Мои губы скользнули по ее губам.
— Я итак твой.
Она застонала от того, что наши губы были так близко, но все же не соприкасались. Я прижался к ней бедрами, ненадолго утолив эту болезненную жажду между нами. А может я только усилил ее. Трудно сказать. Кира снова застонала и обхватила меня за шею. Ее пальцы запутались в моих волосах, посылая электрические разряды вниз по спине.
— Келлан… Я хочу тебя… Сейчас.
Моя рука скользнула вниз по ее животу к поясу ее шорт. Одной рукой я расстегнул их и скользнул пальцами под ткань. Она потянулась к моему плечу, ногтями впиваясь так глубоко, что что у меня определенно останутся отметины. Боже, как же мне это нравилось.
Ее дыхание сбивалось, когда мои пальцы опускались все ниже и ниже.
— Я твой, сейчас и навсегда, — прошептал я ей на ухо. Кира извивалась от моих прикосновений.
— Да, пожалуйста, да.
Боже, мне нравилось, когда она умоляла. Надеясь удержать себя в руках достаточно долгое время чтобы полностью раздразнить ее, я позволил своим пальцам скользнуть в нее. Кира вскрикнула. Она была такой чертовски мокрой. Для меня. Только для меня.
— Я уже твой, так чего же ты на самом деле хочешь, малышка?
Я понимал это и без слов, но мне нужно было, чтобы она это сказала. Мне нужна была ее уверенность в том, что она готова к этому. Потому что я определенно готов.
Я поглаживал ее медленными, дразнящими круговыми движениями. Она еще крепче прижалась ко мне, извиваясь.
— Ты… Я хочу…
Я сдерживал стоны, пока ее слова, ее звуки и выражение лица добивали меня. Погрузив в нее палец, я мягко спросил:
— Ты этого хочешь?
Кира отвечала стонами и бессвязными бормотаниями, едва похожими на «Да». Улыбаясь, я целовал ее шею. Кира повернула голову и нашла мой рот. Она набросилась на меня с жадными, голодными поцелуями, от которых мне захотелось сорвать с нее одежду и войти в нее. Вместо этого я снова спросил:
— Чего ты хочешь со мной сделать, Кира?
Она начала стонать и двигаться в ритме, который говорил о том, что она уже близка. Мне хотелось, чтобы она это сказала прежде, чем достигнет пика наслаждения, поэтому я попросил снова:
— Пожалуйста, скажи мне… пожалуйста.
Кира разочарованно фыркнула, наклонилась и убрала от себя мою руку. Она тяжело дышала, когда смотрела на меня. Как ни странно, мое дыхание тоже участилось.
— Почему ты остановила меня?
Пристально глядя на меня, она сделала глубокий вдох и умиротворенно улыбнулась.
— Потому что я хочу заняться с тобой любовью. Я хочу космического оргазма вместе с тобой, а не отдельно.
Я поцеловал ее. Это именно то, что я хотел услышать.
— Я так сильно люблю тебя, Кира. Я так рад, что ты со мной.
— Я чувствую то же самое, Келлан, — она поцеловала меня в лоб. — То же самое. Я не хочу снова быть без тебя. Я слишком сильно люблю тебя.
Я улыбнулся шире, когда тепло этого момента окутало меня.
— Тебе и не придется. Я твой до тех пор, пока ты этого хочешь.
Она хихикнула.
— Ну, ты уже знаешь, как сильно я тебя хочу.
Я рассмеялся и поцеловал ее в подбородок. Затем момент стал более серьезным, и я понял, что пришло время. Мы были готовы. Вспоминая все, через что мы прошли, все, что Кира значила для меня, я тихонько запел ту самую песню, которую я написал о ней, продолжая раздевать нас. В ее глазах блеснули непролитые слезы, и мое сердце застряло в горле, когда пальцы гладили ее обнаженную шелковистую кожу. Между нами не было никаких преград, только любовь. Так, как должно было быть с самого начала.
Обняв ее одной рукой за талию, я уложил Киру обратно на кровать. Прежде чем присоединиться к ней, я замер и любовался ей, восхищаясь тем, что видел. Это прекрасное создание было моим сердцем и душой. Кира не была сном, не была фантазией, и она не испарится, как только все закончится. Она была готова любить меня, была готова быть любимой мной, и только мной. И хотя у нее были свои недостатки, так же, как и у меня, в моих глазах она была совершенна, в моих глазах она — богиня.
Мой рот медленно покрывал поцелуями тело Киры. Каждый тихий вздох, легкий стон и нежное царапанье ее ногтей воспламеняли меня. Но мысль о том, что мне больше не придется делить этот интимный момент с кем-то, воспламеняла меня еще сильнее. Я хотел ее всегда.
Пока ее мягкие руки исследовали мою кожу, мои путешествовали по ее изгибам. Когда мы оба были готовы, я завис над ней. Мои губы прошептали ее имя, когда я скользнул в нее, и абсолютная эйфория от воссоединения не шла ни в какое сравнение с усилившейся эмоциональной связью между нами. Мы были свободны, больше никаких преград.
Я осторожно подался назад, затем снова вошел в нее. Боже. Когда мы начали неспешно двигаться вместе, я говорил Кире, как она прекрасна, как сильно я скучал по ней, как сильно я нуждался в ней и каким пустым я был без нее. Каждая фраза, сорвавшаяся с моих губ, становилась все более страстной.
Огонь между нами полыхал. Но вдруг у меня вырвалось:
— Не уходи, я больше не хочу быть один.
Это было неловко, но я не мог удержаться, не мог смолчать. Остаться без нее было моим самым большим страхом. Единственным страхом.
Воспоминание о том, кем я был до того, как она вошла в мою жизнь ровно год назад, пронзило мое сердце. Одиночество, отчаянное желание быть нужным — я не мог вернуться в эту пустоту. Я бы не смог пережить это.
— Я больше не хочу быть один, — бормотал я, едва осознавая, что говорю. Я не хочу быть без тебя. Никогда.
С выражением полной уверенности и понимания, Кира взяла мое лицо в свои руки и сказала, что никогда не оставит меня. Затем поцеловала меня так страстно, как только могла, вкладывая в этот поцелуй все свое сердце. И хотя мы были настолько близки, насколько вообще могут быть близки два человека, я притянул ее еще ближе.
— Я не хочу быть без тебя, — прошептал я.
— Я здесь, Келлан, — взяв меня за руку, Кира прижала ее к своему сердцу. — Я с тобой… Я прямо здесь.
Когда все, что я когда-либо хотел, было передо мной, эмоции забили через край. Я не знал, как справиться с таким огромным количеством любви и радости, бурлящих во мне, и на миг меня словно поразил ужас, что все это в одно мгновение рассыплется в прах. Но я знал, что ее слова были искренними и честными, и я нашел в них утешение.
Моя рука на сердце Киры зажгла во мне надежду и любовь. Она положила свою ладонь на мою грудь, прямо над моим сердцем, и я надеялся, что она тоже чувствовала мою любовь. Я потерялся в ритме наших тел, ее запахе, обволакивающем меня, мягкости соприкосновений нашей кожи. Прилив блаженства быстро настигал меня. Я знал, что приближаюсь, но не хотел проживать такой знаковый своей жизни момент в одиночку, поэтому коснувшись щеки Киры, я умолял ее закончить со мной. Все еще балансируя на грани эмоционального обрыва, я снова и снова говорил ей, что не хочу оставаться один.
Она сказала, что я больше не один, а потом волна наслаждения накрыла ее. Ее слова и реакция ее тела подтолкнули меня к грани. На пике момента мы встретились взглядами, и нам казалось, что весь мир остановился. В этот момент все мои страхи исчезли. Я не один. Теперь мы были вместе, на все сто процентов.
Наш первый раз, когда мы были настоящей парой, был одним из тех моментов, которые не забываются. Я буду помнить это всю оставшуюся жизнь. И это был только первый из многих и многих моментов, которые мы переживем вместе. Потому что это только начало нашей долгой истории. Потому что я хотел быть с ней. Навсегда.
Теперь вся жизнь вместе казалась реальностью, а не далекой фантазией. В последнее время, все больше вещей, казавшихся невозможными, становились явью. Мэтт получил подтверждение о нашем участии в Бамбершуте. Мы раскачаем фестиваль этим летом, и кто знает, к чему это может привести. Мы с Денни продолжали общаться. Он знал, что Кира и я официально вместе, и все еще был добр ко мне. Другие члены группы тоже делали успехи. Рейчел и Мэтт все еще были вместе, как и Эван с Дженни. Гриффин и Анна были… Ну, они были довольны тем, чем занимались.
