Быстро натягиваю утепленную толстовку, кроссовки. Беру сумку и выхожу на улицу. Матвей уже ждет у черного «Мурано», машины его старшего брата Павла.
– О, ты на колесах сегодня!
– Да. Предлагаю покататься по городу. Может, погуляем где–то? Перекусим.
– Только мы?
– Ты и я.
– Без твоих дебильных друзей?
– Ты и я, – повторяет настойчивее.
От радости сердечко ускоряется! Едва на месте не начинаю прыгать! Мне так сильно хочется провести с ним целый вечер! Вдвоем, как раньше всегда было. Покататься на машине, перекусить где–нибудь, поболтать, поцеловаться. Это же идеальный план.
– Я за! – говорю с улыбкой.
– Но сначала помыться, – добавляет Матвей. – Я после тренировки, воняю жесть. В зале воду холодную отключили.
– Ты всегда вкусно пахнешь. Но ладно, – отвечаю.
Мы садимся в машину и едем в сторону его дома. Здесь совсем недалеко, буквально три–четыре километра по дворам.
Римма Владиславовна практически всегда находится в квартире. Она давным давно не работает и никуда не спешит. Пять раз в месяц с подругами посещает театр или балет, но обычно не задерживается. У нас с ней прекрасные отношения, мы всегда болтаем на кухне, пьем чай. Я ей рассказываю о Матвее, потому что сам он о себе ничего не рассказывает. Я уже привыкла, что его бабушка и брат периодически звонят спросить, как дела у Дома в универе.
Матвей оставляет машину недалеко от подъезда и произносит:
– Идем?
– Да. Может, что–то купить нужно? Позвони Римме Владиславовне.
– Бабуля сегодня ночует у Пашки. Они с Дианой на выездном корпоративе, – говорит Дом как бы между прочим.
– О. Нифига себе! И ты молчишь!
Мы поднимаемся к нему, как и обычно, в спешке. Нам всегда не хватает времени побыть наедине. Время — это такая штука переменчивая, которая либо тянется невыносимо медленно, либо его в обрез! Без золотой середины.
Если бабуля в театре, мы даже лифт не ждем, бегом по лестнице. Пулей в квартиру в его комнату!
Сегодня вроде бы можно расслабиться. Но по привычке несемся по лестнице наперегонки! Я первая, Матвей галантно догоняет и щипает меня за ягодицы. Я ругаюсь, он при этом смеется.
Ловит у входной двери. Обнимает одной рукой, второй поворачивает ключ в замке.
Едва мы заваливаемся в квартиру, снова целуемся. Матвей обнимает до боли в ребрах. И медленно вздыхает.
– Сегодня мне еще нельзя, – говорю ему. – Прости.
– Я помню. Сейчас быстро помоюсь и поедем тусить, – отвечает. – Всё, что хочешь. Я соскучился.
Он делает шаг назад. И, не отрывает от меня глаз, стягивает через голову толстовку с майкой. Разувается.
Мой пульс по–прежнему ускорен. Этот парень просто невыносим в своей ошеломительной сексуальности! Спортивный штаны сидят низко на бедрах, из–под них виднеется резинка синих трусов. Я смотрю на его пупок. На дорожку волос, уходящую вниз.
Матвей так и бросает вещи на полу. Окидывает меня мрачным взглядом и идет в ванную.
Я смотрю ему вслед. Сглатываю.
Сердце тарабанит уже как бешеное, адреналин зашкаливает.
Тоже стягиваю кроссовки, толстовку. Подхожу к зеркало, приглаживаю взъерошенные волосы.
Аккуратно собираю его брошенные тряпки. Прижимаю к себе. А потом иду следом.
Дверь не заперта. Я захожу в ванную, бросаю вещи в тазик.
Матвей в душевой под потоком горячей воды. Створки запотели. Воздух тяжелый и влажный. Я наблюдаю за тем, как Дом смывает пену с головы и плеч. Полностью голый. Мой рот приоткрывается и воздуха становится нестерпимо мало.
Снимаю легинсы, футболку, белье. В момент становится холодно. Я стучусь в душевую. Матвей приоткрывает дверь и я юркаю под его рукой в тепло.
– Тоже хочу в душ, – говорю громко, вставая под поток. Спиной к нему. Горячая вода прокатывается по коже, я подставляю грудь и расслабляюсь.
Он наблюдает за мной.
Я этого знать наверняка не могу. Может, на раковину смотрит или на машинку стиральную, конечно.
Умываю лицо, размазываю гель по телу, а потом смываю его в полной уверенности, что Матвей это видит. Считывает каждое движение.
Когда он рядом, я всегда чувствую себя самой прекрасной. Потому что он смотрит, потому что ему всё, что я делаю, сильно нравится.
Пытаюсь дышать. Вожу ладонями по груди, ягодицам.
В следующую секунду Матвей подходит и обнимает со спины.
Сердце разрывается.
Нет, это не метафора! Меня не существует целый миг. Лишь его горячие объятия, в которых полностью растворяюсь.
Закрываю глаза, чтобы хоть как–то пережить эти бешеные эмоции. Его руки на моей груди и животе. Гладят, как я только что.
Его твердых пах плотно прижат к моим ягодицам. Его губы касаются моей шеи. Вода льется потоком.
Дрожу.
Убираю волосы на одно плечо и Матвей целует шею. Лижет. Покусывает. Трется шершавой щекой.
Я дрожу.
Не могу пошевелиться, просто дышу часто, чтобы не умереть от нехватки кислорода. Матвей целует мою спину. Потом снова шею. Ведет языком по области возле уха. Касается мочки губами.
Одна его рука накрывает низ живота, вторая сжимает грудь.
Его губы у моего уха. Я слышу голос:
– Я сейчас сдохну, Рай.
Током бьет. Я вздрагиваю и плотнее к нему спиной прижимаюсь. Матвей совершает бедрами движение. По коже жар прокатывается. Я оборачиваюсь и обхватываю Матвея за шею.
Адреналин разгоняет все чувства на максимум. Перед глазами пелена. Ничего не соображаю и соображать не хочу. Наши губы встречаются и мы целуемся. Жадно сосемся, поглощая друг друга. Выпивая до дна.
Матвей гладит мое тело, нетерпеливо и всюду. Я же трогаю его грудь и плечи. Твердые, красивые, такие мужские. Глажу по животу. Он мне очень, просто безумно нравится.
Я так по нему скучаю!!
Опускаю ладонь ниже и обхватываю его член. Сразу сжимаю.
Дыхание Матвея срывается. Я отрываюсь от его губ и заглядываю в глаза. В них темное безумие. Снова целуемся. Моя кожа раскалена и отвечает на каждое прикосновение разрядами тока. Он трогает меня между ног, водит пальцем по клитору. Я двигаю рукой вверх–вниз.
Быстрее и быстрее. Он в моей руке каменный. Нежная чувствительная кожа, одновременно с этим концентрация мужественности. Я сжимаю головку, и Матвей запрокидывает голову на кафельную стену. Зажмуривается и прикусывает губу. Он пздц, просто пиздц горячий.
Упиваюсь тем, что вижу и чувствую. Кажется, я просто умру в любую секунду от эмоций.
На моем языке его слюна. Я дышу ртом и дрочу ему.
Матвей расслабляет плечи и смотрит на меня. Позволяет. Ждет. Наслаждается.
Я же... боже, я безумно его хочу. Не представляю, как можно этим заниматься с кем–то другим. Даже в мыслях. Даже в теории.
Прижимаюсь к нему и двигаю рукой быстрее и резче. Его член напряжен и прижат к животу. Я сжимаю его крепче. Дыхание Матвея смешивается с нашими стонами. В следующую секунду член начинает пульсировать в моей руке. На живот брызгает теплая жидкость. Меня просто трясет под воздействием момента.
– Еще, – слышу голос и продолжаю. – Еще, Рай.
Боже...
Через полминуты Матвей обнимает меня и прижимает к себе.
– Тебе хорошо? – спрашиваю я, обнимая его крепко. Он склоняет плечи, сутулится, подстраиваясь под мой рост. – Любимый, хорошо?
Холодный воздух поступает из коридора, зря я дверь не закрыла. В волоски на коже дыбом встают. Я льну к Матвею, большому и горячему. Тот отвечает сбивчиво, рвано:
– Мне это нужно Юль. Блть, так нужно.
Глава 13
– Самое лучшее, что может быть в жизни, — это посткоитальная сигарета, – многозначительно заявляет Матвей, обвязывая полотенце вокруг бедер.
Я улыбаюсь, а потом весело хихикаю. Выключаю воду и, оперевшись об галантно поданную ладонь, спускаюсь со ступеньки на пол. Матвей накидывает на мои плечи полотенце, укутывает и смотрит в глаза.
– Ты не куришь. И коитуса не было, – напоминаю ему с обворожительной улыбкой.
Его глаза по–прежнему темные. Когда он такой... я всё еще немного теряюсь. Он очень, просто очень повзрослел за последний год. При этом мне дико нравится то, что происходит. Вот такая противоречивая.
