вверх по ноге, оседая глубоко в паху.
Из меня вырывается чуть слышный стон.
— Перекинь волосы за плечи, — тихо командует он. Я опираюсь на одну руку и собираю волосы спереди, распуская их по спине. — Уже лучше. Теперь я могу видеть все свои активы. — Он кусает меня за лодыжку.
Я чувствую спазм.
— Видеть тебя возбужденной и знать, что это с тобой делаю я, — самое приятное чувство. — Он протягивает руку и проводит средним пальцем по моему центру, заканчивая легким нажатием на верхушке клитора.
Мои губы приоткрываются, и крошечные, неглубокие вдохи несколько раз вырываются изо рта. Я ерзаю с непреодолимой потребностью сжать ноги.
— Держи их открытыми, Ава. Я хочу видеть, как твоя плоть пульсирует под моими прикосновениями, когда ты кончишь для меня. — Его хриплый голос вызывает у меня желание взорваться под его интенсивным касанием и столь же интенсивным взглядом.
Он меняет один палец на два и медленно водит ими с обеих сторон клитора вверх и вниз. Я откидываю голову назад.
— О-о-о-о-о, — стону я. Знаю, что совершаю огромный проступок.
— Глаза, детка. Не спускай с меня глаз.
— Я уже близко, — хнычу я.
— Знаю, но, если ты снова отведешь от меня взгляд, я остановлюсь. Слушайся меня, Ава. Покажи мне эти прекрасные глаза.
С огромным усилием поднимаю отяжелевшую голову и дрожу от его прикосновения. Наши взгляды встречаются, и он увеличивает силу движений. Его наполненные вожделением зеленые глаза, приоткрытые губы и расслабленное тело усиливают мое удовольствие. Он спокоен, но возбужден. Единственные его движения — это пальцы, скользящие вверх и вниз по моей сердцевине, пульсация члена и резкий подъем грудной клетки. А потом он поворачивается к моей щиколотке и проводит по ней зубами.
Мне конец.
Сдерживая крик, толкаю Джесси ногами в плечи, когда на меня со всех сторон обрушиваются волны удовольствия, превращая тело в невосприимчивую массу пульсирующих нервов.
— Вот так, — выдыхает он, целуя мою ногу и скользя пальцем по моей щелке. — Ава, ты вся дрожишь. Чертовски идеально.
Мои груди поднимаются и опускаются, кожа липкая, а мышцы резко сокращаются. Откинувшись на спинку кресла, не отрывая взгляда от моей вагины, Джесси наблюдает, как я переживаю свой кульминационный момент. Признательность в его глазах — нечто иное. Как ему удается удержаться от того, чтобы не обхватить свою стальную эрекцию, — выше моего понимания. Я вижу, как она пульсирует.
— Иди сюда. — Он протягивает руки, и я принимаю их, спуская ноги с его плеч, и, подогнув их, седлаю его колени и держусь за спинку кресла. — Приподнимись, — говорит он тихо.
— Презерватив, — выдыхаю я.
— Ава, не проси меня надеть презерватив, — почти умоляет он.
— Джесси, ты понимаешь, как нам повезло, что я еще не забеременела?
Я понимаю, что, возможно, уже беременна, но молю Бога, чтобы это было не так, и также знаю, что он думает по-другому. Он должен понимать, что я могу быть беременной — он украл мои таблетки и знает, что я их не заменила. За это я, определенно, буду бороться с этим безумным мужчиной. Появление ребенка в наших отношениях? Это было бы за гранью глупости, у нас и так полно дерьма, которым мы можем себя занять, например, вызывающим и невротическим поведением — за исключением того, что теперь мы оба, вероятно, безумцы-невростеники.
Он качает головой и тянет меня вниз, устраиваясь поудобнее, но я напрягаюсь, изо всех сил стараясь помешать ему войти в меня. Он смотрит на меня, и его глаза говорят мне все, что нужно знать. Я отталкиваю его руку из-под себя и поднимаюсь обратно, минус один Джесси, похороненный во мне. Я не свожу с него глаз, а он чуть их отводит. Он знает, что я его раскусила.
Я поворачиваюсь и беру из коробки один пакетик из фольги, а затем соскальзываю вниз, пока не оказываюсь на коленях на полу между его бедрами. Он наблюдает, как я разрываю упаковку и вытаскиваю презерватив, потянувшись, нежно беру его член и надеваю резинку на головку, раскатывая по всей длине. Мы молчим, я ползу обратно по его телу и снова сажусь ему на колени.
