Спешить, конечно, не имело никакого смысла, но… А что толку тянуть кота за яйца? Я и так слишком долго этого ждал. И я, честно говоря, устал. Дико устал.
Устал от этой беспросветной боли. От постоянной ломки и тошноты (будто завис в абстинентном синдроме и никак не могу из него выкарабкаться). От здравого понимания, что время таких, как я, не лечит. И от того, что я… застрял в этой жизни вовсе не по своей воле. Меня давно уже здесь нет, если не считать моей физической оболочки, которая задержалась в этом мире чисто из-за физиологического несовершенства. Какое счастье, что это можно исправить, причем очень даже быстро.
Шикарный стол из массива мореного дуба с резными наличниками и фасадами; черное кожаное кресло; высокий, почти в человеческий рост каминный портал из бежевого мрамора и оригинальные картины Альфонса Мухи в позолоченных багетах по обе стороны от этой идеальной интерьер-композиции. Такую роскошь, наверное, не увидишь даже в кабинете премьер-министра Великобритании. Разве что посещают ее пару раз в неделю местные горничные или более профессиональные клинеры. Потому что здесь все обязано сверкать стерильной чистотой. Мало ли когда хозяину всего этого дико дорогущего добра стрельнет в голову сюда заявиться.
Хотя как раз сейчас и сегодня мне и в голову не приходит осторожничать, чтобы, не дай бог, не оставить где-нибудь на отполированной до блеска мебели явных следов предумышленного вторжения. Единственная осторожность, которой я стараюсь придерживаться — это максимальной тишины. Пусть внешние звуки и служат идеальной звуковой заглушкой, но лучше не рисковать. Мне не нужны лишние проблемы. Я должен это сделать, как можно быстрей и без права на ошибку. Не останавливаясь ни на секунду. Не задумываясь о правильности выбранного мною пути. Не ища других выходов или зацепок — все переиграть и отмотать обратно. Их все равно нет и никогда не было. А иллюзии… Иллюзии — удел отчаянных оптимистов.
Одна из голов византиеек — та, что брюнетка, смотрящая вправо — само собой, так и продолжала держать свой гордый профиль вечно застывшей маской надменной красавицы все то время, что я к ней приближался, включая все мои дальнейшие с ней действия. Правда, я о ней забыл практически сразу же, как только потянул за край рамы и уткнулся взглядом в массивную дверцу бронированного сейфа, вмонтированного в глубокую нишу стены прямо за портретом.
Все-таки очень удобно, когда настоящий владелец данного кабинета и спрятанного здесь тайника появляется в собственном доме куда реже, чем на торжественных приемах в свою честь. Удобно, прежде всего тем, что он может не менять кодов на имеющихся тут замках не то что месяцами, а целыми годами, как и не прикасаться к хранимым им же вещам. Я мог безошибочно перечислить все, что лежало в сейфе с последнего моего "взлома" и не ошибиться при этом ни одной пропущенной безделушкой или документом. Только сейчас мне было не до проверки своей "феноменальной" памяти. Мне нужна была лишь одна конкретная вещь, и именно ее я и взял, не глядя на другие полки и не всматриваясь в глубины примитивной сокровищницы. Небольшой, но довольно увесистый футляр из лакированного дерева с фирменной эмблемой "Смит и Вессон" на вензельном медальоне по центру плоской крышки.
На самом деле, Глеб Стрельников относился к огнестрельному оружию с той долей прохладного скептицизма, с какой смотрят на подобные вещи лишь истинные ценители остро заточенной стали. Те, кто постиг вершин мастерства убийства при ближнем бое без использования любого вида огнестрела, всегда будет выбирать клинок вместо пистолета. Эту ревностную тягу к холодному оружию не способен перебить даже коллекционный Магнум 44 калибра. Тот самый легендарный револьвер от Смит-и-Вессон, который в свое время был прославлен Клинтом Иствудом в "Грязном Гарри" и, убойная мощность которого может завалить всего одной пулей буйвола или даже медведя.
Отец хранил эту модель, как и полагается, в сейфе, вовсе не с целью возможной самообороны или для прямого применения в определенных ситуациях. Данный Магнум ему подарили перед моим рождением, в качестве весомого символа настоящего мужчины, у которого просто обязан находится в доме мощный огнестрел подобного типа. Причем я видел его стреляющим из этого револьвера всего-то раз или два, и то на мое собственное восемнадцатилетие, когда он мне разрешил с щедрого барского плеча отстрелять несколько барабанов по скопившимся после праздничного застолья бутылками из-под шампанского. Веселые когда-то были деньки. Я даже мечтал когда-то, что унаследую этого красавца, как и полагается всем единственным наследникам, а может даже и получу на какой-нибудь энный бездник.
Какая ирония судьбы. И как запросто меняются все твои прошлые желания, стоит им потерять свою актуальность всего в один щелчок тумблера… или взведенного курка.
И все-таки Магнум-44 идеальная модель. Пусть и громоздкая, зато как приятно держать ее в руках и чувствовать в безупречной форме литой стали весь скрытый в ней потенциал… Внушительную отдачу при выстреле, сильную огневую вспышку, быстро греющийся корпус и… обалденный запах паленного пороха.
Я даже почувствовал легкое покалывание в кончиках чуть дрожащих пальцев, когда подхватил из внутреннего в футляре паза килограммовый револьвер, вспоминая с дотошной точностью все его качества и недостатки при прицельной стрельбе. И, как ни странно, но руки помнили все. И как правильно (особенно крепко) его держать, как снимать с предохранителя, и заряжать в барабан патроны, а, главное, как плавно, буквально с чувственной лаской нажимать на курок. Ну, и самое немаловажное, чтобы боек не оказался кем-то до этого предусмотрительно спилен, иначе все возложенные на данный пистолет надежды отправятся прямиком в слив общественного нужника.
И, кстати. Пронести такого монстрика на глазах ничего не подозревающей охраны, тоже задачка не из легких, тем более, когда под рукой нет удобной наплечной кобуры. Хотя, я обдумывал этот вопрос не раз и далеко не дважды. Один из более надежных способов — затянуть потуже ремень на брюках и расстегнуть пуговицы пиджака, чтобы спинка при ходьбе топорщилась как можно менее заметнее.
Вот, в сущности, и весь мой план на этот вечер. Или думаете, у меня кишка тонка?..
Несколько минут… На все про все должно хватить всего лишь несколько минут…
Не более трех, чтобы проверить заряд барабана и предохранитель, перед тем, как засунуть револьвер дулом вниз под пояс брюк за спиной. Вернуть пустой футляр в сейф и закрыть все дверцы-замки, как и было до этого. Дойти до выхода из кабинета. Остановиться всего на несколько секунд, чтобы окинуть прощальным взглядом вторую часть помещения. Скользнуть по знакомым стеллажам и полкам со знакомыми корешками виниловых пластинок… Естественно, ничего кроме неподвижных там вещей и мебели не увидеть. Вернее, никого… И только после этого выйти в коридор.
Самое главное, сохранять спокойствие. Пусть тебя при этом шторит так, что можно запросто словить инфаркт еще за несколько метров до конечной цели. Никто не должен догадаться, глядя в твое лицо, что с тобой сейчас творится на самом деле. Каким бы убийственным разрядом не отдавался каждый твой шаг по сердцу, в висках и звенящей от высокого давления голове, ничто из этого не должно отразиться ни в твоих глазах, ни в мимике полностью отмороженной физиономии.
Тридцать шагов до гостиной — это меньше минуты. Чуть больше на то, чтобы определиться в пространстве огромной комнаты, которая уже была забита практически под завязку внушительной толпой гостей. И да, это весьма удобно, когда столько людей, и никто из окружающих не имеет ни малейшего представления для чего конкретно ты сюда пришел. Поздравить маменьку с папенькой с Перламутровой годовщиной? Да… Как-то так. Примерно…
Конечно, я нахожу его почти сразу же. Обычно Рита Стрельникова выбирает всегда одно и то же место, где принимает все лестные поздравления в образе неоспоримой королевой бала и только под ручку с неизменным спутником всей своей жизни. И в этот раз она также не стала изменять своим старым привычкам, заняв все ту же позицию перед огромным камином, будто перед царским троном, практически в центре всего гостиного зала.
