— Логан сказал мне, ты художница.
— Пока только учусь.
— Она художница, которая попала в ловушку колледжа, — поправляет Логан.
Элегантная женщина отходит от группы и встает рядом с Лоуэллом.
— Кто, скажи на милость, еще учится в колледже?
Лоуэлл говорит:
— Это моя жена Лайла. Ее подруга Ханна Дойл, хозяйка галереи. Мы думали, ты захочешь познакомиться с художницей Сурикой Лин. Она где-то здесь.
Я с трудом запоминаю новые имена, которые называют, но киваю, будто все
запомнила.
Лайла пожимает мне руку. У нее крепкая хватка. Она оглядывает меня с ног до головы.
— Ты учишься в месте, где преподает Логан? Он уже влип в неприятности? У него талант к этому. Бежит из огня да в полымя. — Она бросает на него печальный взгляд.
— Не преувеличивай, Лайла. — Логан собственнически обнимает меня.
— А когда ты в последний раз видела его? — перебивает Лоуэлл. — Ханна машет тебе, дорогая. Думаю, ты нужна ей.
— Приятно познакомиться, Ава, — говорит она, прежде чем отойти.
Я познакомилась с несколькими сотрудниками агентства Лоуэлла и их друзьями,
покупающими картины. Они кажутся дружелюбными. Все они, скорее всего, знают, кто такой Логан, и говорят, что с нетерпением ждут его следующей книги.
— Думаю, ты будешь приятно удивлен, — говорит Лоуэлл. — Я прочел только первые несколько страниц, и они многообещающие.
Логан пытается скрыть улыбку. Люди, читающие Логана, кивают и общаются между собой. Лоуэлл — хороший агент. Он уже создает шумиху.
Я извиняюсь и говорю Логану, что хочу посмотреть картины. Я видела только
фрагменты сквозь группы посетителей, и хочу рассмотреть каждое полотно. Начинаю с одного края галереи и двигаюсь от картины к картине. Я впечатлена выбором цвета. Хотя не так хорошо знакома с абстрактными стилями, мне нравятся тона и текстуры. Пройдя половину экспозиции, я добираюсь до угла комнаты. Там в платье из желтого шелка стоит азиатка неопределенного возраста и необычайное красоты. Она только что отошла от группы и повернулась к ним спиной, чтобы посмотреть на картину или, возможно, на угол стены, так как не вижу, чтобы она смотрела на определенный холст. Я собираюсь пройти мимо нее, когда она поворачивается и говорит:
— Что думаешь?
Ее темные глаза проницательны, губы цвета ягод, похоже, вот-вот изогнутся в улыбке.
— Я стараюсь этого не делать, — говорю я.
Я погружена в тонкости цвета и текстуры, света и тени. Этот опыт погрузил меня в легкий художественный транс, который позволяет течь моему собственному процессу рисования или формировать новые идеи. Это также отодвигает детали реальности, — например, тот факт, что нахожусь в переполненной галерее, — на задний план, так что мой ответ не соответствует ситуации. Однако, он вызывает улыбку у женщины.
— Единственный честный ответ за весь вечер. Я Сукира Лин. — Она протягивает мне свою маленькую ручку.
— А, художница, — вспоминаю я.
Затем, чувствуя себя немного смущенной, я пытаюсь объяснить, что имела в виду, и что только что испытала. Мы долго беседуем о картинах, и она рассказывает мне, как работает и к чему стремится. То, что она говорит, вдохновляет еще больше, чем ее работа, и она приглашает меня в свою студию, когда я буду в Нью-Йорке. Я в полном восторге.
В какой-то момент нашего разговора, бросаю взгляд на окно галереи и вижу курящего Логана. Рядом с ним несколько человек. Замечаю, что он разговаривает с высокой брюнеткой. Логан выглядит серьезным, и она наклоняется к нему, и напряженно что-то говорит. Интересно, кто это... Я отворачиваюсь и сосредотачиваюсь на Сукире.
Спрашиваю ее, каково это — быть художницей в Нью-Йорке, и открывать выставку с таким количеством посетителей.
— Ну, одинокое призвание, но иногда это чувствуется еще более одиноким. Дело не в количестве людей, а в присутствии их сердец в комнате с тобой. Проблема в том, что люди больше не приносят свои сердца, особенно в этом городе. Только головы и кишки.
Именно это делает людей одинокими. По сути, эта выставка об этом, но я не думаю, что кто-то из присутствующих это знает.
— Есть ли смысл говорить им об этом?
— Если расскажешь им, они поймут, но суть в том, что они это чувствуют. — Она постукивает себя по сердцу, чтобы подчеркнуть сказанное.
— Но, если ты думаешь, что они не поймут, значит ли это, что выставка не будет успешной?
— У успеха много граней. Сегодня продано больше половины картин. Для многих это уже успех.
— А для тебя?
Она пожимает плечами.
— Художник может только показать путь. Искусство — моя попытка. Я преуспела в ней. Я не несу ответственности за то, что происходит дальше. Пойми, понимание тоже субъективно.
Высокая женщина с короткими светлыми волосами подходит к Сукире и протягивает ей бокал шампанского. Это та самая женщина, на которую ранее указывал Лоуэлл —
Ханна Дойл, владелица галереи.
— Замечательная явка, Сукира. Ты, должно быть, гордишься.
Сукира снова пожимает плечами и делает глоток шампанского.
— Ты знакома с Авой Николс? Она моя новая подруга. Подающая надежды художница.
Чувствую, что краснею, когда Ханна дает мне более серьезную оценку.
— Ты ведь подруга Лоуэлла и Лайлы, верно?
— Вообще-то, я здесь с Логаном О'Шейном.
Сукира поднимает бровь.
— Не держи на нее зла, Ханна. Когда-нибудь ей понадобится помощь. — Пока гадаю,
что это значит, Ханна достает из своего клатча визитку.
— Возьми. Когда будешь готова, принеси мне свое портфолио. Поговорим.
Ханна уходит к другим гостями.
Я поворачиваюсь к Сукире.
— Почему ты так хорошо отзываешься обо мне? Ты меня почти не знаешь. Даже не видела мою работу.
Одарив меня непроницаемым взглядом, девушка говорит:
— То, что я узнала, мне нравится. Что касается твоей работы, то уже лучше, чем была десять минут назад просто потому, что Ханна Дойл теперь готова смотреть на нее.
— Но тебе не нужно было…
— Используй все дары, данные тебе, и принимай любые благословения на этом пути.
Если бы я сама так не сделала, меня бы сегодня здесь не было. — Она одаривает меня улыбкой.
Мгновение спустя Логан стоит рядом со мной.
— Поздравляю, Сукира.
— Взаимно, — говорит она. Он выгибает бровь, и Сукира бросает на меня мимолётный взгляд. — Не испорть ее.
Он смеется.
— Может, она меня портит?
— Невозможно. Ты не подлежишь ремонту.
— Где твоя вера в меня, мисс Лин?
— Думаю, искупление может быть в пределах досягаемости, если ты не испортишь его.
Я с нетерпением жду новой книги, мистер О'Шейн.
Группа женщин подходит к Сукире, чтобы поздравить ее.
Логан шепчет мне:
— Ты не против, если мы сейчас уйдем?
— Я хочу посмотреть картины, — говорю, ведя его вдоль стены галереи, которую еще не просматривала. — Не знала, что ты ее знаешь, — говорю, бегло осматривая каждую картину, позволяя краскам проникнуть в мою память, а образам смешаться после интересной встречей с Сукирой Лин.
— В некоторых кругах этот большой город становится маленьким.
— Что она имела в виду, говоря, что «ты портишь» меня?
— Ничего. Это из-за моей репутации.
— Соблазнителя юных муз? — Вдруг чувствую себя очень неуверенно. Оглядываю комнату. Кого он соблазнял здесь? Это с ними он разговаривал на улице?
— Ты же знаешь, что это часть образа.
— Кое-что из этого основывается на фактах. Трудно полностью сфабриковать
репутацию.
Он пожимает плечами.
— Как я уже говорила, возможно, пришло время изменить образ.
— Я действительно плохо себя чувствую, — говорит Логан, потирая висок.
— Тогда пойдем.
Мы забираем одежду и выходим на улицу, чтобы поймать такси и вернуться в
квартиру.
Логан не выглядит счастливым.
— Возможно, приезд сюда был ошибкой.
— В Нью-Йорк? — У меня замирает сердце.
— Нет. На выставку. Я хотел приехать в Нью-Йорк, чтобы мы могли побыть вдвоем и ни от кого не прятаться.
