Полезная часть длилась всего несколько секунд, но оказалась кладезью информации. Я неохотно признавала, что горячая линия сделала свою работу. Мы не получили изобличающие улики (вовсе нет), но мне хватало духа признать, что это видео могло оказаться бесценным.
Машина проехала прямо перед мусорным баком, где бросили окровавленное ведро, и ведро было видно при приближении. Что куда интереснее, так это велосипедист, который остановился и склонился над ним с чем-то в руке.
В комнате поднялись перешёптывания.
— Это он? — спросил кто-то. — Убийца Купидон?
Мюррей покачал головой.
— Я так не думаю. По вскрытию и по звонку в 999 от пары в квартире под жильём Пиковера мы знаем, что его убийство произошло ближе к одиннадцати часа вечера. Велосипедиста засекли там спустя три часа. Едва ли он так долго ошивался поблизости. Это было бы слишком рискованно.
— То есть, он случайный прохожий, заметивший ведро?
— Возможно, — сказал Мюррей. — Но я сформулировал другую теорию, — он снова нажал на пульт и увеличил руку велосипедиста. Все собравшиеся склонили головы и прищурились.
— Это…
Мюррей улыбнулся.
— Вакутейнер? Да. Известный нам с вами как пробирка для забора крови, — он взглянул на меня на кратчайшую долю секунды, затем продолжил.
— Между местами преступлений есть различия. Пусть кровь Питера Пиковера была найдена на теле Боаста, и Кассандра их связала, у нас нет больше ничего, что указывало бы на то, что оба мужчины убиты одним и тем же злоумышленником. Стиль убийств разный. Места преступлений разные. Мы должны рассмотреть вероятность того, что один убийца расправился с Пиковером, оставил часть его крови на Беллдаун-авеню для второго убийцы, а тот взял образец, чтобы нанести его на Гилкриста Боаста.
Он положил пульт и переплёл пальцы.
— Люди, — сказал он серьёзным тоном. — Нам надо расширить диапазон поисков. Чрезвычайно вероятно, что мы ищем двух убийц, а не одного.
Последовало мгновение тишины, затем комната взорвалась хором бормотания, аханья и ругательств. Детектив Мюррей покачивался на пятках и несколько секунд наблюдал за шумихой, после чего призвал к порядку.
— Бертран, — сказал он, показывая на серьёзного детектива с морщинистым лицом и мятой рубашкой, — твоя команда просматривала схожие обвинения недавних лет. Вы можете сузить поиски, сосредоточившись на агрессивных преступниках, которые сидели в тюрьме в одно время. Кто делил камеру? Можем ли мы найти подозреваемых таким образом?
Он кивнул другому детективу.
— Сосредоточься на велосипедисте. Какой модели велосипед? Что насчёт шлема? Мы можем отследить эти покупки и найти нашего парня? Есть ли другие записи камер, на которых засветился наш второй Убийца Купидон?
Он помедлил.
— Чтобы не путаться, давайте будем называть его Убийца Дуролом. В конце концов, это ему хватило дурости попасться на камеру, — он счастливо улыбнулся. — Купидон и Дуролом. Найдите Дуролома.
Мюррей раздал другие задания, и я терпеливо ждала, хотя уже знала, что будет.
— Колкахун, продолжай заниматься той чёртовой Кассандрой. И Беллами! — гаркнул он. — Завтра ты снова на телефонах, — он наградил меня сердитым взглядом. — И в этот раз я не желаю слышать, что ты думаешь, будто такая работа выше твоего достоинства. Наша единственная зацепка поступила с горячей линии.
Все смотрели на меня и осуждали. Я хотела запротестовать и сказать, что не считаю телефонную работу ниже своего достоинства, просто у меня есть навыки и связи, которым найдётся применение получше, но сейчас это не пойдёт мне на пользу.
Я знала, почему Мюррей публично отчитал меня: он не понимал, что нет необходимости ставить меня на место, и мне без разницы, что он приписал себе заслуги за теорию о двух убийцах. В итоге мы все в одной команде и хотели одного — найти ублюдков, которые это сделали.
— И наконец, — сказал Мюррей, — никто не будет общаться с прессой, кроме меня. Мы будем держать втайне любые намёки на второго убийцу. Общественности не нужно волноваться ещё сильнее, чем сейчас. Все запросы и вопросы от журналистов отправляются прямиком ко мне. Ясно?
Мы кивнули.
Детектив Колкахун бочком подвинулась ко мне.
— Спорим на пять фунтов, что к утру это будет во всех новостях, — прошептала она.
— Я не буду спорить на такое, — ответила я. Ни за что.
Она улыбнулась.
— Ну и? — потребовал Мюррей, держа руки на бёдрах. — Если это конец вашей смены, идите домой и отдохните. Завтра вы мне нужны со свежими головами. Если вы всё ещё работаете, прекратите паясничать и принимайтесь за дело. Давайте, люди! Нам надо найти Купидона и Дуролома!
Глава 9
Я припарковала Таллулу на первом же доступном месте, похлопала её по капоту и сказала быть лапушкой, затем прошла короткое расстояние до паба, в котором я договорилась встретиться с Лукасом.
Толкнув дверь, я сразу же увидела его, сидящего на барном стуле. Он болтал с барменом так, будто всю свою жизнь был регулярным клиентом данного заведения, хотя я вполне уверена, что он никогда не приезжал в эту часть Лондона. Я вот определённо не приезжала. Район казался неплохим, но весьма удалённым, и насколько я знала, здесь не было ничего, что представляло бы особенный интерес.
Однако Лукас ничего не делал случайно. Я была уверена, что мы встречаемся тут не просто так.
Паб был заполнен всевозможными посетителями, которые либо шли домой с работы, либо заскочили немножко выпить в завершение вечера. На самом деле, неважно, насколько тут людно, потому что я бы всё равно в мгновение ока нашла Лукаса. Он обладал такой аурой, которая влекла всех к нему, и неважно, кто ещё находился поблизости.
Я позволила себе мгновение тихого любования. Лукас часто предпочитал вычурную одежду, с оборками, длинными манжетами, из вельветовой ткани драматичных оттенков. Однако сегодня он надел простые чёрные брюки и рубашку лососёво-розового оттенка, распахнутую у горла. Розовый идеально контрастировал с его чернильно-тёмными волосами, и ткань облегала как раз настолько, чтобы дать легчайший намёк на крепкие мышцы, скрывавшиеся под ней. Его тёмные волосы слегка завивались у воротника, а его рта было достаточно, чтобы у меня ослабели колени. Даже проблеск его белых клыков казался мне заманчивым. Надо признать, я была беззастенчивой фанаткой Лорда Хорвата. Но на свете есть вещи и похуже.
Я восхищалась изгибом его задницы на стуле, когда Лукас повернулся и улыбнулся мне. Я почти неохотно прошла через толпу и присоединилась к нему.
— Надеюсь, ты насладилась видом, — пробормотал он, когда я бегло поцеловала его.
— Ты знал, что я была здесь?
— Конечно. Я почувствовал тебя в то же мгновение, когда ты вошла, — уголки его глаз приподнялись. — Но я подумал, что сначала дам тебе возможность сладострастно пялиться. Мне нравится, когда ты так делаешь. Возможно, позже я смогу ответить услугой на услугу.
Взгляд его чёрных глаз скользнул по моему телу. Я была уставшей, раздражённой, покрытой грязью и провалами дня, но Лукас всё равно помогал мне почувствовать себя хорошо. Что-то внутри меня поддалось, и я почувствовала, как мои мышцы расслабляются.
Я запрыгнула на стул рядом с ним.
— Почему мы встречаемся здесь?
Он слегка качнул головой, показывая, что расскажет мне позже.
— Тяжёлый день? — спросил он вместо этого.
— Ты же видел, как все началось, — я вздохнула. — Больше никто не умер, но и весело не было. Мы получили одну-две зацепки, но ничего выдающегося.
К нам подошёл молодой человек, склонивший голову в сторону Лукаса так, что его шея оказалась обнажена.
— Привет, — проурчал он. — Вы не хотели бы…
— Нет, — перебил Лукас. В его тоне звучало достаточно мрачной угрозы, чтобы мужчина мгновенно сдал назад. Когда я вскинула брови, он пожал плечами. — Я мог бы выразиться намного хуже, — он заглянул за меня. — Твой арбалет в Таллуле?
Я кивнула.
— Он тебе понадобится.
— Я не думаю, что этот паренёк заслуживает быть застреленным, Лукас.
