Если хочется поныть, то либо родителям, либо никому. Вот я Ксюхе пожаловался, что хреново. Теперь она ко мне как относится? Не как к старшему брату, который всегда поможет, а как к «братику».
Это уже не первый раз в моей жизни.
Жалующийся мужик похож на слизняка.
Когда мне ревнивый муж хотел яйца отрезать, я пожаловался старшим братьям. Да, у моего отчима от первого брака два сына, они уже здоровые взрослые мужики. И естественно, помогли решить проблему. Так вот Ксюхин «братик» ничто по сравнению с тем, как я упал в глазах своих сводных братанов после жалобы.
Для них я шкет и обычно они меня представляют знакомым так: “В общем парень неплохой, только ссытся и глухой”. Они, конечно, старше меня на десять и одиннадцать лет, но я себя сам так поставил. С женой, бизнесом и неплохой славой я для своих сводных братьев на всю жизнь «наглухо симпатичная шкварка» нашей семьи.
Это вертикаль иерархии, она существует, и её нужно соблюдать.
Мне хватило сил не скатиться по этой вертикали вне семьи. У друзей обо мне мнение иное. И то, что однажды сумел прекратить неразборчивые связи, вызвало настоящий ажиотаж в нашей тусовке.
Не надо думать, что все мужики на передок слабы и трахают всё, что даёт. На самом деле мужики ценят в других представителях сильного пола именно способность сдерживать себя.
Ну и не жаловаться.
Что я теперь представлял в глазах Эвелины?
Пока сложно было сказать, девушка совсем потерялась и почти не понимала, что происходит вокруг.
Но хозяйке нужно было продать квартиру побыстрее, она обрабатывала потенциальную покупательницу. Хорошая квартира, пусть Веля не сопротивляется.
Я конкретно имею интерес к женщине и хочу с ней построить будущее. Она подходит мне, это не объяснить, это нужно чувствовать. В манере говорить, в желании не обидеть она кажется мне идеальной.
Улыбнулся, глядя на Эвелину в шапке. Ушанка сползала, и девушка закинула её на макушку, чем развеселила.
У меня заиграл телефон. Руслан появился. Он действительно загулял в последнее время, и меня искренне начало бесить, что вся контора повисла на мне, а он даже группы свои не вёл, а нанял неквалифицированного чувака.
До развала недалеко.
— Здоров, бро! — радостно кричал в трубку Русик.
— Здорово, — постарался голосом не выдать настоящую агрессию.
***
— Мы с мужиками на природу рванём, ты как? Два коттеджа на территории, девочки, все дела.
«Девочки, все дела». Последнее не иначе, как оргия. И Руслан знает, что я пас, но в любом случае приглашает. Иногда даже врёт, что скромно посидим, и ненароком посиделка перетекает в хрень.
— Я, похоже, уже с девочкой, — улыбнулся Эвелине, которая открыла машину и показала, что я могу садиться.
На самом деле думал, что она может меня кинуть. Разговор у нас с ней не заладился. Сильно переживала измену… сильнее, чем я.
А это значит, что козла любила.
— Так круто! Седов тоже с женой приедет, — кричал в трубку Руслан.
— Когда?
— С тридцатого по пятое.
— Ладно. Кинь адрес, если моя девочка захочет, приедем.
Торопил ли я события? Вполне возможно. Но мне хотелось, и как можно скорее. А Эвелинку я уже поймал на крючок, осталось только на себя потянуть.
Вон, сидела, улыбалась и краснела. Шапку мою стянула. Румяная, довольная.
— А кто такая? Фото кинь.
— Живьём увидишь, — недовольно ответил я и выключил телефон.
Ещё была свежа память, как Русик мою Лерку «проверял». Лера, между прочим, дала слабину. А Русик её не взял.
Они так мне сказали, камеры наблюдения твердили обратное.
Лерке не предъявил, потому что она однозначно была психически больна. Русику ничего не сказал, потому что уже тогда заподозрил, что бизнес на троих, как секс на троих, кто-то однозначно недоволен и ревнует.
Я простил измену? Простил жене слабость?
Да.
Но прежним я уже не стал. Я теперь ото всех держал дистанцию.
И поеду я к друзьям только за тем, чтобы лично Руслану объявить, что общего бизнеса у нас больше нет.
Да! И друзей больше нет.
Веле не стал говорить, что знаю об измене почти всё. Лучше уж остаться вдовцом в её глазах. К тому же Лерка для меня была почти чужая. Из чувства долга не разрывал с ней.
Про долг, честь и достоинство мне старшие братья прожужжали все уши.
— Всё в порядке?
Она отвлекалась на меня, не смотрела на дорогу. Веля неплохо водила, но я переживал и волновался.
— Да. Не хочешь слетать в Москву на пару деньков?
— У меня работа, — тяжело вздохнула она, выехала на проспект и сразу застряла в пробке. Так безопаснее, чем она лихачит и обгоняет.
— Нет повода, чтобы уволиться? — поинтересовался я.
— Пока нет.
— А ты бы хотела жить в Москве?
— Ни-ко-гда! — дала понять, что не шутит.
— Я тоже подумываю сюда переехать, — получилось, как заигрывание, на самом деле я так думал.
Клуб мне не спасти. После смерти Лерки я остался наследником, и Руслану это не понравилось. Он собственно и пытался её со мной развести, чтобы оттяпать её часть клуба. А место прибыльное. На хлеб с маслом хватало.
Так вот, неожиданно открыли расследование по факту смерти моей жены. Ещё полгода назад. И Руслан, как не при делах, делал круглые глаза, удивляясь таким новостям. А месяц назад я узнал, что меня откровенно хотят кинуть и отжать весь клуб.
Считается, что у меня папа педагог и у меня мама пианист. То есть за мной никого. Я никогда не распространялся о наличии старших братьев и нереальных связях своего отчима. Многие из знакомых так и считают, что я за красивые глаза в этой жизни устроился, и семьи у меня нет.
— У меня фамилия Петров, как у Ксюхи, по отцу, а у моего отчима Захаров, — сказал я Эвелине, нам нужно знакомиться.
— Я Костромина, оставила фамилию. Лень переписывать машину, права менять и паспорт, — спокойно ответила девушка. — Заедем заберём свидетельство о расторжении брака.
— Давай. В кафе сходим? Проголодался. Я угощаю.
Она опять красиво улыбнулась и посмотрела на меня искоса.
Веля красавица. Может, не для глянца её красота, но столько очарования и привлекательности!
— Давай у меня перекусим. Если родственнички Костромина не укатили мой холодильник, нужно съесть там все продукты.
— А сколько ему лет? — я посмотрел в окно, потому что не мог смотреть, как она рулит… Со страхами необходимо бороться и преодолеть это как-то..
Хорошо же водит!
И внимательная, не психует.
— Тридцать один скоро, — ответила недовольно.
— А мне двадцать семь пятнадцатого января.
— Да?! А мне двадцать семь пятнадцатого июля! — обрадовалась Веля. — Ты меня на полгода старше! А знаешь, что по статистике увеличилось количество браков с минимальной разницей в возрасте?
— Не верю, — рассмеялся я. — Такого насмотрелся, двадцать пять лет разницы вообще не вопрос.
— Я не о денежных мешках, в общей тенденции. Это связано с тем, что обязанности в семье почти равные. И я считаю, что ровесникам интересней вместе.
— Это так, — согласился я. — Ты по клубам ходишь?
— Не люблю, — искренне, ответила Веля. — Мне больше концерты нравятся. Если тусоваться, то на квартирах. Я же музыкальную школу окончила, друзей с тех времён много осталось. Папа у меня пианист.
— Серьёзно?! — я рассмеялся. — Велечка, у меня мама пианистка, в филармонии работает.
— А у меня папа в консерватории!
Мы так радовались, как дети. Нашли друг друга. И само собой получилось, что мы взялись за руки. И я не хотел отпускать. Понимал, что мне эту девушку отпускать нельзя.
Такую больше не встречу.
— Я тоже по клубам не люблю. Будешь брать меня на концерты?
Она так восторженно посмотрела на меня, что я понял, она меня ждала и искала.
Пока Веля ходила за свидетельством о расторжении брака, я искал в округе лавку с цветами, не нашёл. Когда заехали в её двор, пришлось с девушкой на время расстаться, чтобы сгонять в ближайший магазин.
