— Ты можешь пойти со мной.
— Нет, нет, нет. – он хрипло шепчет. — Чем дольше я нахожусь там, тем мне становится хуже, особенно, когда я вижу его.
— Прости, но я должна идти.
— Прошу тебя, останься со мной. – Хардин зарывается носом в моих волосах, а я кладу руки ему на грудь в попытках отстраниться.
Мое сердце буквально разрывается от тона его голоса.
— Умоляю, не заставляй меня выбирать.
Мои слова будто кипятком обожгли его и он тут же отстранился, сверкнув взглядом. Его глаза блестели так сильно, что казалось еще пару секунд, и слёзы покатятся по его щекам.
— Как я могу тебя заставить, если ты уже выбрала его. – он проводит рукой по своей шевелюре. — И всегда будешь выбирать его.
— Хардин…
— Иди. – резко выпаливает он. — Вперёд. Хиро в коме ты куда нужнее, чем мне. Давай.
Я поджимаю свои губы и выхожу из машины, захлопнув дверцу.
Хардин что-то выкраивает и ударяет по рулю, а затем опускает голову на него.
Внутри что-то трескается при виде этого, а низ живота начинает болезненно ныть. Мне больно за него, но я ничего не могу поделать. Не могу разорваться на две части.
Через пару десятков секунд он стремительно трогается с визгом колес, оставив чёрные следы от шин на асфальте.
Я вхожу в больницу и иду к служебному лифту, поднявшись на самый последний этаж.
Какое-то непонятное волнение нарастает во мне по мере приближения к палате, а ладошки предательски потеют и дрожат.
Не знаю, то ли это из-за Хардина и вины перед ним, что оставила, ведь я вижу, как ему плохо, то ли от того, что я так долго не видела Хиро, и у меня дебильное, ничем не оправданное ощущение, что многое могло измениться.
Немного мнусь около двери, будто впервые войду туда, но преодолев минутную панику, вхожу в палату к Хиро и застываю на месте.
Кровать, на которой он лежал, совершенно пустая. В палате абсолютно никого нет.
========== Эпилог ==========
Я массирую виски круговыми движениями, ибо не могу успокоиться.
Хиро перевели на другой этаж, пока меня не было, так как мониторы от оборудования поддерживающего его жизнь, которыми он был истыкан, показали изменения в его пульсе, а дыхательная система начала функционировать без аппарата поддержания жизни.
Около часа я сижу в зале ожидания, истрепав себе всевозможные нервы. Мне не говорят, что с ним делают, и не пускают туда, я даже не знаю, как давно его перевели.
Без понятия, сообщил ли Мистер Хоггарт о изменениях родителям Хиро и Хардину, ведь рядом со мной сейчас никого нет.
Наверное, он не успел этого сделать, так как все время проводит с ним, а своего мобильника, чтобы позвонить, у меня, к сожалению, нет.
Спустя какое-то время доктор выходит из-за угла и неоднозначно смотрит на меня.
Я моментально подскакиваю с пола, на котором сидела все это время, поджав ноги под себя, как только замечаю его.
— Как все прошло? – находу спрашиваю я, пока мужчина идёт ко мне навстречу. — Что с ним?
— Ребекка, все…довольно сложно.
— Вы можете сказать прямо, а не ходить вокруг да около?
— Он пришёл в себя еще вчера, но мы не могли сообщить сразу родителям, так как есть одно но… – Хоггарт снимает с себя маску, чтобы продолжить разговор, но я мигом срываюсь с места, готовая снести все на своём пути.
Хиро очнулся.
— Ребекка, постой, ты сперва должна выслушать… – кричит мне вслед врач, но из-за этого я начинаю бежать лишь быстрее, и, слава богу, на этот раз я хотя бы знаю, где он лежит.
Меня сносит на крутых поворотах, что я чуть ли не врезаюсь стены, но сейчас мне настолько плевать.
Главное – это побыстрее увидеть его.
Я залетаю в палату, не успев отдышаться, и мое сердце до боли сжимается. Мне хочется закричать во все горло. От счастья. От эмоций, что мне разрывают.
Хиро лежит без каких-либо трубок и дыхательных штук, он смотрит в окно и медленно моргает глазами.
Коленки начинают дрожать вместе с ладонями, по телу разливается некий прилив эйфории. Мне даже не верится, что все может быть так хорошо.
Не верится, что это конец. И чёрная полоса в жизни закончилась.
Брюнет лениво поворачивается, как-то слишком равнодушно оглядев меня с ног до головы.
— Привет. – шепчу я и улыбаюсь до боли в мышцах лица, а по щекам начинают крупными бусинами скатываться слёзы, и это слёзы счастья.
Смотрю ему в серые глаза, а все внутренности начинает до рези скручивать.
Хиро лежит и смотрит на меня.
— Мы знакомы? – хрипит он, облизывая свои губы.
— Ч-что? – истеричный смешок слетает с моих губ. — Ты сейчас шутишь?
Мое сердце начинает бешено стучать, будто вот-вот проломит рёбра и выпрыгнет наружу.
— А, нет, погоди. – он немного улыбается, обнажив белоснежные зубы. — Точно. Просто ты очень изменилась, сразу тебя не признал. В школе ты выглядишь иначе.
Я облегченно выдыхаю, поняв, что зря себя накрутила всего за пару секунд. Хиро только сутки назад отошёл от комы и вполне нормально, что он не сразу все понял.
Но…Неужели я выгляжу так хреново, как описал пару дней назад Хардин, что даже Хиро меня не признал?!
— Только что ты тут делаешь, ты же всего лишь подружка моего брата, верно? И почему ты одна?
Видимо, я рано расслабилась. Мыслит он довольно ясно, вот только несёт какой-то бред.
Может, он решил так «пошутить» надо мной? Как бы сильно я его не любила, с юмором у него иногда бывают проблемы.
— Хиро, это не смешно, заканчивай. – умоляющим тоном шепчу я, глотая слёзы, а Хиро смотрит на меня так, словно я местная сумасшедшая.
— Где брат, родители?
— Они скоро придут, я думаю, доктор уже сообщил о том, что ты очнулся.
Я жду, что он скажет или спросит дальше, надеюсь, что это не то, о чем я подумала.
Пожалуйста, пусть это все окажется дерьмовой шуткой.
— Слушай, ты случайно не знаешь, где Эшли?
— К-кто? – как в тумане произношу я.
— Ну Эшли, моя девушка, ты сто процентов общаешься с ней, мы же из одной компании. Я спрашивал про неё у врача, но он сказал, что таких тут не было. Получается, она ни разу ко мне не пришла? Не знаешь почему? Может, ее не пускают?
Я отшатываюсь назад, а внутри что-то ломается пополам. Он говорит все без какой-либо иронии, без усмешек. Хиро только что искренне поинтересовался у меня, где его девушка. Его девушка.
— Я не знаю ничего про Эшли.
— Ты тут вместе с Хардином?
— Д-да, с ним. – задыхаясь, отвечаю я и выхожу за дверь.
Делаю пару шагов вдоль коридора и останавливаюсь, скатившись вниз по стене.
Что это только что было?
Кто-то берет меня за подмышки и с силой тянет вверх.
— Я же говорил тебе, что надо меня дослушать. – отчитывающим тоном произносит Хоггарт.
— Почему он меня не помнит? – захлебываясь собственными слезами, спрашиваю я. — Почему?
Я начинаю кричать и вырываться из крепкой хватки.
Мне слишком больно.
— Ребекка, мне жаль. Но у Хиро провалы в памяти, мы пока точно не знаем, чем это вызвано, но он приблизительно не помнит около года своей жизни.
— Этого не может быть. – я мотаю головой до хруста в шее.
— Мы пока склоняемся к тому, что это было вызвано остановкой сердца и клинической смертью, тогда постепенно его провалы в памяти смогут восстановиться. Но если это из-за антидота, который ему ввели, то неизвестно, что будет дальше.
— В остальном все в порядке?
— На анализах все идеально. Через пару недель он окончательно поправится, но вот его память…Я начал рассказывать ему про вашего директора и выстрел, также к нему приходила полиция, так как это в интересах следствия, чтобы они первые с ним поговорили, но когда Хиро рассказывали какие-то факты из его биографии и он пытался их вспомнить, его пульс учащался на столько, что не всякий организм выдержит, особенно при недавней остановке сердца. Поэтому мы пришли к выводу, что на первое время ему не стоит ничего рассказывать, он должен все вспомнить сам, постепенно, если сможет, конечно.
