Я не могу поверить, что была готова поцеловать его.
— Вы собираетесь выдвинуть обвинение о незаконном проникновении? — дерзаю я, поддаваясь порыву быть дерзкой.
Его профиль-неподвижная статуя, но в уголке рта чуть заметно подергивается. — Нет, — Он проводит зубами по губе. — Но не думай, что я упущу это, если поймаю тебя во второй раз, котенок.
Желание бросить ему вызов больше поднимается, но я подавляю его на данный момент.
За оградой лабиринта нас ждут его друзья. Джуд и Леви кажутся скучающими, но я думаю, что это игра, потому что их внимание остается прикованным к контрольной хватке Рена на моей руке. Колтон достает телефон, и над его головой парит небольшой беспилотник.
— ахаю я. Он издает тот же гул, что и я. Так они смогли выследить меня и загнать в угол.
Колтон подмигивает и одаривает меня кривой улыбкой, в которой я начинаю узнавать его фирменную кокетливую улыбку. — Ты хорошо гоняешься, детка. Это было умно с палкой, но… Он машет мне телефоном. — Ну, скажем, в следующий раз, когда мы будем играть, мы сделаем это по-настоящему.
— Жаль, что мы не смогли поймать тебя. — Джуд наклоняет голову так, что его гладкие волосы падают на лоб. Это его руки проскочили через изгородь, чтобы напугать меня. — Держу пари, это было бы весело.
Пальцы над локтем напряглись. Это почти собственническая власть надо мной.
— Отвези ее домой. — Рен отпускает меня толчком, который заставляет меня споткнуться, прежде чем я успеваю восстановить равновесие.
— Эй! Ты не можешь просто приказывать мне, — кричу я на его глупую сексуальную удаляющуюся спину. Я едва различаю татуировки, но вижу черные птичьи крылья и череп. Она охватывает его лопатки и обвивается вокруг шеи. — А как же мой брат? Что ты собираешься делать?
— Ничего, — коротко отвечает Рен, не оборачиваясь. Его рука сжимается в кулак, вены выступают на предплечье. — Ничего, пока ты не научишься делать то, что тебе говорят. В противном случае я потребую больше, чем ты готова дать. Я начну с каждого твоего секрета, и это будет только начало.
Я напрягаюсь, когда волна негодования захлестывает меня. Борьба с тем, как он хочет контролировать меня — с опасностью, которую он излучает, — дает мне импульс, но этого не может произойти. Я этого не допущу.
Чуть не поцеловав его раньше, я совершила ошибку. Мне нужно, чтобы он нашел моего брата, и все.
Тяжелый подтекст его слов поразил меня. Он, должно быть, блефует, чтобы увидеть, попадусь ли я в его ловушку. Похоже, он не знал, что я лгу о своих секретах.
Чья-то рука опускается мне на плечи, вырывая из моих кипящих мыслей. Леви ушел, и остались только двое других.
— Давай, — Колтон сжимает меня в полуобнимании, которое успокаивает. Он величественно взмахивает рукой в сторону ряда дорогих автомобилей на террасе. — Я позволю тебе выбрать, на какой мы поедем.
Я оживляюсь при мысли о мотоциклах, несущихся по улицам. — Можно мне сесть за руль?
Джуд заливается смехом. — Ни за что. Леви изрезал бы тебя за то, что ты к ним прикасался.
— Серьезно? — Я поджимаю губы и волочу ноги, пока они ведут меня. — Вы, ребята, отстой. Я вас всех ненавижу. Но особенно его.
— На самом деле он никому не нравится, так что все в порядке. — Юмор пронизывает тон Колтона. — Я даже не думаю, что он сам себе нравится.
Острая боль в груди застает меня врасплох. Я подавляю всякое сочувствие. Рен Торн — всего лишь придурок, жаждущий власти.
Как только Вороны помогут мне найти Итана, я больше никогда его не увижу.
8
Рен
После душа я все еще ощущаю на своем теле призрачные очертания мягких изгибов Роуэн. Я тру свою кожу полотенцем, пока она не становится сухой, получая неоспоримый контроль над влечением к ней. Ничто не может сломить мой контроль, но сегодня она искушала меня.
Нас связывает только дело. Ничего больше. Больше я этого не допущу.
Когда я возвращаюсь к ребятам в главную гостиную, я игнорирую острые взгляды Леви и Джуда и неловкое покашливание Кольта.
— Попроси его, — ухмыляется Джуд.
Я знаю, что этот взгляд не может означать ничего хорошего. Что бы ни вышло у Кольта изо рта, я либо ударю его кулаком в живот, либо вышвырну отсюда на ночь. Я понимаю, как работают их умы, зная их всех так долго.
— Попросить у меня чего? — Я плюхаюсь на диван в противоположном от Леви конце.
— О твоём лучшем смягчителе.. — Колт широко расставляет колени, ссутулившись на подушках. Его рука покоится на промежности, сжимая ее, а голос звучит мелодично. — Знаешь, ты вся такая горячая и готовая, но время неподходящее. Надо же чем-то его оттянуть. А какой у тебя смягчитель? — На мгновение он задумывается. — я думаю о мамином померанце, который срет. Для такой маленькой задницы он гадит так много.
Я закатываю глаза и, не отвечая, бросаю подушку. Она попадает ему прямо в лицо, и я тихо хихикаю.
Леви фыркает. — Я же говорил. Вот чего ты заслуживаешь. Клянусь, у тебя есть желание умереть.
— Не такое сильное, как у тебя, мальчишка-ножик, охваченный тоской, — отвечает Кольт с нераскаявшейся кривой улыбкой, сжимая подушку между ладонями.
Леви широко и угрожающе ухмыляется и молниеносным движением запястья извлекает один из клинков, которые всегда держит при себе. Уголок моего рта приподнимается, и я качаю головой. Только когда я с ними, я могу уловить эти доли нормальной жизни, когда я на минуту забываю, что темнота ждет, чтобы утащить меня обратно.
Это все, что у меня осталось. Именно эти трое удерживают меня от полного погружения в пустую оболочку самого себя.
- Никаких постоянных отметин, Лев. — Я перевожу взгляд с него на Колтона и лукаво ухмыляюсь. — А чем он будет заманивать девушек, если ты изрежешь его хорошенькое личико?
— Моим обаянием. — Кольт остается самоуверенным, не обращая внимания на угрозу телесных повреждений со стороны своих лучших друзей. Он привык к тому, как мы надираем друг другу яйца. — Кроме того, мой язык все еще будет работать, и они всегда кричат, когда я использую его, так как надо.
Чтобы довести свою мысль до конца, он машет нам языком, играя с серебряным шариковым пирсингом. Джуд смеется над самодовольным выражением лица Кольта.
— Думаю, мне придется начать с этого. — Леви наклоняет голову, проводя кончиком клинка по губе. — Я добавлю его к сувенирам.
Колт для большей убедительности прикрывает рот ладонью, а затем и член. Леви хихикает и высовывает язык, чтобы попробовать нож. Колт приподнимает брови и отшвыривает Леви, как только может, защищая любимую часть себя. Из меня вырывается редкий искренний смех.
— Я знаю, что ты любишь их больше всего на свете, но это не гигиенично, — говорит Джуд.
Приглушенный звонок оповещения из угла комнаты привлекает мое внимание. Код перестал прокручиваться на мониторе.
Мое веселье исчезает. — Твои поиски закончились?
— Да, похоже на то. — Кольт стучит кулаком по плечу Джуда и идет к своему креслу и разворачивает его. То, что он находит, гасит его дерзкое настроение. Щурясь на экране, он потирает челюсть и напевает. — Я не могу найти его в обычной сети в качестве Долоса.
Колтон-наши глаза и уши, когда речь заходит обо всех технологиях в целом. Интернет-это его сфера деятельности, поэтому он выбрал псевдоним греческого бога обмана.
Я встаю с дивана и, скрестив руки на груди, смотрю через плечо Колта. Язык программирования для меня ничего не значит, но он помогает мне чувствовать себя готовым к встрече с неизвестным.
— Что это значит? — спрашивает Джуд.
— Либо Итан Ханниган очень хорошо заметает следы… — Колтон делает паузу, чтобы бросить скептический взгляд через плечо. — … очень маловероятно, этот тип-журналист, а не Джейсон Борн. Или кто-то другой стер его цифровой след. И если это так, то они хороши. Мол, так же хороши, как и я, потому что эти параметры поиска должны были вытащить его без проблем. Нет никаких недавних операций по кредитным картам, никаких снятий денег в банкоматах. В наши дни практически невозможно работать на сто процентов только на наличных и избежать попадания той или иной камерой. Я даже такое не могу. — Когда он уехал из Риджвью, Фокс доложил мне, что он сбежал ещё в прошлом году.
