Эван считал наше воздержание странным, но поскольку сам даже еще не поцеловал Дженни, предпочитал не болтать об этом. Я как раз собирался высказаться по этому поводу, когда Кира подошла ко мне в баре однажды вечером с румяными щеками и ошеломленным выражением лица.
— Ты не поверишь, кого я только что видела в подсобке.
Вообще-то я прекрасно понимал, о ком может идти речь, так как их флирт стал куда откровеннее в последнее время, но я притворился дурачком, чтобы подразнить Киру.
— Хм… Анну и Гриффина? — я приподнял бровь. — Хочешь, помогу промыть глаза? — мой взгляд скользнул вниз по ее телу. — Или могу, например, спинку потереть?
Ее щеки покраснели еще больше, когда она хлопнула меня по плечу.
— Нет… — лицо Киры снова посветлело. — Эвана и Дженни! Они много флиртовали в последнее время, но они реально целовались и… все такое…
Она отвела взгляд, и мне стало интересно, что же такое они там делали. Молодцы. Давно пора.
— Этого я и ждал, — усмехнувшись, ответил я.
Эван вернулся к столу незадолго до выхода на сцену. Я улыбался, пристально глядя на него. Он долго не обращал на меня внимания, а потом со вздохом посмотрел в мою сторону и ровным голосом спросил:
— Что?
— Ничего не хочешь мне сказать? — поставив локти на стол, я наклонился вперед.
Фыркнув, он посмотрел на мою футболку.
— Думаю, что коричневый не твой цвет.
Моя улыбка осталась такой же широкой, я терпеливо ждал, пока он снова обратит на меня внимание.
— Кира сказала тебе, что видела нас, да? — улыбнувшись еще шире, я кивнул. Эван закатил глаза и пробормотал: — Ладно… Ты был прав.
Приложив палец к уху, я склонил голову набок и спросил:
— Что-что?
Он прищурился, глядя на меня своими темными глазами.
— Ты был прав. Придурок, — он расплылся в глупой влюбленной улыбке. — Она мне нравится.
Рассмеявшись, я откинулась на спинку стула.
— Да уж, знаю, — когда он покачал головой, я добавил: — Эй, Эван… Я же тебе говорил.
Мы все еще играли ту эмоциональную песню, которую я написал для Киры, на каждом выступлении. Как всегда, я отключался от всего мира и пел ее только Кире. Она каждый раз плакала, и это согревало мое сердце. Отчасти я думал, что наш разрыв не сказался на ней так уж серьезно, но она страдала, плакала и уходила с головой в учебу. Она была так же раздавлена внутри. Меня даже успокаивало то, что ей было так же тяжело, как и мне.
Однажды вечером, когда мы исполнили эту песню, я спрыгнул со сцены и бросился к Кире. Мне пришлось продираться через море блуждающих пальцев и жаждущих ртов, чтобы сделать это, но в конце концов я добрался до Киры более или менее невредимый. Она с улыбкой покачала головой, но потом мои губы коснулись ее губ, и у нее не было возможности сделать что-либо еще, кроме как поцеловать меня в ответ. Толпа разразилась криками и свистом, а я лишь еще крепче прижал ее к себе. Думаю, большая часть аудитории решила, что это было частью шоу, и что они могли бы сделать что-то подобное со мной позже, но этому не бывать.
— Сегодня к тебе? — спросил я, когда наконец оторвался от нее.
Закусив губу, Кира кивнула. Потом она шлепнула меня по заднице и толкнула обратно к сцене. Дразнилка. Я закончил оставшуюся часть концерта, представляя, как ее ноги обвиваются вокруг меня, как ее пальцы впиваются в мои волосы, и как тяжело она стонет прямо мне на ухо. Мне не терпелось остаться с ней наедине.
Прошло несколько часов, но в конце концов мы вошли в квартиру, где Кира жила вместе с Анной. Мне было интересно, как долго она пробудет здесь со своей сестрой, но, как и с сексом, с совместной жизнью нам не хотелось торопиться. Всему свое время.
Войдя в их маленькую гостиную, я провел пальцами по спинке удобного кресла, которое я отдал Кире. Подойдя ко мне сзади, она обняла меня за талию.
— Я удивилась, что ты отдал его мне. И радовалась. И грустила.
Я повернулся, чтобы посмотреть на нее, и она пожала плечами.
— Оно напоминало мне о тебе.
— Все напоминало мне о тебе, но этого было недостаточно, — кивнул я. — Мне нужно было что-то постоянное.
Я прикоснулся к татуировке над своим сердцем и посмотрел Кире в глаза. Она была для меня всем. Взгляд Киры затуманился.
— Ты удивительный, — сказала она, снимая с меня куртку.
— Во мне нет ничего удивительного, — ответил я, помогая ей снять пальто.
Ухмыльнувшись, Кира потянула меня за нижнюю часть рубашки, уводя нас в коридор.
— Я знаю около пятидесяти тысячи девушек, которые не согласились бы с такой оценкой.
Я приподнял бровь, глядя на нее.
— Пятьдесят тысяч? Ну и ну, вот это я занятой человек.
Она встала спиной к двери своей спальни и притянула меня к себе.
— Не все вращается вокруг секса, Келлан.
Шагнув вперед, я прижался к ней всем телом.
— Я знаю.
Губы Киры приоткрылись, и она подняла голову, будто хотела, чтобы я поцеловал ее. Я наклонился, как бы собираясь сделать это, но потом я открыл дверь в ее комнату, и мы оба ввалились внутрь. Хихикая, Кира назвала меня капризным ребенком, а я ногой захлопнул дверь. Мои губы скользнули к ее шее и рукам, руки обхватили ее за талию. Она перестала смеяться и удовлетворенно вздохнула. Боже, как мне нравилось держать ее в объятиях, прикасаться к ней… быть с ней.
Прикосновения ее губ были такими мягкими, такими сладкими. У меня кружилась голова и перехватывало дыхание. Эти губы заполняли собой все мои мысли, от рассвета и до заката. Эти чудесные, чувственные губы…
В то время как наши рты двигались в едином ритме, мы продвигались к диванчику, который Кира использовала вместо кровати. Когда ее ноги коснулись края, я наклонился, заставляя ее сесть. Мы оторвались друг от друга только для того, чтобы она сбросила обувь и забралась на кровать. Кира дала мне передышку, чтобы я тоже скинул ботинки, затем потянулась к моей футболке и притянула меня к себе. Я усмехнулся, когда наши рты снова соединились.
— Такая настойчивая сегодня… Мне нравится.
Она рассмеялась, в то время как ее пальцы скользнули под мою футболку.
— Я просто соскучилась по тебе.
Это заставило меня рассмеяться в ответ. Мы провели вместе большую часть дня и вечера. Мы не виделись максимум несколько часов, когда она была на работе, а я встречался с ребятами. Перевернув Киру на спину, я навис над ней.
— Я тоже соскучился.
Кира начала стягивать мою футболку. Помогая, я потянулся и снял ее одной рукой. Когда извернулся, чтобы бросить футболку на пол, Кира начала обводить пальцем мою татуировку. Улыбаясь, я наслаждался спокойствием на ее лице. Когда я делал эту тату, то даже не думал, что Кира когда-нибудь увидит ее. И я определенно не представлял, что ее пальцы будут гладить рельефные буквы ее имени. Мне это нравилось. Очень.
Кира подняла на меня умиротворенный, любящий взгляд. Мое сердце сжалось, когда я посмотрел на нее сверху вниз. Она моя. Я не мог поверить, что она действительно моя. Я нежно провел костяшками пальцев по ее щеке, потом наклонился, чтобы снова поцеловать.
— Келлан, — прошептала Кира, прежде чем наши губы соприкоснулись. Я отстранился, чтобы посмотреть на нее, и она, сглотнув, прошептала: — Я хочу… быть с тобой.
Мое тело отреагировало на эти слова, но я не мог не поддразнить ее за неопределенность фразы. Нежно поцеловав уголок ее рта, я пробормотал:
— Ты все время со мной.
Я провел пальцами по ее плечу, вниз по ребрам. Она вздрогнула.
— Ты же знаешь, я не это имела в виду, — прошептала Кира.
Я сменил позу так, чтобы более плотно прижаться к ней сверху. Ее нога обернулась вокруг моей, удерживая меня на месте. По всему телу разливался огонь. Я хотел гораздо большего, но сдерживался, дразня и себя, и Киру. Проведя языком по ее шее, я пробормотал:
— Понятия не имею, о чем ты. Чего ты хочешь?
Моя рука скользнула вверх по ее рубашке, большим пальцем обводя возбужденный сосок.
— Я хочу тебя, — тяжело дыша, ответила Кира.
